Краснов пожал плечами:
– Вот этого я не могу сказать. Если не нашли гильзу... и если эту самую гильзу или гильзы не забрал с собой стрелявший... то, смею предположить, выстрел произведен из револьвера. Калибр, судя по размеру «входного» и по ободку осаднения, девять или даже десять миллиметров. То есть сороковка. – Он посмотрел на эскулапа. – Ага... понял! Вы, Петр Леонтьевич, наверное, гильзу искали?
– Хм... Вы и вправду имеете задатки Шерлока Холмса. – Но губы этого немолодого уже мужчины сложились в добродушную улыбку. – Да вот... решил пару кругов дать вокруг тела. Думал, утру нос нашему Пинкертону... Он еще прежде меня осмотрел. И сказал: «Гильзу не ищи, бесполезно!» Но зато я нашел фрагменты второй петарды...
– Пинкертон – это наш криминалист, – пояснил Тихомиров. – Он сейчас во флигеле работает. Отсюда, когда закончим разговор, пойдем к нему, поинтересуемся, что он накопал.
– То есть... – Краснов задумчиво потер переносицу. – У нас уже есть версия, что парень мог быть убит выстрелом из револьвера?
– Пинкертон думает именно так, – сказал медик. – Признаться, коллеги, я тоже так считаю. Вы сами назвали калибр по размеру входного канала. С большой долей вероятности – калибр сорок. Есть и пистолеты под десять миллиметров, но все же револьверы в этой нише превалируют. А тут еще и гильзы не нашлось.
– Вот это важный момент... Как бы нам пулю извлечь?
– Обыкновенным манером – надо вскрытие делать.
– Да я-то это понимаю. – Сергей досадливо поморщился. – Но потребуется согласие родственников, наверное... Или и в этой части можно обойтись без юридических закорючек и проволочек?
Оба старших товарища смотрели теперь на него.
– Что? – спросил Краснов. – Я должен дать команду? Не понимаю...
– Здесь потрошить не следует, – сказал врач. – Солидный объект, люди большие тут заседают. Можно отвезти в Одинцовский морг. Как говорится у нас: одна нога – здесь, вторая – отрезана. Вытащу пулю, аккуратно заштопаю... Будет, как новенький.
«Блин... – выругался про себя Краснов. – Куда я попал? Тут законом и правом даже не пахнет».
Он вытащил из чехла сотовый и набрал Enigma 2.
– Слушаю, Сергей Михайлович! – отозвалась бодрым голоском Ирина.
– Мне нужны данные на родственников погибшего молодого человека. Мать, отец, жена, если есть, братья и сестры. Короче, необходимы данные о его близких. Срочно!
– Хорошо, Сергей Михалыч...
– Очень срочно!
– Могу я вам их доложить?
– Уже есть? Прекрасно... Рассказывайте.
– Близких родственников у этого гражданина нет.
«Это уже похоже на заговор, – промелькнуло в голове у Краснова. – Может, они того... маньяки тут все? И Тихомиров, о котором я, оказывается, почти ничего не знал, и вся эта его небольшая, спаянная компашка? Ну и ну...»
– Повторяю, близких родственников у него нет.
– Он что, круглый сирота?
– Нет, почему же. Отец умер девять лет назад. Мать ушла из жизни полтора года назад – умерла от рака. Братьев и сестер у него нет. На данный момент холост. Детей тоже нет.
Получив эту инфу, Краснов облегченно выдохнул.
– Спасибо, Ирина Федоровна! Я очень доволен вашей работой.
– Благодарю... Вы мне с этого телефона, пока мы на объекте, не звоните, пожалуйста.
– А как мне с вами держать связь?
– Я вам дала гарнитуру. Там четыре разноцветные кнопочки...
– Да, так и есть.
– Нажмете синюю – линия со мной. А красную – циркулярный канал, все наши вас будут слышать. И вы всех – тоже.
– Понял... Отбой связи.
– Ну вот, – пряча навороченный сотовый в карман, сказал Краснов. – Хоть одна хорошая новость!
– Какая?
– У нашегожмура нет близких!
Старшие по возрасту коллеги обменялись короткими, но выразительными взглядами.
– Ну что ж, значит, повезу его в Одинцово, – сказал медэксперт. – Вы не возражаете, Сергей Михайлович?
– Вам, Петр Леонтьевич, понадобится транспорт и сопровождающие?
– Да, конечно, – сказал медик. – Полагаю, Ирина решит этот технический вопрос.
Тихомиров, задрав манжету, посмотрел на часы.
– Время меж тем идет. Тик-так, тик-так...
– Вы мне не даете об этом забыть ни на секунду, – сказал Краснов. – Пойдемте во флигель. Или вы здесь останетесь?
– Одну минутку, – сказал медик. – Раз уж мы здесь собрались, а я собираюсь отъехать, то сообщу еще кое-что.
Краснов повернулся к нему:
– Я вас слушаю, Петр Леонтьевич.
– Я тут взял пробы крови...
– У кого?
– У этого. – Медик кивнул в сторону лежащего на траве тела. – И у мертвой девушки – она в спальне на втором этаже флигеля. И еще у одного из молодых людей. А именно у юбиляра.
– Вы взяли пробу крови у Дмитрия Мельникова? – удивился Краснов. – А как он к этому отнесся?
– Никак, – медик пожал плечами. – Он попросту ничего не понял.
– Как это? Поясните.
– Я прибыл сюда раньше всехнаших, – сказал Игнатенко.
– И что?
– Когда приехал, с ним возились коллеги из прибывшей на объект по вызову бригады «Скорой».
– Мельникова нашли в той же спальне и в той же кровати, где обнаружена мертвая девушка, – пояснил Тихомиров. – Первое впечатление у медиков было таково: парень мертвецки пьян. Он практически ничего не соображал. Сотрудники ФСО, видевшие все это, подтверждают, что именно так и было.
И еще... он был голым в тот момент, когда его обнаружили.
– Ему сделали нужный укол, вызвали рвоту, поставили капельницу, – дополнил Игнатенко. – Хотели увезти в больницу...
– Но тут вмешалась верхняя инстанция. – Тихомиров красноречиво поднял глаза к небу. – Как раз Леонтьевич и осматривал этого молодого человека...
– Он очень быстро пришел в себя, – сказал медик. – Я ему, правда, проколол одно стимулирующее средство, а заодно и «качнул» пару кубиков крови. Уж больно подозрительным мне показалось то, что с ним происходило в те первые минуты...
– Высшая инстанция дала команду не увозить этого молодого человека за пределы объекта, – вновь включился в разговор Тихомиров. – Под нашу ответственность, естественно... Прислали врача. Сейчас тот находится в замке и наблюдает за молодым человеком.
– С ним все будет в порядке, – сказал Игнатенко. – Хотя в какой-то момент, допускаю, его жизнь была под угрозой.
– Даже так? – подал реплику Краснов. – Ситуация становится еще более запутанной. А кто мог покушаться на жизнь Дмитрия Мельникова? Есть какие-нибудь версии?
