Анна Козакова – в рыжем парике. У Ивана через плечо висит небольшая дорожная сумка. Посетителей в кафе, возле которого остановилась эта парочка, сравнительно немного, десятка полтора. Это дальнобойщики и обычные автолюбители. Почти все они располагаются за столиками внутри строения.
Наркополицейские, переодетые под молодую пару – каковой, по существу, и являются, – занимают столик на улице, под навесом. Отсюда хорошо видна другая харчевня, расположенная через дорогу.
Их взялся обслужить молоденький парень-таджик. Все эти придорожные заведения, открытые на месте существовавшей здесь некогда деревни, принадлежат выходцам из Таджикистана. Уже несколько лет они живут здесь со своими семьями, обустроились, легализовались.
Молодые люди делают заказ. Паренек, получив ЦУ, уходит. Парочка, беседуя на нейтральные темы, тем не менее пристально, хотя и незаметно для сторонних, наблюдает за событиями, происходящими возле харчевни напротив, через дорогу.
….Запиликал сотовый телефон. До сего момента рациями они не пользовались, чтобы не засветиться раньше времени.
Козаков посмотрел на экранчик – заместитель звонит.
– Мы на месте, Саня! – сказал он в трубку. – Как у вас дела?
– Все идет по плану, – ответил заместитель. – Взяли на борт людей. Еще один транспорт будет действовать автономно. Ну а мы через пятнадцать минут будем в «точке»!
– Добро! Работаем по штатному варианту.
Спустя четверть часа с трассы «Дон» на саратовское шоссе свернула фура. За рулем наркополицейский в гражданке, рядом еще один боец, одетый, как обычный водитель-дальнобойщик.
Почти сразу же – на траверсе строений «таджикской деревни», расположенных по обе стороны шоссе, – грузовик с крытым прицепом стал притормаживать…
Охранник, стоящий у служебной машины, припаркованной к обочине возле закрывшегося для обычных клиентов кафе, тут же среагировал. Выбежал на обочину, замахал руками. Крикнул, адресуясь к водителю фуры и сидящему рядом напарнику шофера:
– Эй, мужики! Проезжайте дальше. Здесь нельзя парковаться.
– Чего? Не слышу…
Водитель фуры переложил руль. Грузовик стал поворачивать в «карман» возле придорожного кафе…
Раздался скрежет тормозов… Послышались отборные матюги. Надо же – экая досада! – грузовик своей правой скулой основательно задел корму припаркованного здесь транспорта «чоповцев».
– Ну все, мужики… вы попали!
Таджик-официант принес тарелки с нарезанным сыром, зеленью, помидорами. И вдруг застыл с приоткрытым ртом.
Парочка молодых людей, сделавших заказ, преображалась прямо у него на глазах.
Иван вжикнул «молнией» на сумке. Раскрыл ее, достал кобуру с пистолетом и поддерживающими ремнями, передал Анне. Взял «шапочку», нахлобучил, раскатал шлем-маску. Надел поверх маски скобку с наушником и микрофоном. Перепоясался сбруей! И минуты не прошло, а люди изменились до неузнаваемости!
Рванули из-за стола, не обращая внимания на остолбеневшего парнишку. На ходу, перебегая в разрывы между движущимся по шоссе транспортом, Иван скомандовал в рацию:
– Всем на выход… Понеслась душа в рай!
Из фуры, возле которой возмущенно переговаривались «чоповцы» и прибежавшие по случаю скандала от кафе мужчины, через задние дверцы горохом посыпались бойцы спецназа ФСКН.
– Спецназ! Наркоконтроль! Всем на землю! На землю, уроды! А ну не лапай оружие! – это «чоповцам». – Мочканем! Спецназ!!!
Один из спецназовцев выпустил очередь в наливающееся темнотой небо.
– На землю! Лежать! Никому не двигаться!!!
Примерно с десяток сотрудников разделились на две группы. Огибая с двух сторон закрытое только что хозяевами по какой-то причине для обслуживания придорожное кафе, устремились во внутренний двор – туда, где под навесом стоят несколько машин, включая недавно свернувшую к этому кафе с трассы фуру. Принялись укладывать задержанных на землю – на площадке внутреннего двора, в один ряд. «Чоповцев» и «неместных» обезоружили.
Дело, кажется, сделано! Остается только вскрыть и тщательно проверить припаркованную под навесом фуру.
Но вот тут-то и началось!..
На выручку своим «мужчинам» кинулись местные женщины. Как саранча, поперли, полезли из всех щелей! Насели, набросились, стали вцепляться в спецназовцев, уложивших зачем-то на землю их мужей, их родственников и приехавших только что гостей. И откуда их там столько взялось, этих теток в цветастых одеждах?! Молодые, старухи, всякие и разные! Кричат, орут что-то на своем непонятном языке. И даже дети подключились, включая мелких.
Происходящее во многом напоминало то, что зачастую случается в ходе рейдов против цыганских наркобаронов и контролируемых ими точек. Женщины, как разъяренные фурии, бросаются на спецназовцев; стоит вой, рев, плач!..
Свою долю в неразбериху вносят подъехавшие почти одновременно два милицейских патрульных экипажа. На дежурной волне звучат противоречивые приказы. Милицейские сообщили своим о нападении неизвестных на кафе и сотрудников охраны. От шоссе прозвучала выпущенная в воздух автоматная очередь. Бедлам!..
Во дворе, рядом с навесом, стоят две бочки с бензином. В суматохе одну из бочек повалили, предварительно открыв горловину – специально, намеренно. Кто-то в этой дикой толчее чиркнул зажигалкой… Полыхнуло! И вот уже пламя лижет покрышки грузовика и двух стоящих под навесом легковушек.
– Внимание, отходим! – скомандовал Козаков. – Прекратить операцию, задержанных – освободить! Всем к машинам! Быстро!
Иван оттащил в сторону местную женщину, которая слишком приблизилась к набирающему силу пламени.
– Уходим!
Анна напоследок обернулась. Фура уже частично охвачена пламенем; огонь распространяется снизу, горят покрышки… А вот и полыхнуло!
Иван схватил ее за руку и увлек за собой…
Старший, не проронивший за время просмотра двадцатиминутного ролика ни одного слова, выключил пультом телевизор.
– Вот так-то, – сказал он. – У нас все ходы записаны!
Анна облизнула пересохшие губы.
– И что? Зачем вы мне это показали?
– Хватит дурковать, Козакова! – сердито сказал старший. – Ты что, не узрела себя на видео? И своего мужика не признала?! Прекрати косить под слабоумную! Ты мне вот что лучше скажи… Это ведь Козаков перевернул бочку с горючкой! Вот так спецназовец, вот так командир!
– Неужели? Я этот момент как-то просмотрела.
– Зато мы обратили внимание! Скажи-ка мне, а зачем вы спалили ту фуру?
– Хм…
– Твой муж перевернул бочку с горючкой, а ты… да-да, именно ты, бросила зажигалку с открытым огнем в лужу с бензином! На записи этот момент отлично виден. Хотя вы, возможно, и не подозревали, что происходящее снимают на камеру не только ваши сотрудники…
