Стас, посмотрев на графу, которую как бы подчеркнула алым ноготком Ирма, довольно громко, так, что присутствующие повернули к ним головы, брякнул:
– У нас с Римасом печенки не хватит, чтобы столько пропить.
– Вот еще! – шепотом сказала Ирма. – Деньги переведешь в благотворительный фонд!.. Да, да, и эту сумму тоже.
После Нестерова на площадку попросили пройти сотрудника наркополиции Костина. Алексею присвоили новое звание еще месяц назад. Причем повысили сразу до подполковника, через звание. В начале сентября, как он узнал от Губарева, приезжавшего несколько дней назад из Москвы, должно было состояться награждение участников спецоперации правительственными наградами. Его, Костина, вызовут в Москву. И лишь после этого он сможет отдохнуть: отпуск ему в связи с известными событиями перенесли с июня на сентябрь.
Учитывая специфику запланированного в Советске мероприятия, Костина попросили прибыть на него не в форме, а в штатском. И не одного, а с гражданкой, на пару с которой, кстати говоря, он недавно подал заявление в загс. С гражданкой, которая тоже сыграла свою немалую роль в том, чтобы «атипичная угроза» была своевременно выявлена и блокирована усилиями властей и компетентных органов трех стран: Российской Федерации, Литовской Республики и Федеративной Республики Германии.
Теперь уже представитель литовской стороны сказал теплые и верные слова – о дружбе, сотрудничестве и добрососедстве.
Какие-то люди, представители литовского бизнеса, вручили гражданину РФ Алексею Костину папку.
Когда «королевский стрелок» вернулся за стол, держа в руке папку с банковскими документами, Марина, заговорщицки подмигнув сидящей напротив нее светловолосой адвокатессе, шепнула:
– Деньги пойдут на оборудование для детской больницы…
Около шести вечера мероприятие тихо свернули. Оно, это мероприятие, складывалось такое впечатление, было нужно не столько для того, чтобы наградить тех или иных отличившихся людей, сколько для политиков, спецслужбистов, дипломатов и банкиров.
Стаса Нестерова и его спутницу пригласили сесть в мидовскую машину – собственно, на этом «шестисотом» их сюда и доставили из Вильнюса. Никто из начальников или дипломатов их не провожал: «деловые люди» сразу же забыли о них. Единственными, кто вышел на паркинг, были Костин и его подруга Марина. Стас попрощался за руку с Алексеем. В эти мгновения ему вспомнилось, как они пересеклись во внутреннем дворе областного изолятора. Как они тогда внимательно, изучающе посмотрели друг на друга.
Тогда они оба были в наручниках. А сейчас в добротных костюмах, и у каждого под мышкой папка с чеком на кругленькую сумму.
– Еще увидимся, – сказал Костин. – Немного пыль уляжется, друзья, и обязательно встретимся. Тогда и отметим как следует.
Когда «Мерседес», беспрепятственно миновав таможенный и пограничный терминал Советск, въехал на мост Королевы Луизы, миновав сохранившийся со дня постройки южный портал, Нестеров попросил водителя остановиться.
Трудно сказать, какие именно инструкции имел мидовский сотрудник, сидевший за рулем «шестисотого». Но машина остановилась прямо посреди моста.
– Ты куда? – встревоженно спросила Ирма. – Что ты придумал? Я с тобой!
Они вышли из салона. Стас, взяв за руку подругу, подвел ее к перилам. Снял пиджак, набросил его на плечи Ирмы.
Некоторое время они молча, облокотясь на перила, смотрели на воды пограничной реки Неман. Стас не знал, о чем сейчас думает его любимая. Сам он думал о том, что могло ведь случиться и так, что эта река и этот мост, на котором они сейчас находятся, стали бы непреодолимым препятствием для всех, кто живет по другую сторону. Подобно тому, как это случалось в давние темные времена, в лихие годы эпидемий чумы или холеры, все границы могли бы быть закрыты на замок. И начался бы такой ужас и кошмар, что даже трудно себе вообразить…
Нестеров и сейчас доподлинно не знал, что именно было в тех трех фурах, что везли в Литву и Россию некие медикаменты из Западной Европы. Его отпустили на третий день; российские спецслужбисты доставили Стаса именно сюда, в Советск. Он и сейчас помнил, как с сумкой на плече неспешно перешел этот мост. А на другой стороне его встречали уже «свои» – инспектор Янонис и еще несколько литовских спецслужбистов.
Мажонас и Бася Ставицкая провели около недели в карантине за городом. Как и Нестерову, им настоятельно рекомендовали держать язык за зубами. Одна из связанных со столичным самоуправлением фирм отремонтировала их офис в Старом городе. И не только офис, но и тот старый особняк, на третьем этаже которого он находится… Еще самоуправление и одна из столичных бизнес-структур презентовали агентству два автомобиля – новый навороченный микроавтобус Mercedes и джип Hammer. Микроавтобус сразу переписали в собственность одного из районных детских домов. А с «Хаммером» Слон ни за что не соглашался расставаться. Так что пришлось принять на баланс, оставить для нужд агентства.
Что касается Ирмы Мажоните, то ей не так давно поступило сразу два предложения. Одно исходило непосредственно от нового президента, от первой в истории Литвы женщины, ставшей во главе государства. От женщины, которую Стас и Ирма знали также под псевдонимом Diana. Она позвала Ирму в аппарат президента, на должность заместителя главы юридического департамента и советника по правовым вопросам.
Еще одно предложение было сделано известнейшим в стране адвокатом, который предложил Ирме Мажоните стать совладельцем и партнером в одной из крупнейших в Балтии юридических фирм. Но Ирма уже сказала Стасу, что она в силу неопытности и молодости вряд ли примет какое-либо из этих лестных для нее предложений.
Они стояли на мосту около десяти минут.
Никто им не мешал, никто их не торопил.
Пограничники и с той, и с другой стороны пристально наблюдали за «шестисотым» и двумя людьми.
Стас достал из кармана две монеты. Литовский металлический лит и российскую пятирублевую монету.
«Дай мне Бог душевного покоя принять то, что не могу изменить, дай силы изменить, что я могу, и дай мудрости не перепутать одно с другим»…
Подержал их в руке над водой, чье течение напоминает поток истории, сам неостановимый ход времени. Затем разжал ладонь.
Обе монеты без всплеска исчезли в зеленовато-серых водах Немана.
– А вот теперь можем ехать, – сказал Нестеров вполголоса. – Пора возвращаться домой.
