Тот, вытерев и без того уже мокрым платком потное лицо, едва ли не фальцетом выкрикнул:
– Та откуда ж я знаю?! Тут и станция недалеко!.. И на дорогу можно выйти и «голоснуть» частника!.. Эх, Андрий… от кого, от кого, алэ вид тэбэ я такого нэ ждав! Оцэ така мени, значить, благодарность? Я ж тоби казав, щоб никого сюда не водылы?! Що, хиба нэ так?!
– Ты еще что-то хочешь добавить, Вадим?
– Да. Одну туфлю я нашел под кустом… короче, на той тропке, что ведет к лесу. А вот другую…
– Где?
– А вот прямо здесь, под окном. – Вадим чуть сдвинул в сторону стол, чтобы не мешал, отвел рукой занавеску… – Вот там, – он показал рукой, – ее туфля валялась, всего в паре шагов отсюда!
Леон сразу решил употребить власть: двое его парней взяли Гайдукова в оборот, прихватили штатовской пластиковой «скрепкой» запястья и сунули – покамест – в бывший школьный чулан под замок.
– Значит, так, Петрович, – распорядился Леон на правах старшего. – Вот эта телка… она может стать проблемой! Я не знаю, подслушивала она нас или нет… это уже дело десятое. Но если что-то вылезет наружу…
– Та ничего не вылезет… все под контролем! – заверил его Криворучко. – И эта дивчына… Ну что она могла тут такого подслушать?! Мы ж ни о чем… таком… особо не распространялись!
– И все же… проработайте этот вопрос! – жестко сказал Леон. – Учти, Петр Петрович, что я по-любому доложу «куратору»! Прокол произошел по вашей вине! Так что будет лучше, если вы сами, без вмешательства «высших сфер», быстро и аккуратно решите проблему… Ты понимаешь, о чем я, да?
– Хухх… – Криворучко тяжко вздохнул. – Пожалуй, я прямо зараз прозвоню своему заму… Пусть пробьет адресок и пошлет туда надежных людей… Ладно… что-нибудь придумаем.
– Хорошо, только не телитесь с этим делом. В нашем бизнесе лучше перебдеть, чем недооценить угрозу. Ясно?
– Та шо тут неясного… А что с этим будем делать? О-от же дурень… наломал тут дров!
– Пусть пока сидит под замком, – чуть подумав, сказал Леон. – Я еще не решил, как с ним быть. Придется звонить Леммингу: пусть пришлет сюда еще двоих наших…
Усмехнувшись, он хлопнул Криворучко по тугому, налитому плечу:
– Ну что ж, пойдем, познакомимся поближе с двумя оставшимися «козаками». И вот еще что… В таком бизнесе, как наш, Петрович, без накладок не обходится.
– Так и я ж так думаю. – Криворучко слегка повеселел. – Нэ помыляеться той, хто ничого нэ робыть!
– Главное, чтобы эти мелкие «траблы» не повлияли на конечный результат, – подытожил Леон. – В противном случае, дорогой мой украинский друг, нам с тобой сильно не поздоровится…
Глава 5
БЫЛ БЫ ЧЕЛОВЕК, А СТАТЬЯ НАЙДЕТСЯ
Уже в салоне микроавтобуса на голову задержанному нахлобучили непроницаемый полотняный мешок. Мокрушин был скован одной парой наручников с сотрудником, который опекал его с первых секунд захвата (и который сидел сейчас рядом в кресле, подпирая его плечом). Когда автобус выехал из внутреннего двора на Братиславскую, водитель включил «сигналку» – эти ребята явно не привыкли терять время в пробках…
Но ехали они вот так, с «ветерком», не долго. Потому что Поздняков – он сидел рядом с водителем спецфургона – вдруг скомандовал:
– Выключи сирену! Мне тут поговорить надо!..
Шофер послушно выполнил поступившую команду. Поздняков, сверившись с экранчиком – звонил первый замнач столичного милицейского главка, – поднес сотовый к уху.
– Подполковник Поздняков… Да, товарищ генерал, я вас хорошо слышу… Где находимся? Рядом с метро «Братиславская»… Да, задержанный с нами… вот, везем его к нам, на Петровку… Что? Отставить? Э-э-э… но… тут у него при обыске обнаружили… Мммм… как прикажете, товарищ генерал! Как вы сказали? Доставить в ближайшее отделение?
– Марьинское отделение недалеко, – подсказал водитель.
– ОВД «Марьино», товарищ генерал, – покосившись на него, сказал в трубку Поздняков. – Добро, мы тогда едем на Подольскую… Да… есть, товарищ генерал… Будем ожидать от вас дальнейших указаний!
Поздняков, закончив разговор, обернулся в кресле и скомандовал своим людям, присматривавшим за Алексеевым:
– Снимите с него «колпак»!
– Наручник тоже снять? – поинтересовался один из трех находящихся в салоне муровцев. – Или как?
– Нет, браслеты с него покамест не снимайте.
Через несколько минут милицейский спецтранспорт припарковался во дворе ОВД «Марьино» на площадке рядом с милицейскими «уазиками», двумя патрульными «Фордами» и личными машинами местных сотрудников.
Поздняков выбрался из фургона, прошел внутрь здания. Вернулся он минут через пять и сразу скомандовал:
– Шофер, остаетесь в машине, остальным на выход!
Мокрушина ввели в здание через служебный вход. Далее, уже в сопровождении одного из местных кадров в чине майора, они поднялись по лестнице на второй этаж. Майор открыл дверь в самом конце коридора, затем посторонился, пропуская в помещение коллег из столичного главка. Обычный служебный кабинет: два рабочих стола, несколько стульев, стеллаж для папок с бумагами, шкаф, приземистый холодильник «Snaige», используемый также как подставка для кофеварки…
Мокрушина усадили на стул, приставленный к торцу стола, стоящего ближе к зарешеченному окну. Опекающие задержанного муровские «скорохваты» пасли каждое его движение. Наручники были импортные – такие «самогрызы» надевают в штатовских тюрьмах на особо буйных, особо опасных… Столешница была пуста, если не считать монитора ПК. Майор зашел сбоку, проверил, заперты ли ящики стола. Проверил также, заперта ли дверца сейфа – для порядка. Потом поинтересовался, глядя на Позднякова:
– Это помещение вас устроит, товарищ подполковник?
– Вполне, – угрюмо процедил тот. – Благодарю вас, коллега.
– Может, организовать кофе? Ну или чай?
– Спасибо, занимайтесь своими делами.
Когда майор вышел, Поздняков подошел вплотную к задержанному и уставился – сверху вниз – ему в глаза.
– Алексеев?! – произнес он, медленно цедя слова. – Как насчет «чистосердечного»? Это сильно облегчит вашу участь! Вы ж понимаете… По-любому, все улики… и показания свидетелей… все обстоятельства против вас!
– Попросите у коллег вазелин, – сказал Рейндж. – Полагаю, это средство понадобится вам уже сегодня.
Подполковник побагровел лицом. Рейндж отвернулся в сторону – его внимание привлек висящий на стене плакат размерами примерно метр на семьдесят сантиметров. На нем было выведено крупными печатными буквами:
ЕСЛИ У ВАС
НЕТ СУДИМОСТИ,
ЭТО НЕ ВАША ЗАСЛУГА,
А НАША НЕДОРАБОТКА.
– М-да, интересная у вас тут… настенная агитация, – хмыкнув, сказал Мокрушин. – Сразу видно, что в московской милиции работают люди, умеющие творчески толковать дух и букву закона.
