Все это Рейндж пробубнил себе под нос, причем настолько тихо, что Вика, почти ничего из сказанного им не расслышав, тут же бросила на «старшего брата» вопросительный взгляд.
Мокрушин многозначительно поднял палец вверх, затем постучал им себя по лбу — ша, девочка. Чапай думать будет!
В принципе добытая ими уже здесь, на Мальте, информация позволяла ему «отцепить» Марго от опекаемой ею «блонды». Потому что теперь, когда все более или менее встало на свои места, держать дальше агентессу в непосредственной близости — включая сюда и физическую близость — от «объекта» уже не только нет особой нужды, но это еще и чревато какими-нибудь неприятными сюрпризами.
Но стоит ли форсировать события в данном случае? Может, следует и далее сохранять выдержку и хладнокровие, пока ситуация вокруг «влюбленной пары» не рассосется сама собой? Уже менее чем через сорок часов они обнимутся напоследок. Марго с затаенной печалью скажет «ба-ай, май лав!», и тогда Эльза точно ничего «такого» не заподозрит...
— Чем они собираются здесь заняться? — поинтересовался он у Вики. — Что-нибудь известно относительно их планов?
— Марго сказала, что перелет их всех чертовски утомил. Говорит, что прошлую ночь они почти... не спали, вылетели они, вы в курсе, в семь утра, а тут еще проклятая жара... Они устроились в отеле, Марго отспорила себе отдельный номер, а около полудня отправились перекусить в тратторию. Пробыли там минут сорок...
— В такое пекло и еда в горло не полезет, — обмахивая кепи влажный лоб, сказал Мокрушин. — Так они сейчас раздельно?
— Да, Марго отправилась к себе. Они договорились, что, пока не спадет жара, лучше отдыхать, отсыпаться... Договорились, что после восьми вечера устроят себе «культурную программу». На завтра у них запланирована экскурсия по городу, а может, и по острову, а вечером должно состояться что-то типа прощального банкета...
Мокрушин все еще размышлял, как ему лучше всего поступить в такой ситуации, разлучать ему Марго с Эльзой или повременить эти самые «сорок часов», когда Вика щелкнула пальцами, привлекая его внимание, затем, когда Рейндж придвинулся к ней вплотную, отделила от дужки один из двух наушников и передала его «старшему брату».
— Вот, кому-то в офис сама звонит... В Финляндию? Какого-то Хейно спрашивает...
Мокрушин мигом прижал к уху крошечный динамик. Слышимость была вполне удовлетворительной: во-первых, «Ронсон», он же передатчик звука, находился где-то рядом с говорящей с кем-то по мобильнику Бартельс, а во-вторых, место для прослушки было выбрано удачно, так что «ресивер», вмонтированный в японский «компакт» под видом узкополосного УКВ тюнера, с настроенным на излучение «жучка» антенным контуром, довольно устойчиво принимал транслируемый из гостиничных апартаментов сигнал.
Разговор протекал на английском языке. Когда прозвучали обычные в таком случае «хай!» и «хау а ю?», деловая Бартельс тут же перевела разговор в практическую плоскость:
— Хейно, ты узнал то, о чем я тебя просила?
— Да, я кое-что выяснил, Эльза, — ответил мужской голос. — Та особа, что тебя интересует, действительно проживала у нас в Хельсинки — фамилия, возраст, пожалуй, и внешние данные, все это совпадает...
— Что значит — проживала? Я тебя не понимаю, Хейно.
У Мокрушина неприятно екнуло внутри. Бартельс все ж таки решила более детально выяснить подноготную своей новой зазнобы. И похоже на то, что задачу «пробить» Марго, выяснить, чем она в действительности занимается у себя на родине, Эльза поручила одному из местных частных детективов...
— Около полугода назад твоя знакомая поменяла свое местожительство, и теперь, насколько я смог выяснить, она с мужем и ребенком проживает где-то в районе Турку.
— Черт... Значит, она замужем?! Извини, Хейно, я отвлеклась... Но почему так долго? Разве трудно послать кого-нибудь по ее новому адресу и попытаться все выяснить на месте?
— Эльза, ты позвонила мне в канун выходных. Не знаю, как обстоят дела у вас, а у нас на уик-энд никто даже пальцем о палец не ударит... Если ты перешлешь мне ее фото и сообщишь какие-нибудь дополнительные данные, работа пойдет гораздо быстрее.
— Хорошо, Хейно, я поняла тебя. Если смогу, вышлю. В любом случае я жду от тебя новостей...
Дав отбой, Бартельс положила трубку на журнальный столик. Извлекла из портсигара пахучую сигареллу, щелкнула «Ронсоном», какие-то мгновения как завороженная смотрела на огонек, затем наконец прикурила.
«Итак, она замужем, — подумала немка. — Этого следовало ожидать. Вот почему она не очень любит говорить о своих близких... Здесь, на курортах, когда есть такая возможность, она оттягивается на полную катушку, воплощая в реальность свои „розовые“ мечты, а там, у себя дома, она изображает, очевидно, из себя образцовую жену и мать... Нет, Марго, я не хочу потерять тебя навсегда. Я буду осторожна, чтобы не навредить тебе и твоему окружению, но по крайней мере я буду точно знать, где и когда я смогу тебя обнаружить в любой момент времени...»
«Главное, не паниковать, — подумал про себя человек, о существовании которого она даже не догадывалась. — В ближайшие часы следует сделать как минимум две вещи. Первое: вывести Марго из игры. И второе: обставить это так, чтобы Бартельс ничего не заподозрила...»
Глава 2
Юсуф Саламеш своим обличьем скорее смахивал на европейца, нежели на коренного уроженца одной из стран Ближнего Востока.
Это был довольно невзрачный человек лет тридцати пяти, худощавый, с пепельными волосами и не запоминающимся с первого взгляда лицом, одетый вдобавок ко всему в неброский серый костюм. В глазах окружающих он выглядел как клерк средней руки, малость потрепанный жизнью и достигнувший уже своего жизненного потолка. В глазах же Бушмина, имевшего богатый опыт общения с такими вот личностями, он принадлежал к той породе людей в «казенном прикиде», кто в свое время прошел хорошую выучку в спецслужбах, а затем — не исключено, что по заданию же родной «фирмы» — перешел на службу в какую-нибудь богатую коммерческую структуру.
В «картотеке» каких-либо данных на этого типа не содержалось. Выскочил, блин, как черт из табакерки. Ну да ладно. Бушмину не привыкать, что за ним, сменяя друг дружку, ходят тенью какие-то странные личности. И что все они также дружно перемещаются затем в «страну теней» — если бы Андрей не подсуетился вовремя и не утопил подручных Званцева в канале, то к списку жертв присоединился бы не только он сам, но и Натали Дешам, которая все еще пребывала в неведении относительно того, что она находилась в ту ночь всего на волосок от смерти.
Андрей, когда оставался наедине в своем гостиничном номере, брался смотреть по телевизору выпуски местной криминальной хроники. И хотя, несмотря на старания Дешам, он не слишком продвинулся в изучении французского языка, даже по смыслу, вернее, по картинке на экране можно было сделать однозначный вывод: машина с трупами все еще находится на дне канала, следовательно, как и рассчитывал Бушмин, события, имевшие место в глухую ночь в пригороде Парижа, остались незамеченными кем бы то ни было, в противном случае данное ЧП могло бы занять первую строчку в криминальных новостях.
