– Мы у себя в агентстве смоделировали те события и во всем разобрались, – сказал он. – Уитмор и его спецназ прошляпили парочку гостей, что наведались к ним с «приветом» от Аваддона… Это были «суперы»…
– Кто? – наморщив носик, переспросила журналистка. – Какие еще «суперы»?
– Специально обученные боевики, экипированные по разряду «стелс». Они действовали при поддержке «матрицы», причем генератор работал на излучение не более трех-четырех минут.
– Я по-прежнему ничего не понимаю, – покачала головой Колхауэр. – Хотя… «Невидимки», говорите? Я, возможно, заподозрила бы, что вы разыгрываете меня, сочиняете невесть зачем все эти небылицы, но есть одна деталь… Похоже, что вы не врете, потому что одного из этих… «призраков» учуял полицейский пес. Я тоже ощутила чье-то присутствие в этот момент и, знаете, перепугалась буквально до смерти!
– Вот видите, – усмехнулся Сатер. – А вы не хотите мне верить.
– Что такое «матрица», Эндрю?
– Генератор латентных полей, если уж совсем просто…
– Нет, не понимаю.
– Тогда скажу по-другому: такого рода генераторы, из числа новейших, засекреченных образцов, могут использоваться в качестве технотронного оружия, способного деструктивно влиять на человеческую психику. Я вижу, вы удивлены, что я раскрываю перед вами, перед журналисткой, все эти «страшные» секреты?
– Конечно, удивлена, Эндрю… Но меня сейчас больше беспокоит та угроза, источник которой мне пока не очень понятен.
– Расслабьтесь, Элизабет, вы в безопасности, – спокойным тоном сказал Сатер, но уже через секунду на его лице появилась широкая улыбка. – Все, о серьезных делах более ни слова! Потом, потом обо всем переговорим… Не возражаешь, если мы перейдем на «ты»? Прекрасно… Пойдем со мной, Лиз, я покажу тебе кое-что…
Как Сатер нашел эту поляну, для Элизабет так и осталось великой загадкой. Удивительно, что туристы не обнаружили это место и не вытоптали здесь всю красоту…
На поляне среди изумрудной влажной травы росли чудные ярко-желтые цветы.
– Эндрю, я не понимаю… – Элизабет, изумленная и одновременно восхищенная этим диковинным зрелищем, широко распахнув глаза, посмотрела на своего спутника. – Откуда в эту декабрьскую пору здесь взялись цветы?!
– Я ведь в какой-то степени волшебник, хотя и не афиширую этого, – сказал Сатер, вручая девушке пышный букет цветов. – Кстати, Лиз, какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
Их глаза встретились, и оба они улыбались.
– Мои разбирательства с адептами Новой Церкви можно отложить на денек-другой, – заметила она. – А вот у тебя, Эндрю, наверное, полно дел?
– Я свободен, Элизабет. Поэтому повторю свой вопрос еще раз: «Чем вы намерены заняться этим вечером, леди?»
– А разве я еще не сказала, Эндрю? – Она по-прежнему смотрела ему прямо в глаза. – У меня запланирован ужин при свечах в компании одного моего нового знакомого…
Глава 29
Клиника профессора Ройзмана, располагавшаяся в укромном местечке в одном из пригородов Балтимора, штат Мэриленд, всего в сорока милях от столицы, принадлежала к разряду медучреждений, сочетающих в себе также функции социальной опеки, целиком финансируемых из частных благотворительных фондов. В этом заведении абсолютно оторванные от внешнего мира, давно уже безучастные ко всему, что их окружает, коротали свой век пациенты профессора Ройзмана, каковых здесь на данный момент было всего четырнадцать человек. Все они страдали неизлечимыми психическими заболеваниями, и если чье-то состояние все же улучшалось в результате лечения, то не настолько, чтобы бедняга мог вспомнить собственное имя или же какие-то существенные детали своей биографии, ну а о том, чтобы добиться полной аутентичности, даже и говорить не приходится.
Близким этих несчастных людей, кто еще целиком не вычеркнул их из своей жизни, позволялось наведываться сюда не чаще одного раза в квартал. Поэтому, учитывая специфику подобных учреждений, гости из внешнего мира бывали здесь чрезвычайно редко, настолько редко, что впору было говорить о полной изоляции пациентов, находящихся под неусыпным присмотром владельца клиники и немногочисленного, но вышколенного, высококвалифицированного персонала.
Многие из людей, проживающих по соседству с владениями профессора Ройзмана, толком даже не представляли себе, что именно скрывается за высокими стенами лечебницы, из-за которых видны были лишь верхушки деревьев небольшого парка и ярко-рыжая черепичная крыша сравнительно небольшого, в два с «половинкой» этажа здания. На узкой асфальтированной дороге, упирающейся в ворота, почти незаметные на фоне серой бетонной стены, были выставлены щиты с надписями, предупреждающими о том, что землица, на которой расположилась клиника, является частной собственностью, а потому проезд для посторонних лиц «категорически воспрещен».
Четвертого декабря, уже в поздних сумерках, миновав ворота, створки которых тут же наглухо закрылись, на территорию клиники въехал «Мерседес-500», приписанный, судя по номерам, к федеральному округу Колумбия. Здесь прибывшего из Вашингтона джентльмена дожидался сам профессор Ройзман, полноватый мужчина лет пятидесяти с небольшим, наделенный вкрадчивыми манерами и цепким, всепроникающим взглядом.
– Рад вас приветствовать, мистер Смит, – сказал профессор, почтительно склонив голову. – Вы для меня всегда желанный гость…
«А разве может быть иначе, уважаемый профессор, если я помог создать вам эту „спецбольницу“ и продолжаю поныне финансировать ваш бюджет, – хмыкнув, подумал про себя визитер. – Ну да ладно, для такого талантливого спеца, как вы, мне не жалко ни денег, ни человеческого материала…»
Ройзман сделал гостеприимный жест, приглашая нагрянувшего внезапно «спонсора» в свои служебные апартаменты, где они могли бы по обыкновению выпить по чашке-другой кофе, а заодно обсудить кое-какие общие проблемы. Но гость, искоса посмотрев на мрачноватого вида здание, чьи окна были большей частью забраны решетками, вначале отрицательно покачал головой, затем так же молча кивнул в направлении другого здания, несколько меньших размеров, чем сама лечебница, – его почти полностью укрывали от взоров деревья небольшого парка. Там, в этом здании, изолированные не только от внешнего мира, но и от всех прочих пациентов Ройзмана, вот уже три с лишним года содержались двое людей, имевших некогда прямое отношение к секретному проекту «МК-ультра-2», этому возрожденному из пепла детищу американских спецслужб и некоторых высокопоставленных правительственных чиновников. А также к еще одному человеку, чье настоящее имя скрывается за псевдонимом «Ален Смит», приложившему руку к созданию Сверхорганизации, руководимой многоликим, вездесущим, непредсказуемым Аваддоном…
Когда они вошли внутрь этого здания, охранник, подчиняясь требовательному жесту Ройзмана, разблокировал электронный замок двери, через которую можно было попасть в «изолятор». Здесь были оборудованы две одиночные палаты, хотя вернее было бы назвать их тюремными камерами. Учитывая высокий в прошлом статус обоих «клиентов», содержались они в довольно комфортабельных условиях. Впрочем, вряд ли они способны оценить данное обстоятельство, ибо благодаря стараниям профессора Ройзмана, славно потрудившегося над их мозгами, превратились к настоящему времени в заурядных психов, утративших вместе с человеческим обликом и всякую память о тех драматических событиях, в которых им довелось быть наиактивнейшими участниками…
