Если он быстро и грамотно соберет максимум такого рода сведений, находясь в гуще драматических событий, внутри смертельного периметра, и сможет как-то сообщить все это руководству, то такой информации попросту цены не будет – он в этом уверен на все сто.
К сожалению, других дверей, других ходов или лазов из бункера за пределы этого бетонированного пространства и объема на поверхность не обнаружилось. Скорее всего, прокладывать наклонные проходы-тоннели из подвалов остальных корпусов санатория к бункеру его строители – и заказчики проекта – сочли нецелесообразным. А может, такие проходы когда-то существовали, но их впоследствии замуровали, оставив лишь для каких-то целей единственный тоннель – из корпуса № 3…
Волков выключил свет в «большом зале». Теперь горело лишь тусклым огоньком дежурное освещение в тоннеле. Перешагнул порожек прохода. Ему осталось пройти три десятка шагов по наклонному тоннелю… Но уже в следующую секунду светильник в коридоре, мигнув напоследок, погас.
Послышался какой-то механический звук. Волков вытащил из кармана фонарь, включил его. Потом, еще не осознав толком, что произошло, побежал к люковой двери. К той самой, через которую он, собственно, и прошел в подземелье.
Вновь мигнула лампочка светильника… Зажглось дежурное освещение. Но… но что это?! Дверь под воздействием какого-то механизма закрылась!
Алексей принялся что есть сил дергать вначале за ручку закрытия, а затем попытался выкрутить «штурвал». Тщетно, дверь не отпиралась. Что-то, некий механизм заблокировал ее.
Душа ушла в пятки. Как же теперь ему выбраться отсюда, из этого подземелья? Из этого заброшенного бункера, куда он так неосторожно сунулся? Это что же получается, он здесь вроде как замурован теперь?!
Волков еще толком не успел осознать всю драматичность случившегося, как откуда-то из недр бункера неожиданно послышался громкий звук телефонного зуммера…
В половине первого ночи Руслан Сайтиев – после совещания с Тамерланом Алгереевым – решил выделить из оставшихся во внутреннем дворе заложников еще одну группу людей. Ее он про себя сразу же нарек «группой смерти № 2».
Ну, а в первую «группу смерти» входили те сорок молодых людей, что находились в автобусе близ арочного проезда. Они были в компании двух бойцов, готовящихся, в свою очередь, ко встрече с всевышним и к довольно скорому свиданию с шестью дюжинами ожидающих их в раю чернооких статных девственниц.
– Исмаил… И ты, Ахъяд! Подойдите.
Руслан Сайтиев посмотрел на двух подбежавших к нему боевиков. От одного из них, Исмаила, которому он по рации велел перебраться от автобуса во двор, разило потом, пороховыми газами и кровью. Другой, его верный нукер, его земляк, вместе с братом Салманом только что – для профилактики – поколотил одного из заложников, парня из числа лакцев
[8]
(тот что-то пытался выкрикивать). Избили до полусмерти; сейчас тот лежал связанный между первым рядом и сценой. Амир запретил приближаться кому-либо к нему; он также запретил местным медработникам под страхом смерти оказывать кому-либо медицинскую помощь. Исключение – сами боевики; раненого «таксиста» уже осматривал местный врач.
– Братья, отделите от заложников тех, кто приехал из Цхинвала и из Сухуми! По десять баранов и десять овечек из каждой названной мною вонючей маленькой отары!
– Сделаем, амир! – Исмаил оскалил зубы. – Какова будет их судьба? Начнем резать?
– Не угадал, брат! – Сайтиев криво усмехнулся под маской. – У меня касательно этих барашков другая задумка… Для начала постройте их отдельно, в шеренги по десять. Проверьте, надежно ли связаны руки у мужчин. Потом отведете их в главный корпус – они будут служить нам еще одним живым щитом! Еще одним заслоном с самого опасного для нас направления… На месте вам помогут Тимур и еще кто-нибудь из наших.
Спустя короткое время часть заложников построили и повели к главному корпусу. Колонна напоминала длинную гусеницу или сороконожку.
Сайтиев, испытывая удовлетворение, кивал. Все пока шло по плану. Бойцы отряда Имарата Кавказ действовали толково, слаженно. Нет пока отставания от временного графика. Нет и каких-либо неприятных сюрпризов и нестыковок, как это иногда случается в ходе подобных масштабных акций. Да и федералы, получив первую «предъяву» от амира, вели себя пока вполне предсказуемо. Спецназ накапливался в близлежащих строениях, занимая позиции на случай предстоящего штурма, и это тоже очевидно. С их стороны за последние два часа не прозвучало ни единого выстрела.
Штаб периодически просил Юсуфа Ислама выйти на связь и отпустить хотя бы часть заложников. Но амир отложил все переговоры до утра, до получения известия о том, что первые два пункта выдвинутых им – а через него истинными руководителями организации – требований будут исполнены другой стороной точно и в срок.
Наблюдатели докладывали о том, что от трассы «Кавказ» к поселку и к городскими кварталам прибывала военная и специальная техника. Но это тоже все предсказуемо и ожидаемо. Как и то, что власти пытаются устроить информационную блокаду: не работают сотовые и обычные телефоны, не работает Интернет и не показывает телевидение. Наивные люди… Они даже не представляют себе, с чем они тут реально столкнулись и каковы планы амира и тех, кто разрабатывал эту операцию.
Сайтиев посмотрел на светящийся циферблат часов. Четверть второго…
К этому времени во внутренний двор уже въехал микроавтобус «Газель» из числа тех автомобилей, на которых в ЦВС прибыли Сайтиев и его люди. Это их главный аргумент против федералов: само наличие угрозы взрыва и гибели большей части заложников должно остудить пыл тех руководителей оперативного штаба или же высокого московского начальства, кто хотел бы решить возникшую проблему силовым путем.
В фургоне, в кормовом отсеке, были уложены несколько мешков со взрывчатой смесью. Здесь же лежали два ацетиленовых баллона емкостью сорок литров. И дополняли картинку два ящика – один с гвоздями россыпью, второй с шурупами, гайками, болтами, а также сумка с детонаторами нажимного и электрического типа, электропроводкой и прочими необходимыми для подрывника предметами и снаряжением.
Два бойца принесли от арочного проезда четыре полные канистры с бензином. Подрывник разъединил одно из звеньев сооруженного по временной схеме взрывного устройства – на случай внезапного, нерасчетливого штурма спецназа – и принялся заново компоновать ВУ. Мощность основного взрывного устройства по прикидкам подрывников отряда – и таково было задание для них – должна составить не менее половины тонны в тротиловом эквиваленте.
С учетом наличия поражающих элементов, каковыми послужат гвозди, болты, гайки, разлетающиеся детали двигателя, шасси и кузова самого фургона, с учетом горючки и закачанных взрывоопасной смесью баллонов эта штуковина способна грохнуть с такой силой, что повышибает стекла вместе с рамами и посносит крыши во всех окрестных кварталах и поселках… От строений же собственно ЦВС останутся лишь жалкие руины.
