Надо же, как заговорила! Наверняка процитировала целиком абзац из какого-нибудь замшелого учебника по этике. Вряд ли она сама смогла бы сформулировать прозвучавшее обвинение — это совершенно не ее стиль.
Казанцев отыскал среди батареи спиртного нужную ему бутылку: выдержанный «Хеннесси», цена одной бутылки под четыреста долларов. Плеснул себе на донышко фужера, взял из коробки сигару, поднес миниатюрный резак из чистого золота, аккуратно обрезал кончик. Курил он исключительно редко, находясь в приподнятом настроении или же, наоборот, когда был сильно не в духе. Баловался по преимуществу сигарами, отдавая предпочтение кубинским.
Наталья гордо восседала на высоком хромированном табурете, забросив ногу на ногу. Атласные полы платья с длинным разрезом свободно свисали по сторонам, открывая длинные стройные ноги. Гладкая ухоженная кожа отливает бронзовым оттенком: за последние несколько дней супруга умудрилась не только сбросить избыточный вес, но и провела, надо полагать, немало часов под лучами ультрафиолетовой лампы.
Молодая женщина сломала в пальцах незажженную сигарету, швырнула ее в пепельницу. Выковыряла из пачки новую, на этот раз, так и не дождавшись от мужа естественной услуги, прикурила сама.
Из глубокого выреза на короткое мгновение вынырнул розоватый, слегка припухший конус соска и тут же скрылся в атласных складках. Никак женушка, помимо прочтения лекции по психиатрии, собирается его сегодня охмурить. В подобные игры они уже играли, причем не раз. Надо отдать должное, выглядит она эффектно, видать, размолвка пошла ей только на пользу. Эх, добавить бы супруге толику его ума, тогда бы просто цены ей не было...
— То, что ты трахаешься с подстилкой Ольгой, дело твоего вкуса, меня это мало колышет. — Ей прекрасно было известно, как люто он ненавидит модный термин «трахаться», потому она употребляла его чаще других. — Но у тебя, Казанцев, есть еще одна проблема, помимо уже сказанного мною. Думаю, она будет даже покруче, чем обуявшая тебя мания величия.
Женушка одним глотком опорожнила добрую половину фужера. На фронте, рассказывают, бойцы тоже глотали разведенный спирт, если таковой имелся во фляге, перед тем как выметнуться из окопа под кинжальный пулеметный огонь. Иногда это помогает подавить страх.
Казанцева вполне устраивала такая форма общения: его жена читает мелодраматичный монолог, а он выступает в роли скучающего в партере зрителя, который в любой момент волен покинуть зал и отправиться по своим насущным делам.
Отчасти он даже сочувствовал этой молодой женщине, вся жизнь которой в последние годы протекала в тесном пространстве золотой клетки. Окажись она в другой роли, могла бы поискать себе утешение на стороне, завела бы, к примеру, любовника и снабдила мужа ветвистыми рогами.
Но в данном случае такой номер не проходит, клетка хоть и золотая, но решетки в ней настоящие, птичке на волю никак не упорхнуть. Казанцеву докладывали — в достаточно отстраненных выражениях, естественно, — что его супруга не раз и не два пыталась обольстить двух приставленных к ней телохранителей, и не только их. Все чаще в ней проявляется сексуальная неудовлетворенность, отсюда в числе прочего и все ее нервные кризы. Ну что ж, пусть за все благодарит любимого папочку, это он сподобился соорудить для дочери золотую клетку, освятив и благословив неравный брак.
Впрочем, последние несколько недель пташка пребывает на свободе. Однажды Наталья устроила ему скандал, потребовав убрать от нее охранников. В конце концов он так и поступил, пусть теперь «папа» заботится о безопасности дочери. Но она, наверное, и отца отбрила, потому что разъезжает повсюду абсолютно свободно, без всякого сопровождения.
— Я уже говорила, что ты болен? — Наталья выпустила в потолок колечко дыма, затем, перехватив его взгляд, слегка прикрыла голые бедра атласной полоской халата. — Но я еще не сказала, Алексей, чем ты в действительности болен. Твоя болезнь называется пигмалионизм
[9]
. Ты у нас человек образованный, должен знать, что это означает.
Казанцев криво ухмыльнулся, но все же промолчал.
— Не знаю, как твоя поблядушка Ольга, но я давно тебя раскусила. Тебе не нужна женщина, Казанцев, потому что ты извращенец. Ты окончательно свихнулся на картинах, скульптурах и на своих янтарных цацках. Острые чувства у тебя способны пробудить лишь неодушевленные предметы. Ты запираешься один в холодном подвале и занимаешься там черт знает чем! Ты готов трахать глазами свое барахло по многу часов и по многу раз...
Еще один новый поворот, таких речей она прежде не вела. Такое впечатление, что жена не только худела на диетах и загорала под ультрафиолетом, но еще и проштудировала кое-какую литературу. Ранее за ней такого не замечалось. И если она способна проводить такие параллели, то в плане «поумнения» для нее еще не все потеряно.
Но если говорить по существу, выстрел угодил точно в цель. Она права, поскольку и в самом деле существуют некоторые вещи, которые возбуждают его гораздо сильнее, чем выставленные напоказ круглые коленки.
— Вот некоторые говорят мне: ах, Казанцева, какой у тебя красивый, крутой муж! — Накрашенный ротик сложился в язвительную усмешку. — Какая у него мужественная внешность, какие аристократические манеры... Ах, как он напоминает самого Аль Пачино, когда тот снимался в «Крестном отце»! Какой он у тебя загадочный, взрывной и непредсказуемый мужчина...
Казанцев в этот момент ощутил, как в его груди круто вздыбилась волна гнева. Существует черта, которую ей не следовало бы переступать. Напрасно она будит в нем зверя, его хищные повадки должны быть ей хорошо известны.
Наталья отчаянно хлопнула остатки смешанного в ее фужере крепкого напитка. Кажется, она набралась безрассудной отваги и готова покинуть спасительный окоп. С ее стороны это чистое безрассудство: кинжальные очереди прицельно стригут по самой верхушке бруствера.
— Но мне-то хорошо известен твой секрет! И еще, пока не забыла... Если бы не папа, которому для помощи в делах понадобился талантливый негодяй, ты и поныне ходил бы в «шестерках».
Казанцева остервенело раздавила окурок в пепельнице.
— Между нами говоря, Казанцев, ничего в твоей жизни не изменилось, если не брать во внимание накопленного тобой барахла. Как был ты папашкиным халдеем, так и останешься им пожизненно. Можешь и дальше дрочить на свои янтарные погремушки, только, ради бога, не рассказывай мне больше, какой ты по жизни крутой. И не смей больше читать мне твои занудные проповеди!! Я сыта ими по горло.
Она подняла на мужа сузившиеся от ярости глаза. — И еще я давно хотела сказать тебе, Казанцев... Ты — быдло.
Глава 14
— Встать!
Команда прозвучала громко и отрывисто, как щелчок кнута. Наталья заметно вздрогнула, закусив острыми зубами край губы. Кажется, на этот раз она перегнула палку. Однажды Казанцев жутко избил ее в их городском особняке, думала, что покалечит или вообще забьет насмерть. Она тогда пожаловалась отцу, но тот лишь небрежно махнул рукой, я, мол, в вашу семейную жизнь вмешиваться не намерен. Похоже, что он не поверил ей или сделал вид, что это его не касается. А еще были два-три случая, когда Казанцев форменным способом ее насиловал. Как, например, во время их прошлогодней поездки в Штаты, когда они воспользовались приглашением Уолтмэна и провели неделю во Флориде. Какую-то она совершила оплошность, по правде говоря, мелочевую, но супруг буквально рассвирепел: «Ты ведешь себя как центровая проститутка! Сколько раз можно повторять — не подставляй меня!» Разложил он ее прямо на полу шикарного пентхауса, хорошо, обошлось без рукоприкладства, видно, опасался портить ей вывеску — стыдно будет перед Дэвидом.
