Из передового джипа – водитель успел дать по тормозам – выбрались двое. Это были рослые, крепкие мужики. Прикинуты в настоящие натовские «комки», а не в тот дешевый эрзац камуфляжа, в который были выряжены бойцы «анклавного» батальона. У этих поверх «комков» надеты броники того же камуфляжного окраса и «распаузки», у них даже наколенники имеются в наличии!
Лица скрывают зеленоватые шлем-маски, поверх которых надеты массивные, особого образца каски. А на касках, поднятые, красуются большие очки с толстыми пуленепробиваемыми стеклами, смахивающие на мотоциклетные очки времен Второй мировой.
Надо сказать, что и оружие у этих бойцов, выгодно отличающихся экипировкой и статью от тех воинов, что доводилось видеть подчиненным старшего лейтенанта Давида Гелашвили, было явно из числа спецназовских систем. Не какие-то там привычные глазу «калашниковы» и не американские «М-16» или «М-4», как у бойцов кадрированной бригады, лишь недавно развернутой за счет местных почти до полного штатного состава. Оружие у них компактное: пистолеты-пулеметы или укороченные автоматы; капрал и Вано ничего подобного прежде и в глаза не видели.
«Похоже, что это спецназ! – промелькнуло в голове у капрала. – Серьезные ребята. Прав сержант Гиви: прикинуты, как марсиане!»
– Капрал, ко мне! – скомандовал один из «марсиан», у которого, как показалось, был легкий батумский акцент. – Подойдите оба!
– Мы?
– А что, кроме вас, тут еще кто-то есть?
Бойцы сильно струхнули. Но деваться некуда – подошли. Все, чему его учили в армии, в секунду вылетело из головы капрала. Лишь одна мысль пульсировала где-то глубоко в мозгу, под каской:
«Могут за мародеров принять! Беда…»
А ротный ведь не раз и не два предупреждал:
«Мы – не наемники, мы на своей земле! И я вас, воры вы отпетые, предупреждаю! Ежели кто-то из вас, сукины дети, мошенники, попытается хоть что-то украсть без моего ведома и разрешения, то я с такого «воина двадцать пятого часа» спущу шкуру вот этими вот руками!..»
У капрала настолько перемкнуло какие-то контакты в голове, что он не нашел ничего лучшего, как брякнуть:
– Гамарджоба тквен!
[50]
«Марсианин», как показалось, хотя его лицо скрыто маской с прорезями, – усмехнулся.
– Гагимарджос!
[51]
Спецназовец снял руку в вырезанной перчатке с подвешенного на шее «хеклера» с интегрированным глушителем. Поманил пальцем к себе остолбеневших и явно потерявших речь бойцов.
– Чьи будете, воины? Представьтесь!
Старший из двух воинов – он по-прежнему прижимал к животу пакет с овощами – наконец-то очнулся и произнес трясущимися губами:
– Капрал Картвелишвили, первая рота первого батальона легкопехотной бригады… – он замялся, вспоминая, как правильно называется их часть. – Под командованием ротного командира старшего лейтенанта Давида Гелашвили и командира бригады полковника Майсурадзе!
– Картвелишвили, значит, твоя фамилия? Вот что, «настоящий грузин»
[52]
… Что там у вас в мешках?!
– Овощи… Зелень всякая! Мы тут это… – капрал замялся. – Все равно ведь добро пропадает?! А так… так будет прибавка к сухому пайку.
– Вас командир отправил в село за «припасами»? Или по собственной иницативе?
– Не… Командир отделения послал! Сержант Циклаури… Он командует боевым охранением!
– А сам сержант где?
– На кударском «блоке»… У нас там пост выставлен! Метрах в двухстах за моей спиной!
«Марсианин» жестом велел обоим бойцам положить свертки на землю. Потом продолжил расспросы.
– Фамилия и звание командира батальона?!
– Э-э… подполковник…
– Подполковник Гоглидзе Паати… из Кутаиси! – подсказал осмелевший вдруг другой солдат. – Он только неделю назад был назначен!..
Рейндж, экипированный, как и большинство его команды в форму одного из подразделений СпН МО Грузии (подготовкой сразу нескольких спецподразделений по программе SOG
[53]
занимались последние годы американские инструкторы), находился во втором по счету от головы транспорте. А именно, в армейском «Лендровере», не имеющем опознавательных знаков, кроме двух бэйдж-пропусков, пришлепнутых на лобовом стекле. Один «вездеход» с изображением грузинского флага (на внутренней стороне пропечатан текст на грузинском и тиснута печать), другой – с эмблемой спецподразделения в виде «красной совы» и надписью – Red Owl.
В «Лендровере», кроме него, еще двое сотрудников «четверки». За рулем – Георгий Джиоев, он же Алан. Родился в Цхинвале в семье сотрудника милиции и учительницы, хорошо знает грузинский. В девяносто четвертом семья переехала во Владикавказ. В 2001 году окончил Рязанский институт Воздушно-десантных войск, факультет разведки. Был направлен для прохождения службы в СКВО, в 22-ю ОБРСпН, воинское звание – капитан. Кроме грузинского, также владеет, и вполне сносно, английским. Югоосетинский ТВД и приграничные районы Грузии знает, как свои пять пальцев. И дело даже не в том, что Алан – выходец из этих мест и что мать у него наполовину осетинка, наполовину грузинка. Он еще минувшей осенью был переведен из бригады «волков», базирующейся в Аксае, во Владикавказ, в разведотдел 58-й армии, где наряду с еще несколькими сотрудниками занимался сбором и обобщением разведданных по цхинвальскому региону и приготовлениям Грузии к войне.
Третьим в их экипаже – Рустам Темиров. Рейндж свел знакомство с Рустом через Супруна. Алексей Валентинович в 2005-м, когда начал развиваться конфликт «ямадаевцев»,
[54]
где некоторое время служил Темиров, с нынешним руководством Чечни, забрал Рустама под свое крыло, заручившись санкцией курировавшего данное направление в целом и созданную для специальных целей «коммерческую» структуру «Астрея-М» генерала Шувалова. Темиров родился в одном из сел Панкиси, тоже хорошо владеет грузинским и знает местные обычаи. Руст, помимо того, что он настоящий воин, сильный и хладнокровный кавказский мужчина, – даром, что на правой руке недостает двух пальцев, – еще и обладает способностью быстро соображать, действовать дерзко, решительно, на опережение.
Алан и Руст присоединились к «четверке» в селении с «интересным» названием – Цру (Чриви), расположенном в десятке километров на восток от Дзау. В этом небольшом и древнем селе, являющемся, кстати, родовым гнездом семьи нынешнего президента РЮО, не было ни одной грузинской семьи. Только свои, только надежные, проверенные люди. Причем женщины, дети и старики были эвакуированы из Цру заблаговременно. Чужих сюда не пропускали; на съезде с ТрансКава возле Хуце и северной окраины Дзау выставлены блокпосты югоосетинов. И еще один «блок» прикрывает проезд и проход южнее, в селении Джер, откуда горными дорогами и тропами можно проехать или пройти до Ванати и сел Лиахвского ущелья. Все было сделано и просчитано так, чтобы никто не мог отследить ни транспорт, который туда, в Цру, доставили еще за два месяца до начала конфликта, ни поступление иного снаряжения, которое складировалось в специально построенном (работали по ночам) ангаре, тщательно охраняемом и укрываемом на день, когда в воздухе могли появиться вражеские БПЛА, пологом маскировочной сетки.
