Вот, собственно, и все.
Из «Балтии» Бушмин вылетел как пробка из бутылки, стремительно и с треском. К тому времени у него уже зародились смутные подозрения относительно этой «хитрой» фирмы, и в голове исподволь зрело решение расстаться со своей новой службой. Тем более что какие-то его личностные качества и черты характера не вполне устраивали работодателей, и прежнее доброе отношение руководства сменилось настороженностью и пристальным вниманием к каждому его слову и поступку.
Напоследок Карсаков по-доброму присоветовал ему: «Андрей, будет лучше всего, если ты уедешь из города. Здесь у тебя нет никаких жизненных перспектив».
Не зря ходили слухи, что Казанцев на редкость злопамятен. Причем это качество в удивительной степени смешано в нем с респектабельным видом и демонстративным высокомерием. В речевом обороте банкира самое ходовое слово — быдло. Так он изволит именовать свою челядь и даже прихлебателей из среднего чиновного сословия, короче, любого, кто не входит в узкий круг истинных хозяев западного анклава России.
Бушмин был далек от мысли, что его судьбой озаботился лично Алексей Игоревич. Такое внимание к нему не по чину. Казанцев человек занятой, он вершит большие дела. Но и обид никому не прощает, благо под рукой целый штат спецов по обделыванию грязных делишек. Кто-то из его «шестерок» и взял на себя задачу приструнить охранника, посмевшего спутать планы влиятельного дельца.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже месяц с лишком Бушмин не может подыскать себе подходящей работы. В областном центре насчитывается около двадцати банков, можно было бы устроиться в охрану, но путь ему везде заказан. В детективных агентствах города тоже ничего не светит. Другие варианты, вроде устройства в РУОП, вернее, в СОБР отпадали один за другим. И места вакантные имеются, и связи кое-какие есть, но стоит лишь ему обратиться, как перед ним тут же зажигают красный свет.
Вспомнив выкатившиеся из орбит глаза Казанцева, мгновением позже буквально налившиеся кровью от бешенства, Бушмин остро пожалел, что не дал тогда банкиру в рожу. Другого такого случая уже не представится — не подпустят. Хотя и тогда следовавшие по пятам за Казанцевым «шкафы» уже готовы были в клочья порвать Бушмина, и лишь благодаря другим сотрудникам фирмы, среди которых был и Карсаков, удалось избежать серьезной разборки...
«Девятка», проследовав по Шевченко, вымахнула на Центральную площадь: справа наехало здание гостиницы «Калининград», напоминавшее коробку из-под обуви, слева, на набережной Преголе, громоздился серый уродливый долгострой — с давних времен именуемый «Домом Советов» — несмываемое позорное пятно в биографии нескольких поколений городских властей.
«Вот пуля пролетела, и ага...» — тревожно сообщил динамик голосом Олега Янковского.
А пассажиру все нипочем, дрыхнет себе — горя не знает. Пора играть побудку, уже почти добрались до места.
— Любезнейший, пора просыпаться!
Поскольку пассажир никак не прореагировал на прозвучавшее предложение, Бушмин слегка толкнул его локтем в бок.
— Вам по какому адресу?
Слегка притормозив, Бушмин пропустил на эстакадный мост «Икарус», затем, включив поворот, приготовился сворачивать на Вагнера. Держа руль левой рукой, правой он довольно бесцеремонно тряхнул «попутчика» за плечо.
— Подъем, приятель! Показывай, куда дальше-то ехать...
«Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал...» Миновав платную автостоянку, «девятка» вползла в узкое горлышко улицы Вагнера. Реакция «приятеля» на призывы извозчика оказалась весьма странной: в горле у него заклокотало-забулькало, затем он пробормотал нечто маловразумительное, выгнулся всем телом... и затих.
Глава 4
В грозовую ночь с 30 апреля на 1 мая улицы и площади города К. казались вымершими, будто многочисленные обитатели человеческого муравейника все разом впали в странное оцепенение. Именно казались, ибо в действительности воцарившиеся здесь на короткое время мир и покой были иллюзорны. Древний город, за последние десятилетия успевший сменить не только название, но и до неузнаваемости переменить свой внешний облик, даже в ночную глухую пору не смыкает своих старческих век.
Темно-вишневая «Ауди», нервически подмигивая габаритными огнями, свернула с широкого Советского проспекта в неприметный сонный переулок. Водитель притормозил у невысокой фигурной ограды, подставляясь под недремлющее око телекамеры. Охранник на пульте не заставил себя долго ждать: створки ворот бесшумно поползли в стороны, а спустя короткое время точно так же мягко и бесшумно отворилась массивная входная дверь.
Людвиг Риттер, наведавшийся в германское торгпредство в столь неурочный час, занимал скромный пост консультанта многопрофильной компании со смешанным капиталом «Балтинвест», чья штаб-квартира размещалась в северной части Ленинского проспекта. Филиал компании находится где-то в пригороде Гамбурга, так что по роду службы Риттеру доводится часто бывать в фатерланде. А заодно местная «крыша» позволяет ему решать свои основные задачи: Риттер — сотрудник Оперативного управления службы безопасности, за плечами у него семилетний опыт работы в отделе спецопераций.
Сотрудники охраны торгпредства, в соответствии с полученными инструкциями, обязаны пропускать этого человека на территорию в любое время дня и ночи, не задавая при этом лишних вопросов.
— Предупредите господина советника! — бросил на ходу Риттер «привратнику».
Не задерживаясь в гулком полумраке вестибюля, он одним махом взлетел на третий этаж, где были оборудованы жилые помещения гостиничного типа. Всего здесь было восемь однотипных номеров класса люкс, а также сдвоенные апартаменты, выделенные в распоряжение доктора Велпа. Четыре номера зарезервировало за собой федеральное правительство, точнее сказать, они находятся на балансе федеральной разведслужбы. Остальные люксы обычно занимают бизнесмены из ФРГ, преимущественно из числа тех осторожных людей, кто не склонен доверяться местному гостиничному сервису либо опасается козней вездесущей русской мафии.
Справедливости ради надо сказать, что интерьер торгпредства явно проигрывал в сравнении с отделанными с неуемной роскошью деловыми офисами местных дельцов и кабинетами высших чинов областной администрации. Прижимистые казначеи из Пуллаха экономят каждый пфенниг, все здесь сориентировано на средний европейский стандарт, не более того.
— Вы основательно выбились из графика, Людвиг. Старик уже вас заждался.
Пропустив визитера в апартаменты, помощник Велпа обеспокоенно выглянул в пустынный коридор.
— А где Рудольф? У вас что-то не сложилось?
Риттер повесил вымокший на плечах плащ в зеркальный шкаф-купе. Реплику Ланге он оставил без комментариев. Если Старик сочтет нужным, он сам посвятит своего многолетнего помощника в курс происходящего.
На короткое мгновение Риттер застыл перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Он был одет в скромный деловой костюм темно-серого цвета, ладно облегающий атлетичную фигуру. Пригладил ладонями коротко стриженные пшеничные волосы — пока выбирался из машины, успел окунуться в ливень. Поправив узел галстука, круто развернулся на каблуках и мимо распахнувшего перед ним дверь Ланге прошел в кабинет.
