– Kozak, держи окна!
– Что? Я не понял…
– Отойди за тачку, stupid! А то могут подстрелить через оконный проем!
Заработали портативные рации. Перекрывая шумовой фон, отчетливо прозвучал голос Сэконда:
– Браво, ответьте Чарли! Что у вас там происходит?
Ирландец вытащил из нагрудного чехольчика портативную рацию. Нажав на тангенту, зло произнес:
– Где тебя носит, ублюдок?! Нас тут прижали, мать твою!!!
– Оскар! Где вы находитесь? Доложите обстановку!
– Сейчас доложу… мать твою! Браво – убит! Его подстрелили! И еще двух завалили!!! Я возле здания полиции! Тут, похоже, хаджисы взбунтовались! Они открыли по нам огонь! Вызывай подмогу у «фобовцев», мать твою! Свяжись с ними по рации! И пробивайтесь к нам…
– Оскар, не горячись! Внимание, всем, кто меня слышит! Это Чарли! Беру командование на себя!
Козак, пригибаясь, метнулся к лежащим почти посреди площадки телам. Залег рядом, осмотрелся. Как он и предполагал, Грэй – мертв. Босс хотя и был в бронике, но это его не уберегло – пуля попала в левый висок…
Иракский офицер был еще жив. Но, судя по пузырящейся на губах кровавой пене и по мелкому подрагиванию конечностей, этот тоже не жилец.
Иван достал из кармашка разгрузки целлофанированный пакетик. Оторвал зубами край, вытряхнул на ладонь небольшую шприц-ампулу, снял колпачок. Раненный в нижнюю часть живота сотрудник орал от боли. Иван, чуть привстав, левой рукой прижал его к земле. А правой воткнул шприц с дозой промедола в живот, чуть ниже края броника.
– Потерпи, браток! – пробормотал он на русском. – Сейчас тебе станет полегче!.. Дождись медиков, не помирай, слышь?!
Он потянулся за «сучкой», которую положил на плитку, рядом с телами убитых и раненых… И в этот момент над плечом, над спиной, в сантиметрах над макушкой, упруго сверля воздух, прошла автоматная очередь.
Иван распластался, вжимаясь грудью, лицом в нагретую солнцем плитку. Если палят из окна полицейского участка – тогда шандец! Следующей очередью его и приговорят.
Он снялся, как заяц. Прыжок, пара-тройка петель… Затем, больно ударившись коленом о плитку, упал, укрывшись за той же каменной «вазой». Рыскнул глазами по сторонам: кто стреляет? по ком? можно ли безопасно проскочить к джипу или к стоящему за ним «Хамви»?
В груди яростно бухает сердце; собственное надсадное дыхание воспринимается как сторонний шумовой фон…
Обернувшись, он увидел их с ирландцем напарника. Бойко занял довольно выгодную позицию – залег возле джипа с левой стороны. Грамотно: из окон участка его не видят, а он сам, находясь в укрытии, может вести огонь по входной двери и по площадке…
Но что это? Иван не мог поверить глазам. Дуло «Хеклера» – «HK53» со складным прикладом – направлено прямо на него, на Козака!
Он толком не успел среагировать, когда Бойко нажал на спуск…
Очередь – в полдюжины патронов – прошла всего в метре от Ивана. Он перекатился на другую сторону «вазы».
– Бойко, ты охренел?! – заорал он, высунувшись из-за своего не слишком надежного укрытия! – По своим стреляешь, урод?!!
– Та на куй ти менi здався! – ответно выкрикнул «напарник». – Я ж тебе, дурня, прикриваю! Дывысь, я по мавпi влучив!
[49]
Иван обернулся. Действительно, у дальнего торца здания, метрах в двадцати, на площадке, пытаясь встать на ноги, копошится какой-то типок. Так-так… хаджис в полицейской форме! Наверное, хотел перебежать от здания к машинам. Или – наоборот. А в него – попало!
Вновь протарахтела очередь, выпущенная из «Хеклера». Иракский полицейский – он был явно ранен – теперь, когда в него вошло с пяток пуль, свалился замертво…
– Прекрати пальбу! – заорал из-за укрытия Иван. – Ты ж меня, млять, чуть не подстрелил!
– Що ти там верещиш?! Я нiчого не чую!
[50]
– Прикрой меня, уделок!!!
Иван, снявшись, проскочил то пространство, что отделяло его от передка черного «Коммандера». С трудом подавил в себе желание разобраться с земелей – хотелось заехать с мыска по роже. Но не до того ему сейчас было. Очень, очень беспокоил его ирландец!
Повесив автомат на плечо, Иван запрыгнул в кузов пикапа. О’Нил, обернувшись, посмотрел на него каким-то бешеным – как показалось, безумным – взглядом. При этом он не выпускал из рук расположенных по бокам тыльной части пулемета рукоятей. Лента, набитая патронами калибра 7.62, вставлена в патронник. Полный короб патронов! Иван видел у моста, как работает эта «машинка». Конечно, это не крупнокалиберный монстр. Но штуковина, фигачащая со скоростью до девятисот пятидесяти выстрелов в минуту, все равно производит в деле весьма внушительное впечатление…
Из двери главного входа в «полисстэйшн» на площадку пока никто так и не высунулся. Но это лишь вопрос времени. Если кто-то решится на такое, то ирландец – в этом можно не сомневаться, глядя на него, – немедленно откроет огонь. И тогда… Тогда здесь начнется настоящая бойня!
– Kozak! Какого хера?!
– Босс, не горячись!
– Fuck off, stupid! – зло огрызнулся О’Нил. – Ты ничего не понимаешь! Это мятеж! Все эти хаджисы полицейские… они или саддамовцы, или бывшие «муджи»! Займи позицию и держи окна первого этажа! Сейчас попрут, Kozak!
В этот момент действительно кто-то изнутри здания попытался приоткрыть дверь…
В образовавшийся проем на мгновение высунулась чья-то чернявая голова. Человек что-то выкрикнул гортанно – на арабском. Ему ответили. Что-то громко прокричал от «Хамви» тот раненный в ногу офицер, который находился в момент начала стычки возле Грэя…
– Вот видишь? – выпалил О’Нил. – Сейчас полезут! Ну, давайте, «муджи»… вперед! У меня тут для вас полная коробка гостинцев! Вы у меня строем на небо отправитесь… на свидание с вашим Магометом и фуриями!
Козак подошел к нему сзади. Положил руки поверх его кистей. Попытался оттащить ирландца от треноги… Но огромные, как лопаты, ладони О’Нила прикипели, приварились к рукоятям пулемета.
– Kozak, что за дела?! Отвали! Ты чего, долбаный гомик?!!
Ирландец попытался отмахнуться – хотел ударить его локтем в челюсть. Но Иван был готов к такому повороту. Воспользовавшись тем, что О’Нил ослабил хватку, он что есть сил дернул того за плечи…
В этот момент его самого что-то ощутимо дернуло – как будто даже ударило чем-то по спине. Козака повело вправо. В следующую секунду в борт пикапа, в верхнюю его часть лупанула пуля.
Иван махом выскочил из кузова – на противоположную сторону той, откуда, как показалось, по ним стреляли. Рядом, оттоптав ногу, приземлился ирландец. Шумно отдуваясь, замерли. Теперь они были видны из окон «станции» как на ладони. Но и высовываться не хотелось: кто-то палил по ним откуда-то с тыла… Причем стрелял прицельно.
