Надо сказать, что все произошло настолько резко и дерзко, что Рейндж в первые несколько минут как-то даже подрастерялся.
Вернее сказать, он поначалу был способен лишь выдавать хриплые междометия, перемежаемые стонами и матом…
Один из этой своры «волкодавов», когда жертву, одетую в щегольской светлый костюм, завалили на асфальт и стали вязать, едва не сломал ему правое запястье, намеренно или случайно попал коленом Мокрушину в копчик. И это было очень, очень болезненно… Особенно если учитывать, что данная «деталь» пару лет назад была сломана – пришлось потом целый месяц валяться на госпитальной койке – в результате не очень аккуратного приземления транспортного «Ми-8» в Ханкале, вследствие чего почти все, кто находился на борту, включая Рейнджа, тогда получили травмы различной степени тяжести…
Мокрушина со скованными сзади руками подвели к его же «Ниссану» (джип был припаркован на размеченной под паркинг стоянке, чуть наискосок и метрах в двадцати от подъезда). К этому моменту он в принципе уже пришел в себя. Хотя Рейндж был очень зол – и это еще мягко сказано, – опыт и выдержка взяли свое. Происходящее попахивало абсурдом, но это было еще не самое удивительное, не самое абсурдное, что ему доводилось переживать за свою богатую событиями жизнь.
Детали происходящего хаотично откладывались в мозгу… Надпись на борту темно-синего микроавтобуса – кажется, именно он привез группу захвата – была вполне красноречива – «ОМОН ГУВД Москвы»… Черная «ГАЗ-31» – водитель загнал ее всеми четырьмя колесами на тротуар – без надписей на бортах, но с синими, вроде бы уже отмененными госномерами и серией «АКР 177» – явно ментовская тачка… Еще один микроавтобус – без опознавательных знаков; из его открытого бокового люка вытряхнулись друг за дружкой трое сотрудников, один из которых был в милицейской форме…
Возле своего джипа, к которому эта публика явно проявляла повышенный интерес, Мокрушин узрел трех мужиков в штатском. Один из них, крепыш лет тридцати семи, с нагловатыми, чуть навыкате глазами, увидев задержанного, широко ухмыльнулся – так, словно встретил лучшего кореша или даже родного брата… Другой, невысокий сухощавый парень лет тридцати, отошел чуть в сторонку и стал снимать все происходящее на портативную видеокамеру. Третий, плотный коренастый мужчина лет примерно сорока – вот он, по-видимому, и был тут самым старшим, – разговаривал с кем-то по сотовому. Когда к машине подвели задержанного, он отрывисто сказал в трубку «потом перезвоню», после чего сунул ее в поясной чехольчик и тут же включился в действо.
– Старший оперуполномоченный… подполковник милиции Поздняков! – Он достал из внутреннего пиджака служебное удостоверение и развернул под носом у задержанного. – Московский главк, «убойный» отдел… Гражданин Алексеев Владимир Алексеевич?
– Это какая-то ошибка, – морщась от боли в запястьях, прихваченных шипастыми наручниками, процедил Рейндж. – Вы с Петровки?! Да в чем… собственно… дело?! Можете посмотреть мою служебную ксиву! А еще лучше… дайте-ка я прозвоню куда следует!
– Во дает… бля! – весело изумился крепыш. – Может, тебе еще и права зачитать?! Тут тебе не Америка, млин! Кстати, хорошо, что сам вышел из «адреса»! А то мы уже хотели дверь ломать!
Оперативник, производивший обыск задержанного, выложил поочередно на капот мокрушинского джипа подмышечную кобуру с пистолетом «ПСМ», два сотовых телефона «Нокиа», один – серебристый «Nokia-6630», другой – «Nokia-6270» – в черном корпусе, лопатник из кожи темно-вишневого цвета, початую пачку «Мальборо», «зипповскую» зажигалку, а также небольшую связку с ключами, к которой посредством карабинчика были прикреплены брелок и кард-ключ от джипа.
Поздняков самолично выложил содержимое лопатника туда же, на капот. Откуда-то, как из-под земли, появилась пара понятых – два угрюмых мужика серой наружности. Старший муровец молча – и довольно скрупулезно, надо сказать, – изучил обнаруженные при Мокрушине документы. Наконец он добрался и до совбезовской корочки…
– Алексеев Владимир Алексеевич, – пробормотал он себе под нос. – Звание… подполковник… Департамент военно-технического сотрудничества… Ну, ну. – Он криво усмехнулся. – Если бы я получал хотя бы по одному баксу за каждую изъятую нами фальшивую ксиву… причем покруче твоей… то давно бы уже жил на Канарах!
– Документы подлинные, – процедил Мокрушин. – И если вы, товарищи милиционеры… не снимете немедленно с меня браслеты и не объяснитесь… То очень больно получите по п…е мешалкой!
– Блядь, ну что за манера «гнуть пальцы», Михалыч?! – адресуясь к коллеге, сказал крепыш. – Кого за жопу ни возьми, все поначалу в крутости соревнуются! А потом сопли на кулак наматывают… И этот туда же! Сидит по макушку в дерьме, а еще пытается тут нам угрожать!
– Один звонок?! – сказал Мокрушин. – Пока вы еще не наломали тут дров…
– Прекратите ломать комедию! – сердито сказал Поздняков. – Это ваше транспортное средство?
Мокрушин поначалу порывался еще что-то сказать, но потом врубился, что с этими людьми вообще бесполезно о чем-то толковать.
– Ну?! Я еще раз у вас спрашиваю, Мокрушин! Это ваша машина?! – Поздняков похлопал ладонью по разогретой июльским солнцем крыше. – Значит, не хотите с нами разговаривать?! Ну что ж… тем хуже для вас.
Крепыш, перехватив взгляд старшего муровца, взял с капота связку с ключами и щелкнул брелоком. «Ниссан» приветственно угукнул… Все тот же крепыш рукой, затянутой в перчатку, открыл переднюю дверцу со стороны кресла пассажира и стал что-то высматривать в салоне джипа. Еще один сотрудник зашел с кормы и поднял крышку вместительного багажника. Они там копались примерно с полминуты, когда вдруг включилась и заголосила на всю округу «сигналка»…
– Что это еще за фокусы, Мокрушин? – сердито спросил Поздняков, напрягая голос. – Как отключить этот… вот этот кошачий концерт?!
– Это ваши проблемы.
Поздняков отошел чуть в сторону. Поманил пальцем только что подъехавших к месту событий следака и двух оперов из 2-го «убойного» отдела. Проинструктировал их: предстояло вскрыть квартиру на пятом этаже и произвести там обыск в присутствии понятых. Тем временем осмотром личного транспорта задержанного занимались криминалист и еще крепыш, он же старший опер «убойного» подполковник милиции Савченко. Надо сказать, что Рейндж так толком и не врубился, чего именно добиваются от него муровцы и какого хрена он вообще попал под этот «пресс»… Крепыш, осматривавший салон мокрушинского джипа, вдруг высунулся из приоткрытой дверцы и громко скомандовал:
– Понятые, ко мне! Оператор, давай-ка тоже сюда!
К ним подошел подполковник Поздняков:
– Савченко, что у тебя?
Ответа Мокрушин не расслышал. Он тоже был бы не прочь посмотреть, что там такого нашли менты в салоне – или в багажнике? – его «Ниссана». Не труп ли случаем? Не отрезанную ли человеческую голову в пакете с эмблемой ближайшего к дому супермаркета? Но разглядеть он толком так ничего и не смог, потому что два зверя в камуфляже притерли его фейсом к нагретому солнцем капоту, лишив обзора…
