Существовали большие сомнения, что самка выживет. Она долго, бесконечно долго выздоравливала. Все это время к расщелине возле дачи Ругстад приносили пишу для нее: лососей и уже разделанные куски тюленьего мяса. Поначалу та не притрагивалась к пище. Отлеживалась в этой расщелине, приходила в себя. Потом потихоньку стала шевелиться, выбираться на заснеженный берег. Печальное это было зрелище: белая медведица, казалось, едва перебирает конечностями.
Неделю назад она выбралась из расщелины… и обратно уже не вернулась. Бродила вдоль берега. На третий день подстерегла у лунки тюленя, убила его и втащила на лед. У наблюдателей, среди которых были Торенсен и две девушки, отлегло от сердца. Раз уж она способна добывать себе сама пищу, то можно теперь не беспокоиться за ее будущее.
Еще спустя сутки, подкрепившись, самка тронулась в путь. Ей вшили специальный чип – теперь можно будет наблюдать за всеми ее перемещениями. Не обращая внимания на людей, которые ехали на некотором удалении на скутерах и снимали ее на фото– и видеокамеры, белая медведица почти безостановочно двигалась в направлении паковых полей. Она шла в ту сторону, в том направлении, где пилоты самолета метеоразведки всего несколько дней назад видели огромного полярного медведя…
Конечно, Ильина то и дело вспоминала события полуторамесячной давности. Такое попросту невозможно забыть. Ларс в ту ночь связался по спутниковому телефону со станцией Svalbard. Уже через час с небольшим к даче Ругстад примчались на снегоходах четверо волонтеров… Ближе к полудню, несмотря на разыгравшуюся непогоду, из Лонгйира по льду фьордов к ним пробились два крытых вездехода. Почти одновременно с этими машинами прибыл большой гусеничный вездеход русских из Баренцбурга… Спустя несколько часов Ильину, а также двух туристов, Воронина и Трофимова, на этом же вездеходе доставили в российский поселок.
Еще через три дня, когда чуть улучшилась погода, в аэропорту Svalbard приземлился «Ан-74» с эмблемой МЧС России. Он взял на борт ту же команду, что прилетела на Шпицберген седьмого марта для участия в разыскных и спасательных мероприятиях. Летчики и руководитель команды любезно согласились подсадить в самолет, вылетающий в один из подмосковных аэродромов российских граждан, туристов-экстремалов Воронина и Трофимова. Тем более что два свободных места в салоне для них нашлось…
Консул Евдокимов поначалу хотел отправить на Родину этим же бортом Ильину. Но Светлана уперлась: не поеду и все тут! А характер у нее в отца: если упрется, то с места уже не сдвинешь.
Ильину оставили в покое. Пару раз, правда, ее приглашали в офис сиссельмана, где девушке – в присутствии консула Евдокимова задали несколько вопросов прибывшие из Осло сотрудники норвежского Минюста. Допрос, или что это было, носил настолько формальный характер, что стороны этого даже особо не скрывали.
Ругстад и Торенсена тоже опросили. Но, как и в случае с Ильиной, это была простая формальность. Определенно, обе стороны хотели как можно скорей замять эту историю…
Мэрит написала заявление на имя большого начальника в Осло с требованием возобновить следствие по факту гибели ее отца. Но ответа на свое прошение она пока не получила.
У Томаса оказался перебит позвоночник. Его эвакуировали сначала в Лонгйир, а затем, когда появилась такая возможность, переправили на санитарном самолете вместе с еще двумя пострадавшими в Тромсё (которых там же должны были еще и допросить). Дела его, говорят, плохи – остаток жизни он проведет в инвалидной коляске.
Тело Хёугли так и не удалось обнаружить. От него вообще ничего не осталось. Медведя-гиганта, который утащил «эколога» на льдину, в первые дни поисков не смогли обнаружить. Впрочем, на четвертый день поиски прекратили. Приказ «замять дело» поступил от самой высокой инстанции, так что губернатору Ингерману осталось лишь подчиниться.
– Ребята, нам пора! – сказала Ругстад. – Ильина! Кто из нас улетает, я или ты?
– Ах да, – спохватилась Светлана. Взглянув на наручные часики, она покачала головой. – Спасибо, что напомнила, а то я бы опоздала на самолет!
Она прижала к себе обоих медвежат, затем бережно опустила их на пол.
– Ну, детки, мне пора! Не бузите, не деритесь, кушайте хорошенько! И слушайтесь Мэрит Ругстад и других замечательных людей!
– Мы с Ларсом ненадолго отъедем, – сказала Ругстад женщине, которая приглядывала за парой медвежат. – Смотаемся в аэропорт, проводим Ильину. А потом вернемся и отпустим тебя…
Светлана у входа обернулась и еще раз посмотрела на пару медвежат, забавляющихся в огороженном вольере. Маленькому Урсусу все же удалось вскарабкаться на самый верх коряги: прекрасные задатки у малыша! К тому времени, когда она вернется, они уже основательно подрастут. В отношении их дальнейшей судьбы нет двух мнений. Их нужно выходить, откормить, пусть и на искусственном питании. А затем, не позднее сентября, выписать их отсюда. Они должны жить среди дикой природы, как и их родители. Скорее всего, их отвезут на север и выпустят там, где самки выгуливают своих детенышей, появившихся на свет нынешней весной. Может быть, какая-либо из местных белых медведиц возьмет их в свою семью…
Хотелось бы также надеяться, что эти двое медвежат когда-нибудь пересекутся со своими родителями. Впрочем, это уже человеческий подход – в природе все устроено рационально. Но в этой жизни все возможно, и ничего нельзя исключать заранее.
Спустя полчаса они уже были в аэропорту. Ларс выгрузил из багажника джипа чемодан и сумку, и сам же, подхватив вещи Ильиной, занес их в здание терминала.
Светлана оказалась последним пассажиром, чьи вещи погрузили на мототележку и повезли к стоящему на взлетной полосе «Боингу».
– Говорят, в Исландии вулкан опять начал извергаться, – сказала Ругстад. – Я даже название его не могу выговорить. Вроде бы облако идет теперь и к нам, сюда! С завтрашнего дня могут ввести запрет на полеты.
– Ильина, ты звони давай, – сказал Ларс, прижав к себе девушку. – Не пропадай! И возвращайся поскорее… это ведь и твой дом.
– Мы в июле планируем свадьбу, – Мэрит чуть покраснела. – Здесь, в Лонгйире, в кругу своих. А потом уже поедем куда-нибудь к теплому морю. Не вздумай откосить, Ильина: твое присутствие обязательно!
Светлана, хлюпая носом, с повлажневшими глазами, поцеловала в щеку Торенсена, затем прижала к себе Ругстад.
– Поздравляю заранее! Молодцы, я за вас очень рада… Я приеду, ребята! Разберусь только со своими институтскими делами… Я говорила, что нам большой грант дают? Вот… В конце мая защита кандидатской диссертации. Так что скучать мне не придется.
– Передавай привет знакомым… И этим двум, с которыми нас связывает общее приключение. Они славные парни, жаль, что так быстро уехали!
– Алексей звонил мне, – скороговоркой сказала Светлана (они уже стояли у трапа). – Зовет через пару недель поехать с ним на Кавказ, в Красную поляну. Но я пока не знаю, приму ли его приглашение.
– О-о… здорово! Поезжай, конечно!.. Привет ему от свальбардской братвы!
