Но и находиться здесь в качестве мальчика для битья Керженцев тоже не желал.
— Я тоже хотел бы воспользоваться случаем и кое-что прояснить… пользуясь присутствием здесь руководителей прокуратуры, — криво усмехнувшись, сказал он. — Что-то я не припомню еще случаев, чтобы наше следствие работало в столь закрытом режиме…
— На то есть веские причины, — сухо сказал Кулагин.
— Даже мне приходится питаться слухами… Прошел, например, такой слух: в момент нападения в «Левобережном» присутствовали еще двое молодых людей… предположительно, они могли быть журналистами. И, насколько мне известно, этих двух, скажем так, неизвестных, которые, предположительно, являются непосредственными очевидцами событий и которые способны дать правдивую картину произошедшего вчера, во второй половине дня, активно разыскивала наша милиция…
Пауза, которая последовала за этим высказыванием главы УФСБ, продлилась всего несколько секунд.
— Здесь не базар, чтобы обсуждать всякие разные слухи, — спокойным тоном сказал горпрокурор Кулагин. — Тем более что ваши сведения не совсем верны, генерал… Что касается мотивов данного преступления, то они, по мнению следствия, таковы. Есть информация, что Кормильцин активно занимался издательским бизнесом, и есть веские основания предполагать, что через него проходили большие суммы… сотни тысяч долларов… которые выдавались ему на руки налом из неизвестных нам пока финансовых источников. Крайне сомнительно, чтобы это было политическим убийством… поскольку здесь ясно прослеживается с одной стороны конфликт коммерческих интересов, а с другой — конфликт с теми людьми, кто его «крышевал»… возможно, он не захотел делиться с теми, кто хорошо знал о том, что через Кормильцина проходят крупные денежные средства… Мы также не исключаем того, что нападавшие охотились за Аксеновым. Следствие уже располагает информацией, что сотрудник ФСБ Карахан в последнее время активно занимался сбором сведений о состоянии дел на Новомихайловском комбинате и что он искал подходы к людям, входящим в менеджмент этой компании… Вот эти две версии, которые я только что озвучил, мы считаем основными, и именно в этом направлении будет работать оперативно-следственная группа.
Закрывая совещание, Воронин ощущал некоторую неудовлетворенность… какой-то неприятный осадок в душе.
Керженцев в целом неплохо держал удар, и это не могло не настораживать. Менее всего он напоминал карася, внезапно угодившего на раскаленную сковородку. Если уж сравнивать с кем-то этого гэбэшного генерала, так с бывалым опытным волчарой, который, вместо того чтобы, оскалив зубы, метаться из стороны в сторону между выставленными охотниками красными флажками, спокойно трусит вдоль опасного кордона, твердо уверенный в том, что рано или поздно он обнаружит спасительный проход.
Аркушин предполагал, что Воронин попросит его остаться, чтобы лично проинструктировать своего пресс-секретаря (до настоящего времени областные СМИ очень скупо комментировали ЧП в «Левобережном», и Геннадий Юрьевич рассчитывал, что после сегодняшнего «сенсационного», по его мнению, совещания створки «шлюзов» можно будет распахнуть настежь). Вчера, правда, были проведены сразу две пресс-конференции, в Доме печати и здесь, в здании обладминистрации, в одной из которых наряду с Аркушиным участвовал и областной прокурор; но оба эти мероприятия носили чисто протокольный характер — никакой мало-мальски содержательной информации журналистам вчера так и не сообщили.
Зато сегодня… ого-го!.. всех ждет большу-ущая сенсация!
Сегодня Аркушин был доволен собой донельзя. Еще бы! Ему доверяют, его приглашают на такие вот закрытые мероприятия, с участием самых влиятельных персон. Он верил, что придет время и он сам, поднимаясь по карьерной лестнице, достигнет высокого положения в обществе (пусть даже не в Москве, а здесь, в Н-ске, что тоже в общем-то неплохо). В мечтах он уже числил себя в рядах элиты, некоего клуба, куда входят «верхние десять тысяч»… именно эти избранные — в основном локтями прокладывавшие себе дорогу по жизни — и являются истинными хозяевами страны.
Когда они вдвоем с референтом, как оруженосцы за своим сюзереном, проследовали вслед за Ворониным из малого зала в предбанник, Аркушин хотел проскользнуть в кабинет губернатора, но Володя успел поймать его за рукав.
— Геннадий Юрьевич, — беря со стола какую-то папочку, сказал молодой помощник Воронина, — шеф поручил мне проинструктировать вас…
— Эт-то… что-то новенькое, — почти возмущенно произнес Аркушин. — Я вообще-то привык напрямую общаться с Виталием Алексеевичем…
Референт довольно холодно посмотрел на него, затем кивком пригласил пресс-секретаря пройти в пустующую гостевую комнату.
— Но я хотел сам кое-что уточнить у шефа, — продолжал возмущаться пресс-секретарь губернатора, занимающий по совместительству должность начальника информационного отдела. — Вот, например, среди журналистов тоже прошел слух, что в «Левобережном» в момент нападения находились еще не то двое, не то трое каких-то людей… что их разыскивают как свидетелей…
— Вы же сами слышали, что не надо верить разным слухам, — сухо произнес референт. — Скажу больше: надо сделать все возможное, чтобы подобные слухи и сплетни не муссировались в наших СМИ.
— Это распоряжение самого Виталия Алексеевича?
— Наш шеф вообще хочет быть в стороне… насколько это вообще возможно, — заявил референт. — Никто не вправе давить на следствие… но власть сделает все возможное, чтобы преступники были изобличены и наказаны.
«Ну-ну, — криво усмехнулся про себя Аркушин. — Кому это ты говоришь, пацан? Мне, ветерану информационных сражений?.. Тоже, наверное, хочешь выслужиться и пробиться в число „верхних десяти тысяч“? Далеко пойдешь, сучонок, если только не свернешь себе шею на подступах к сияющим высотам.
— Держите, — сказал референт, передавая ему тощую папку. — Здесь все, что нужно знать общественности на настоящий момент.
Пробежав глазами текст, содержавшийся на двух печатных страницах, а фактически даже на полутора — здесь прослеживался лишь намек на фээсбэшный след, — Аркушин захлопнул папку, после чего с легким недоумением уставился на референта.
— Я так понял, что это лишь тезисы… некая база, на которой…
— Нет, это — все, — перебил его молодой сотрудник. — Во всяком случае, на настоящий момент.
— Но, Володя… Послушай…
— Владимир Николаевич.
— Гм… Послушайте, Владимир Николаевич… А впрочем… я понял, что от меня требуется.
Со стороны референта последовал легкий кивок головы.
— Официально… да и согласно служебному статусу… правом комментировать события в «Левобережном» и все, что с этим связано, наделены руководители прокуратуры, — сказал референт. — Если шеф захочет публично высказаться по этому поводу, вас об этом сразу поставят в известность.
— Как шеф скажет, так и будет, — чуть помрачнев, сказал Аркушин.
