Передовой джип остановился в том месте, где еще совсем недавно лежали бетонные блоки, перегораживавшие трассу для проезда из Тамарашени в Цхинвал и обратно.
Слева и позади их горели два частных дома; жар ощущался даже здесь, на трассе. С южной окраины Цхинвала и от Хетагурово доносились звуки стрельбы. Артиллеристы и пэвэошники уже успели покинуть позиции возле села Тамарашени, побросав вверенную им технику. Ополченцы, как понял даже тугодум Левон, к этому времени тоже разбежались.
– Выходи, парень! – скомандовал на грузинском Мгели. – Автомат и ремень с пистолетом оставь – они теперь тебе ни к чему!
Левон вышел; он так и не понял до конца, кто такие эти люди и с какой целью они наведались в Тамарашени и Курта.
– Запомни сегодняшний день, Левон, – сказал Мгели, садясь обратно в джип. – Крепко запомни, на всю оставшуюся жизнь!
…И только когда исчезли в упавшей на израненную землю вечерней темноте габаритные огни идущего замыкающим грузовика, Левон опустился на землю, обнял голову руками и заплакал.
Глава 22
В четверг, на следующий день после очередной учебной тревоги, распорядок дня сотрудника ГРУ Мокрушина, исполняющего все последние дни роль живца, и его телохрана кардинально поменялся.
«Mitsubishi» с двумя гэрэушниками на борту выехал за ворота усадьбы в Лесном в час пополудни. В адрес на Ленинградском проспекте им было велено и вовсе не заезжать, пешая прогулка тоже была отменена.
Весь день они проторчали в офисе «Астрея-М», куда вскоре после их приезда наведался один из сотрудников Андрея Бушмина. Коллега ввел Мокрушина в курс всех последних событий.
Новостей было много. Судя по информации, которую получал Мокрушин, назревали масштабные события. В Москве и в Подмосковье на протяжении последнего месяца «чужим» удалось создать тайную сетевую структуру, связывающую между собой отдельные ячейки, в которые входили члены радикальных исламских организаций, спонсируемых откуда-то из-за рубежа, а также задействовать (путем материального стимулирования либо иными способами) возможности некоторых этнических преступных группировок.
Отдельная группа, включающая небольшие, в три-четыре человека, ячейки, состоит предположительно из наемников, в том числе из бывших военных или экс-сотрудников органов. Этот контингент, очевидно, работает отнюдь не за «идею», а за звонкую монету.
Не исключено также, что большинство этих людей, задействованных каждый в своей области, толком даже не догадываются, на кого именно они работают и каковы цели тех, кто платит деньги и ставит перед ними вполне конкретные, но локальные задачи. Конечная цель, последовательность действий отдельных групп и ячеек, направление и сила акций, короче говоря, весь замысел известен лишь тем, кто разработал план по осуществлению цепи масштабных терактов в российской столице.
А то, что такой план существует и что нити, как бы кое-кто ни прятал их кончики, ведут за кордон, сейчас, когда многие ячейки и звенья уже выявлены, когда прослежены (прослушаны десятки телефонных разговоров) отдельные личности и группы или сетевые структуры, в которые они вовлечены, не вызывало уже никакого сомнения.
Коллега рассказал Мокрушину, что «крота» удалось расколоть буквально в первые же минуты общения с ним, когда его прихватили в здании на набережной Фрунзе.
Фамилия этого человека – Збарский, он из штатских, но работает на большой должности в МО. Некоторое время назад, когда он еще трудился в одном из российских министерств, его завербовала турецкая разведка. Збарский, даром что был в ту пору женат, имеет выраженную тягу к однополой любви. Люди из MIT провернули лихую комбинацию. Сами же, кажется, подвели к Збарскому, когда он приехал на недельку отдохнуть в Анталию, местного «голубоватого» парнишку, которого в одно отнюдь не прекрасное утро Збарский обнаружил у себя в номере отеля, в постели, которую они делили этой ночью, мертвым, с перерезанным горлом…
Именно Збарский передал копию попавшего ему на стол (как исполнителю) закрытого Указа президента РФ своему московскому связнику. Он рассказал оперативникам, что Михаил (так звали связника, работающего в частной финансовой структуре и имеющего, кстати, двойное гражданство – российское и Виргинских островов) на одной из встреч поручил ему отслеживать среди документов, имеющих высокую степень секретности, информацию вполне определенного характера – любые сведения, имеющие отношения к событиям 08.08.08. Сведения о тех лицах, структурах и организациях, которые особенно отличились в ходе «пятидневной» войны.
Збарский передал связнику копию этого документа – копию «постановляющей» части закрытого Указа, в котором фигурировали фамилии нескольких отмеченных высокими правительственными наградами и материально поощренных сотрудников российских спецслужб.
Помимо этого, он передал также копию оформленного, как поручение, распоряжения одного из департаментов Администрации президента РФ в адрес руководства МО и соответствущего главка Минобороны. Михаил потребовал добыть адреса тех квартир и загородных строений, средства на приобретение которых были выделены из закрытого фонда Минобороны. Збарский выполнил и это поручение, благо, что сделать ему это было нетрудно: именно он и занимался исполнением данного секретного поручения, а потому владел этой информацией.
В тот же вечер, в понедельник, около двадцати двух, Збарский встретился в одном из московских ресторанов со связником. Существовала, конечно, опасность, что Модест Эдуардович передаст некий предупреждающий знак. Но строгие товарищи с Лубянки предупредили, что в его незавидном положении Збарскому лучше так не шутковать: «Шаг влево, шаг вправо расцениваются как побег…»
Збарский сообщил связнику именно ту инфу, которой тот упорно добивался от агента последние несколько дней, а именно выдал сведения о возможном местопребывании некоего Владимира Мокрушина, сотрудника ГРУ. Выяснилось, что эти данные нашлись в сводной базе КРЭУ МО РФ – у Мокрушина, кроме выделенной ему по указанию «сверху» квартиры на Ленинградском проспекте, имелся и загородный дом в поселке Лесной…
Кстати, в их разговоре всплыла еще одна немаловажная деталь: в том же населенном пункте Пушкинского района Московской области, как удалось выяснить Збарскому, собственным домом владеет еще один товарищ, фамилия которого фигурировала в первом наградном списке, – Рустам Темиров.
Во вторник вечером агент и его связник встретились еще раз. Разговор происходил в том же ресторане, в отдельном кабинете. Збарский не только подтвердил вчерашнюю инфу, но и смог назвать фирму, связанную с ГРУ, через которую оформлялась данная сделка, в результате чего Мокрушин и стал владельцем одного из подмосковных коттеджей…
И еще одну любопытную историю пересказал, со слов Кондора, который видел это своими глазами, его зам, приехавший в офис «Астреи» на рандеву с Мокрушиным.
Несколько дней назад, в воскресенье, взяли за ж…. одного грузинского авторитетного генацвале, которому сотрудники, работавшие с ним, дали погоняло Доно Батоно. Этот суъбект, как выяснилось благодаря прослушке телефонных переговоров, также поддерживал контакты со связником Михаилом, а, кроме того, уже через других людей взаимодействовал с грузинскими спецслужбами.
