Бушмин перевел взгляд дальше. Навстречу Александру от южного входа продвигался сухощавый мужчина, ростом чуть выше среднего, одетый в светлый плащ и шляпу — ветреная нынче погода. Бушмин узнал его без особого труда — капитан первого ранга Алтуфьев из разведуправления флота. Ему доводилось сталкиваться с ним по служебным делам, правда, нечасто. По отзывам знакомых офицеров, Алтуфьев авторитетный спец в своей области.
Теперь только Бушмин наконец проник в замыслы своего товарища. Александр, по всей видимости, решил вначале переговорить с Алтуфьевым тет-а-тет, чтобы прощупать почву, а заодно и заручиться согласием каперанга на предмет последующего сотрудничества. Если у них все сложится, то дальнейший, более предметный разговор будет происходить уже в присутствии Бушмина.
Бушмин укоризненно покачал головой. Не слишком ли торопится его приятель? Пожалуй, зря Александр так гонит лошадей. Им сейчас следует сто раз подумать, прежде чем принимать какие-то решения. В сложившейся ситуации не стоит привлекать к себе внимание, поддерживая контакты с такими личностями, как Алтуфьев. Это чревато самыми неприятными последствиями. Чревато!..
Александр, кажется, сделал ошибочный ход. И ошибка эта проистекает из того, что со вчерашнего дня он взял инициативу в свои руки. Да, вечером они рассматривали такой вариант, при котором им придется заручиться поддержкой надежных людей. Но в те вечерние часы на Бушмина еще не снизошло озарение. Они блуждали в потемках, выстраивая ошибочные версии, поэтому весь их план оказался никуда не годным.
О-о, черт! Как же теперь поступить? Дожидаться их здесь? Отправиться самому к южному входу, пока они не успели скрыться из поля зрения, и попытаться свернуть опасный разговор, пока Александр не успел сболтнуть лишнего? Пожалуй, именно так ему и следует поступить.
Бушмин, привстав со стула, потянулся в брючный карман за портмоне. Глаза его тем временем просеивали толкучку на противоположной стороне проспекта. Кое-что из увиденного ему активно не нравилось. В округе разлилась некая неосязаемая и невидимая угроза. Он видел Прохорова со спины. Саша сблизился со знакомым ему человеком и протянул ладонь для рукопожатия.
Отодвигая стул, Бушмин прикипел к окну. В этот момент в воздухе послышался тихий стеклянный звон, словно лопнула, не выдержав напряжения, туго натянутая струна.
* * *
Нервозное состояние в салоне штабного фургона достигло своего пика. Риттер тянул с принятием решения до последнего. Втайне он надеялся, что вот-вот к этим двоим присоединится третий — Андрей Бушмин. Или же наблюдателям удастся засечь его. Не исключено, что он крутится где-то поблизости.
Но ожидания Риттера не оправдались, «наружка» доложила, что «Дельта» в районе точки рандеву не появлялся. События развивались по нарастающей, и Риттеру стоило большого труда удерживать ситуацию под контролем. Силовое задержание Прохорова в этих условиях чревато неприятностями. Его пасут люди из «Хроноса». Можно, конечно, предположить, что Алтуфьев, в силу своей проницательности и осторожности, решил перестраховаться и эта публика, что ошивается невдалеке от «Чарли», призвана играть пассивную роль. Но кто знает, какими их снабдили в действительности инструкциями. Не хотелось бы устраивать мясорубку в самом центре города. Одно дело с ювелирной точностью убрать одного человека, и совсем другой расклад, если в этой сутолоке «мальчики» начнут огрызаться из всех стволов налево и направо.
Риттер впился глазами в один из трех мониторов, на экран которого транслировалось изображение от скрытой телекамеры. Съемки производились из машины, расположенной метрах в тридцати-сорока от места событий. В таких сложных условиях качественную съемку производить трудно. Помимо этого, отсутствует гарантия качественного слухового контроля. У Риттера возникло подозрение, что вот-вот он выпустит бразды правления и вынужден будет подчиниться случайному ходу событий.
Вне всякого сомнения, сотрудники «Хроноса» попытаются если даже не прихватить с собой Прохорова, то вцепиться в него мертвой хваткой до того, как он расскажет Алтуфьеву все, что ему известно о всколыхнувших некоторые городские слои событиях. Алтуфьев наверняка имеет при себе включенный диктофон. Не исключено, что конфиденциальная беседа будет транслироваться при помощи спай-технологий.
На принятие решения оставались считанные секунды. До настоящего момента из числа сторонних лиц о существовании «спецпакета», по сложившемуся у Риттера мнению, знали лишь трое: Бушмин, Демченко и Прохоров. Один из них в настоящий момент мертв, другого удерживает на мушке Оскар, третий все еще находится в бегах, но есть твердая уверенность, что он будет пойман уже в самом скором времени.
Алтуфьев пока не относится к кругу посвященных, его можно причислить лишь к разряду охотников за чужими секретами. Он дезинформирован и потому не опасен до тех пор, пока собровец не выболтает ему различные детали и подробности. В отличие от дилетанта Прохорова, который так и не смог верно понять предназначение и содержание «спецпакета», кадровый разведчик Алтуфьев способен должным образом оценить конфиденциальную информацию. Судя по его реакции на телефонный звонок Прохорова, этот человек быстро ориентируется в ситуации и способен просчитывать сложные варианты.
С подключением Алтуфьева к числу посвященных конфликтная ситуация может выйти на качественно иной уровень.
Скрытая съемка фиксировала передвижения «Чарли-1». В кадре мельтешили посторонние люди, они заслоняли обзор оператору. Включилась еще одна камера, но и здесь изображение трудно было назвать четким.
Риттеру не хотелось раньше времени выключать Прохорова из игры. Через него, к примеру, можно было выйти на Бушмина, спикировавшего на некий «запасной аэродром». Но теперь уже поздно об этом сожалеть. Ибо в данной ситуации в силу вступает пункт 3-й инструкции Доррста: «В зародыше пресечь любые утечки сверхсекретной информации».
Оператор уже включил приоритетный канал связи. Риттер резко выдохнул в микрофон, словно отрубил:
— "Оскар", гасите «Чарли»!!!
Глава 11
Человек связан с реальностью тонкими невидимыми нитями. Убить — значит оборвать десятки, сотни нитей, соединяющих его с родными, близкими, друзьями и недругами, с сослуживцами и многочисленными знакомыми людьми. Струна продолжала звенеть даже после того, как ее оборвала чья-то безжалостная рука. В ушах Бушмина звон отозвался протяжным набатным колоколом.
Зрелище, невольным свидетелем которого он стал, на какие-то мгновения поразило его своей чудовищной нелепостью.
Он имел возможность лицезреть трагедию во всех подробностях: от той точки, где должны были сойтись двое его прежних сослуживцев, Бушмина отделяло по прямой примерно метров восемьдесят. Драматические события происходили средь бела дня, в людской сутолоке. Пуля вошла Прохорову в затылок, заставив его сделать пару лишних шагов и рухнуть всем своим немалым весом на Алтуфьева.
Ни один из находившихся поблизости от этой пары крепышей не обнажал оружия. Кажется, эти люди и сами не сразу разобрались в том, что в действительности произошло на площадке перед входом в зоопарк.
