Кормильцин как-то неопределенно пожал плечами.
— В прошлом, признаюсь, были такие проблемы, и не раз. Номера моих мобилок пытались сканировать… пришлось из-за этого даже обращаться к спецам из ФСБ… Бывало, что офис мой взламывали в здании, где размещается редакция нашей газеты; однажды компьютерное оборудование целиком все вынесли. Но что, коллеги, говорить про меня, обыкновенного, в сущности, журналиста, если даже в кабинете прежнего губернатора не раз находили «жучки»? А что, есть какие-то опасения на сей счет?
Маркелов остро пожалел, что у него сейчас нет при себе даже такого довольно примитивного приборчика для обнаружения «закладок», как МД-3, или «щекотунчик» (эта штуковина была единственным, если не считать двух фоток, что пропало у столичных журналистов после их недолгого пребывания в местной милицейской КПЗ). Рассказывать о том, что, как он сам предполагает, в садовом коттедже, где москвичи гостили в прошлый раз, функционирует установленный там кем-то «жучок», было уже поздновато и как-то не к месту. Поэтому он решил в данном случае ограничиться дружеским советом:
— Ты все ж, Паша, следи за «техникой безопасности». Не знаю, как обстоит дело в ваших краях — еще до конца не разобрался, — но там, где нам на пару с Анной доводилось работать, чужие глаза и уши нас не оставляли без внимания ни на секунду…
От угощения москвичи отказались. После ужина в «Какаду» Маркелов ощущал себя удавом, заглотившим разом добрую дюжину кроликов. Зеленской хватило и салата, который она успела съесть в ресторане. Поэтому решено было ограничиться чаем, который Кормильцин на скорую руку заварил из пакетиков «Липтон».
— Кстати, Паша… — она бросила задумчивый взгляд на усевшегося напротив нее за столом в гостиной Кормильцина. — А от кого ты узнал, что нас с Володей задержала милиция?
— Через свои источники в органах, — несколько уклончиво ответил тот. — Вряд ли их фамилии и должности вам что-то скажут… Вы думаете, почему вас так быстро отпустили восвояси?
— За нас кто-то заступился?
— Ну да… вроде того.
«Не Иван Иваныч ли часом подсуетился? — подумала Зеленская. — Вернее сказать, его ведомство… У Кормильцина, конечно, есть свои люди в местных спецслужбах. Так уж сложилось, что журналисты и сотрудники органов часто сотрудничают друг с другом, причем с большой выгодой, и еще неизвестно, кто кого больше использует в таких вот играх. Но спрашивать о таких вещах в лоб не следует, потому что, во-первых, даже у близких проверенных друзей бывают свои секреты, — они же с Кормильциным знакомы всего несколько дней. А во-вторых, на эту скользкую тему вообще не принято говорить».
— Мы вернулись, Паша, потому что надо довести расследование до конца, — сказала Зеленская. — Как я понимаю, это не только в наших, но и в твоих интересах тоже.
— Пока вы отсутствовали, у нас тут случился серьезный «трабл», — думая о своем, сказал Кормильцин. — Здесь, как я уже говорил вам в прошлый раз, мой «Вечерний экспресс» и еще пару таких же оппозиционных Воронину газет фактически развели с местными типографиями, где мы ранее печатались. Есть спонсоры, есть хорошие бабки, которые мы готовы платить за типографские услуги и распространителям, но… Короче говоря, последнее время мы вынуждены были печатать свои тиражи в соседней губернии и уже потом разными путями ввозить свою продукцию в нашу область и как-то пытаться ее здесь распространять…
— Тайком? — переспросила Зеленская. — Как революционеры распространяли ленинскую «Искру»?
Кормильцин невесело рассмеялся:
— Видите, до чего мы «дореформировались»? И это при том, Аня, что Воронин и его деловые партнеры еще не всю целиком власть и собственность здесь к рукам прибрали… При таком вот вопиющем бездействии Москвы… пройдет еще года три или четыре… здесь вообще никакие российские законы исполняться не будут!..
Он вышел в меньшую комнату, а когда вернулся в гостиную, принес с собой кейс. Щелкнув замками, Кормильцин вытащил оттуда сложенную газету и передал ее Зеленской.
— Ну вот… Какие-то гады перехватили весь тираж нашего «Вечернего экспресса»…
— Когда это произошло? — спросила Зеленская, разворачивая газету.
— Минувшей ночью… уже под утро. Сохранилась только пара экземпляров, которые я прихватил с собой, когда вчера вечером возвращался домой. Весь остальной тираж был перехвачен какими-то вооруженными людьми и уничтожен под корень.
— Паша, сможешь дать нам хоть один экземпляр? — бегло знакомясь с содержанием опубликованных в опальной газете материалов, спросила Зеленская.
— Если только завтра… надо будет отсветить…
— Дискета есть?
— Тоже завтра передам… Вы же задержитесь у нас еще на пару-тройку дней?
— Хотелось бы завтра, в четверг, пошабашить. Но если понадобится для дела, можно захватить еще и день пятницы.
— Хотите отыграться за наезд со стороны властей? Зеленская в ответ пожала плечами, и этот её жест можно было расценивать как угодно.
— Не далее как в пятницу утром мы собираемся выставить все эти материалы на сайте нашей газеты, — после небольшой паузы сказал Кормильцин. — Несколько дней назад какой-то спец фактически уничтожил наш сайт в Интернете. Мы, конечно, догадываемся, кто нас заказал… Но мы нашли парня, который нам все это дело восстановит и будет впредь приглядывать за нашим сайтом. Я как раз договорился встретиться с ним сегодня вечерочком, потому что днем он трудится в своей фирме…
— Так мы, Паша, наверное, задерживаем тебя? — спохватилась Зеленская.
— Да нет, что ты, времени навалом! — заверил ее Кормильцин. — Встречу с этим спецом я могу перенести и на более позднее время, тем более что он холостяк.
Заметив, что Зеленская обратила внимание на отпечатанный на последней странице газеты анонс главной темы очередного выпуска «Вечернего экспресса», Павел, понизив голос, поинтересовался:
— Ну как, Анна, прослушала ту кассету, что я тебе передал? Ну и как тебе все это?
Зеленская не стала рассказывать, какого страху она натерпелась из-за этого его «подарка» во время задержания и попытки обыска.
А вот содержимое кассеты заслуживало того, чтобы обменяться хотя бы несколькими репликами.
— Паша, ты уверен, что это не фальшивка? — спросила она, возвращая Кормильцину свежий выпуск газеты «Вечерний экспресс».
— Уверен на… девяносто девять процентов.
— Ты ведь не самолично делал эту запись?
— Нет. Но я хорошо знаю человека, который раскопал всю эту историю и сумел разговорить источник.
— Я так поняла, что ваш источник запросил за свои сведения некую денежную сумму?..
— Да, Аня, это так. А что ты хочешь? Мы живем в условиях рынка, когда за хорошие бабки можно купить практически все, даже вот сведения такого рода.
