— Не возражаю, — сказал Никольский.
Когда они остались вдвоем, Шацкий — а это был именно он — указал на одно из кресел:
— Присаживайтесь, Игорь Эдуардович. Если хотите, можете снять свой плащ.
Никольский так и. поступил: снял плащ и кашне, перебросив их через спинку свободного кресла, после чего сел, положив на колени свой темно-вишневый кейс.
Шацкий, усевшись в кресло напротив, внешне выглядел совершенно спокойным, как будто все происходящее для него было в норме вещей.
— Вы будете записывать наш разговор? — поинтересовался Шацкий.
— Не волнуйтесь, у меня нет при себе диктофона.
— А я и не волнуюсь, — пожав плечами, сказал Шацкий. — Игорь Эдуардович, давайте уточним сразу. Если я согласился прийти на встречу с вами, то это не означает, что я либо кто-то из моих коллег причастен хоть в какой-то степени к тем неприятным событиям, из-за которых… как я понимаю… вы оказались здесь. То, о чем вчера вечером Андрей Викторович… в несколько экспрессивной манере поведал одному из моих коллег, являлось, во-первых, новостью для всех нас, кто занимает руководящие посты в городе и в области…
— Извините, но в это верится как-то с трудом.
— Хотите верьте, хотите нет — ваше право. Во-вторых, никто этих ваших журналистов у нас в глаза не видел: аккредитацию они не брали, руководство вашей телекомпании, равно как и господин Уралов, в наш адрес на данную тему прежде не обращались, в соответствующих органах они не отмечались, регистрацию в УВД не оформили, милиция — я уже справлялся — о них ничего не знает. Они что, эти ваши…
— Зеленская и Маркелов.
— Не знакомы с российским законодательством? Если они прибыли к нам со служебным заданием, то почему не оформились по всем правилам? Или у них было какое-то тайное задание? Не понимаю.
Шацкий невольно скосил глаза на вишневый кейс. Его сейчас крайне интересовало содержимое «дипломата». От того, что находится внутри кейса, зависел не только дальнейший ход переговоров, но и судьба немалого количества людей, включая самого Шацкого.
— Наши журналисты действовали в полном соответствии с Конституцией страны, российским законодательством и законом о СМИ, — спокойным голосом разъяснил Никольский. — Осуществлять съемку журналисты — за некоторым исключением — имеют право без предварительного уведомления властей. Что касается аккредитации, то эта процедура желательна, но — не обязательна.
— Я не юрист, — пожал плечами Шацкий. — Я здесь нахожусь по двум причинам. Во-первых, как я понял, господин Уралов и руководство вашего телеканала… как бы это поточнее выразиться… хочет перевести в этой запутанной истории стрелку на губернские власти, которые абсолютно ко всему этому не причастны.
— Можно еще сказать: «скинуть косяк», — подсказал Никольский.
— Во-вторых, — пропустив колкость мимо ушей, сказал Шацкий, — я здесь потому, что привык конкретно решать вопросы. Чего вы реально сейчас добиваетесь? Огласите весь список.
Побарабанив чуток пальцами по верхней крышке кейса (ох, как же действовал сейчас этот вишневый кейс на нервы Шацкому!), Никольский задумчиво сказал:
— По Маркелову в принципе часть вопросов отпала. Главное для нас, для руководства компании, что наш сотрудник сейчас находится в безопасности.
— Он у вас? — остро посмотрел на него Шацкий. — Крайне необходимо, чтобы он дал показания нашим правоохранительным органам.
— Я пока еще не знаю точно всех деталей его освобождения, — уклончиво сказал Никольский. — Мне известно лишь, что он в безопасности и в ближайшие часы будет доставлен в Москву, где и даст показания в следственном отделе ФСБ и по ведомству Генеральной прокуратуры. В данный момент мы более всего обеспокоены судьбой журналистки Анны Зеленской. У вас, как я понимаю, самые широкие полномочия?
— Да, это так.
— Вот и скажите мне, господин уполномоченный, что вы намерены предпринять для освобождения — или выкупа? — из рук неизвестных преступников журналистки Зеленской, находившейся в вашем городе в служебной командировке?
Чудеса…
Когда Зеленская отказалась от предложенного ей горячего обеда, вертухай в маске не проронил ни слова. Реакция, как показалось самой Анне, была примерно такой: «Голодовку, девочка, решила объявить? Валяй! Твои проблемы… »
Но «сервисмен» вернулся в «номер» примерно через десять минут. С подносом. На подносе была большая тарелка с бутербродами — с ветчиной, сыром и красной рыбой, литровый «тетрапак» мультивитаминного сока и большая кружка с крепким свежезаваренным кофе.
Зеленская действительно намерена была объявить голодовку — хотя этих выродков ее решение только позабавило бы, — но… слаб человек, слаб.
Она съела сначала один бутерброд… потом другой… и еще потом парочку. Страсть как захотелось выпить соку, но поначалу она как-то опасалась — не отравлена ли жидкость каким ядом или наркотой? Но потом подумала, что если бы эти люди только захотели, то ей давно бы наступил «кирдык». Обошлись бы без использования ядов. После чего вскрыла «тетрапак» и преспокойно выпила целый стакан мультивитаминного сока.
Перекусив как следует, Зеленская крепко задумалась.
«Одно из двух, — подумала она. — Либо они меня засекли, когда я шла к месту рандеву с „анонимом“ по Волжскому бульвару, отсчитывая перекрестки и переулки от здания гостиницы „Спутник“, либо… меня сдал этот самый Иван Иванович».
Поскольку у нее не было сейчас возможности отыскать ответ на этот отнюдь не второстепенный вопрос, Зеленская стала думать о другом.
О том, что они с Маркеловым в той ситуации, в которую они угодили, действовали, наверное, не самым лучшим образом.
Паники в их действия добавил тот эпизод с телефонным звонком, когда к ним заявилась хозяйка арендованного домовладения и заявила, что их разыскивает по телефону какой-то их знакомый.
С одной стороны, они с Маркеловым вроде бы все правильно просчитали — в их положении, в условиях паники и крайнего дефицита времени вообще сложно было отыскать единственно верное решение, но с другой… результат, как говорится, налицо.
Маркелов, по-видимому, ушел в полную несознанку.
Иначе зачем бы его так сильно избивали? Но даже если он что-то и рассказал, то наверняка дал крайне путаные показания… наврал, наверное, с три короба (Маркелов и с ней иногда вел себя так, что хотелось треснуть его кулаком по лбу и прикрикнуть: «Кончай мне тут заливать, враль ты эдакий!.. »). Сейчас трудно судить о том, как именно Маркелов угодил в лапы центурионовцев. Но одно она знала почти наверняка: дискету с набором смертельно опасных файлов они при напарнике на момент его поимки не обнаружили. Зеленская, конечно, беспокоилась о своем напарнике, внешний вид которого во время устроенного им свидания ей сильно не понравился. Но и о себе надо было подумать, о том, что она начудила, что она отчебучила в минувший злополучный четверг.
