– Так вот… Нам не известно, узнал ли Бегляев «Горца», а если даже узнал, – что ему вообще о нем известно? Зато, если следовать за логикой событий, можно утверждать: Умаров признал в Славянине легендарную личность – чеченского суперснайпера. Иначе не возил бы его за собой, пусть даже со всеми мерами предосторожности. Не думаю, что Умаров вдруг решил делать бизнес на торговле заложниками – это не его профиль.
– Я думаю, что Тимур продал его Латыпову. За деньги или за какие-то услуги. Но не исключаю также, что Латыпов выступал в этой сделке посредником. Бегляева передавали очень четко – как бы по цепочке. Причем сам Бегляев, скорее всего, не ведал, к кому попал, возможно, только догадывался. Латыпов, само собой, с ним вообще не контактировал – Бегляева сразу куда-то увезли. Полагаю, Игорь Борисович, что кое-кто намерен использовать такого редкого спеца, как Бегляев, по его, так сказать, основному профилю. А затем, когда он выполнит то, что от него требуется, его, по всей вероятности, зачистят.
Мануилов утвердительно кивнул.
– Бегляев – очень опасный человек. Но, к счастью, у нас имеется зацепка, и я надеюсь, что в конечном итоге мы сможем его нейтрализовать, прежде чем он успеет продемонстрировать свое мастерство.
– Я не исключил бы также, что его пригласили в качестве наставника, – сказал Шувалов. – Для того, к примеру, чтобы он помог качественно организовать снайперскую засаду.
– Вы полагаете, что и такое возможно? – пристально посмотрел на полковника аналитик. – Хотя… Война многим повернула мозги набекрень. То, что недавно считалось беспределом, сейчас едва ли не обыденность.
– Надо дать прочесть Мокрушину распечатку, – сказал Шувалов. – Андрею мы давали почитать, а вот Рейнджа не успели просветить.
– Добро, – подумав немного, сказал аналитик. – В той части, где Исмаилов и «Горец» спорят, что выгоднее и практичнее – точечная акция или взрыв двух-трех домов… А вот эпизод, где речь идет о фатве, этой пресловутой клятве и какой-то суперакции, – этот эпизод засекречен по личному распоряжению Виктора Константиновича. Но в нашем случае, полагаю, данная информация Мокрушину не сгодится.
Тут в дверь купе постучали. Шувалов повернул защелку и впустил возвратившихся из Миссии унылых спецназовцев. Было очевидно: поиски не принесли результатов.
– За ночь их могли вывезти куда угодно, – проговорил хмурый Мокрушин. – В Чечню, в Осетию, в одну из наших южных областей, к черту на кулички…
– Как сквозь землю провалились, – подытожил Черепанов. – В Слепцовской наших точно нет!
– Предлагаю ср-рочно замочить ментов! – выпалил Рейндж. – Латыпа или Беспалого, а лучше обоих! Нюхом чую, что это их работа!
– Согласен! – Череп в задумчивости поскреб покрытый рыжей щетиной подбородок. – Надо их обоих наизнанку вывернуть!
– Товарищи офицеры! – осадил коллег Шувалов. – Вас поставить по стойке «смирно»?! Сначала думайте, что говорите!
– Я все понимаю, ребята, – примирительно, как бы извиняя резкость той и другой сторон, сказал Мануилов. – Но сейчас, пока мы не прояснили детально ситуацию, приближаться к таким персонам, как Латыпов и Заруцкий, крайне нежелательно.
– Если наши у них, могут с перепугу зачистить, – пояснил подчиненным Шувалов. – Надо оч-чень осторожно прощупать эту парочку. Но мы пока только ищем к ним подходы. Опять же, где гарантия, что именно они сработали? А не Умаров, к примеру? А может, еще кто-то, о существовании которого мы даже не подозреваем?
– Игорь Борисыч, вы же толковый мужик! Круче самого Эйнштейна! – Рейндж бросил на Мануилова умоляющий взгляд. – Ну придумайте что-нибудь!
– Уже придумали, – едва заметно усмехнувшись, сказал тот. – Сами же сказали, в Слепцовской их нет…
– А где ж они тогда? – Рейндж обвел взглядом присутствующих. – В то, что их… ну понимаете, о чем я? Так вот, я не верю! Опять же, где трупы?! Нет их! Значит, они живы!
– Согласен на все сто, – заверил аналитик. – Будем существенно расширять зону поисков. А заодно и другими насущными делами продолжим заниматься, поскольку никто за нас их делать не будет.
– Рейндж, отбери из двух команд себе людей, – распорядился Шувалов. – Сформируй два звена по шесть человек. В восемь утра вертолет доставит тебя и людей в Назрань.
– А куда лететь прикажете? – удивился Мокрушин. – Что-то я вас не понял…
– Полетите в Москву, Мокрушин, – сказал Мануилов. – Теперь будем дергать за кончики из первопрестольной…
Глава 3
Самолеты военно-транспортной авиации перевозят «груз двести» в добротных деревянных ящиках продолговатой формы. Ящики с поперечными планками на торцах, приделанными для удобства грузчиков. «Черные тюльпаны» регулярно доставляют партии скорбных грузов на аэродромы, расположенные вблизи крупнейших городов России. Внутри тяжелых домовин – плоды работы фабрики смерти; конвейеры в Чечне вновь заработали на полную мощность. Иногда в ящиках перевозят «цинки», практикуется такое летом, в удушающую жару, но чаще всего павших героев сразу укладывают – в Моздоке и Назрани, Владикавказе и Ростове-на-Дону – в деревянные гробы.
«Двухсотых» обычно выгружают в укромных уголках военных аэродромов и гражданских аэропортов, дабы не привлекать внимание зевак. Лица, выделенные для сопровождения, имеют при себе соответствующий набор документов. Встречающая сторона – чаще всего это сотрудники военкоматов, а также представители тех воинских частей или местных органов внутренних дел, где до отправки на Северный Кавказ проходили службу погибшие, – выступает в качестве «грузополучателя», которому предстоит передавать «двухсотых» родственникам, если таковые, конечно, у покойного имеются. Далее – последнее прощание, гражданская панихида, похороны, скорбь и слезы – живым, вечная память – павшим.
В одурманенном наркотиками сознании Андрея Бушмина сон и явь смешались воедино. Привиделось ему – причем видение повторялось многократно, так, словно он просматривал закольцованный киноролик, – что находится он внутри домовины, что ему трудно дышать, а на грудь давит какая-то тяжесть; но при том, хотя он упакован в «деревянный бушлат», да и смотрится, по правде говоря, как вылитый жмур, почему-то способен не только слышать, но и видеть то, что происходит вне его нынешнего обиталища.
Возле домовины, которая покоится на ритуальном столе, застыли двое мужчин, спиной к нему, так что видны лишь их крепкие спины и стриженые затылки… Поскольку на архангелов небесных они не походят, а хвосты, рога и прочие атрибуты чертей тоже не наблюдаются, то можно предположить, что уложенный зачем-то в домовину субъект все еще находится на этом свете.
Один из них держит в руке некий список, сверяясь с которым пытается решить некую умственную задачку. Бушмин каким-то образом умудрился оказаться у него… как бы за спиной и, выглянув из-за плеча, попытался украдкой ознакомиться с содержанием документа.
Список, состоящий из имен и фамилий, оказался довольно пространным, причем напротив всех почти позиций уже были проставлены служебные отметки в виде крестиков.
