Книга Сокровища Рейха, страница 47. Автор книги Томас Гиффорд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сокровища Рейха»

Cтраница 47

Он сообщил мне название пивной и объяснил, как туда добраться.

– И мой вам совет, – Кемпбелл вперил в меня блестящие глазки хорька, – будьте осторожны, очень осторожны. Возьмите такси, поезжайте в свою берлогу и притаитесь, пока не придет время. – Он по-свойски подмигнул мне глазком-бусинкой и сжал мою руку. – Умный понимает с полуслова, не так ли?

От мелодраматического предупреждения Кемпбелла у меня екнуло сердце. Быть осторожным в отношении чего, черт побери? Он говорил так, словно знал, насколько опасной стала моя жизнь. Хотя, судя по всему, ему не было известно ни о смерти Сирила, ни вообще о том, что случилось.

Наконец назначенный час пробил, и я оказался у полированной стойки бара в указанной журналистом пивной. Я приехал на несколько минут раньше и, когда он вошел, сделал вид, будто вожусь со своей трубкой и спичками, а сам внимательно следил за входной дверью с матовым стеклом. Он остановился в дверях, в клубах табачного дыма, одетый в такой задрипанный макинтош, какого доселе мне не приходилось видеть. Заметив меня, он, работая локтями, протиснулся к стойке, заказал две кружки горького пива, выколотил в пепельницу золу из своей трубки. Наморщив лоб, всосал пену с пива и наконец произнес:

– То, что я хочу вам рассказать… – Он с сомнением покачал головой. – Даже не знаю…

– Вы говорили брату то, что собираетесь рассказать мне?

– Ага, говорил… И сейчас мне пришла в голову мысль, а почему бы вам не спросить об этом его самого? – Глаза репортера хитро поблескивали сквозь дым.

– Он мертв. Убит.

Кемпбелл побелел, и то, что еще оставалось розового на его лице, стало землисто-серым. Он облизнул потрескавшиеся губы.

Я вкратце изложил события. Он слушал подавленный, мрачный, словно его мучила невыносимая головная боль. Я сказал, откуда узнал про него и зачем встретился с ним. Постепенно он пришел в себя, раскурил свою трубку.

– Это опасные люди, с кем ты спутался, парень, – несколько раз повторил он и уставился на меня поверх кружек с пивом, потом махнул веснушчатой рукой в сторону двери, как бы на миг распахивая ее. На улице по-прежнему моросил дождь и стлался густой туман, на время скрывая грязь – характерную черту Глазго. – Ты даже не представляешь, как это опасно. – Его густые брови сошлись на переносице, лицо стало угрюмым. Он пососал трубку.

В пивной стоял густой табачный дым и, точно псиной, пахло намокшей шотландской шерстью.

– Твоего брата, – продолжал он, – интересовал Брендель, и фрау Брендель, и буквально все, что мне о них известно… А мне известно немало. Многое я узнал чисто случайно, сопоставив данные… Об этом я никогда никому не говорил, кроме твоего брата. – Он шмыгнул носом. – В основном потому, что додумался до всего сам. Это кошмарные вещи, парень. – Он скосил на меня глаза поверх кружки. – Но разве кто поверит мне? – Сосредоточенно посмотрев на угасший пепел в трубке, Кемпбелл провел рукавом под носом и проглотил остатки пива. Потом засопел, сложив руки лодочкой вокруг жаркой пятнистой чашки своей трубки, и продолжил очень тихо, глядя прямо перед собой, мимо бармена, в запотевшее зеркало: – Теперь слушай внимательно. Купишь билет на поезд в ноль-ноль часов на Лондон. Рассчитаешься в гостинице, а чемодан сдашь в камеру хранения на вокзале. Перекусишь там в буфете, но заправься как следует. После мы встретимся и обо всем потолкуем. – Он дал мне адрес, нацарапав его на засаленном клочке бумаги. – Это дешевые номера в районе Горбалс. Жители Глазго утверждают с идиотской гордостью, что таких трущоб не сыщешь во всей Европе. Ровно в десять, – закончил он, поправил шарф, выколотил трубку, нахлобучил грязную, в пятнах, шляпу по самые уши, сунул в карман макинтоша свернутую газету и растворился у двери в толпе, яростно спорившей о футболе, – маленькая, промокшая, решительная фигурка.

Я допил пиво, потрясенный словами Кемпбелла: «Это кошмарные вещи…» Сделав последний глоток, я стал пробиваться к двери, проталкиваясь между сгрудившимися дюжими парнями, и вдруг чья-то рука схватила меня за локоть и чей-то голос произнес мое имя:

– Никак, мистер Купер… – Это был Макдональд, нервный попутчик мой по вчерашнему рейсу. Лицо у него раскраснелось, разгоряченное жарищей в зале, губки бантиком растянулись в улыбку. Глаза у него слезились, и он тер их кулачками, как малое дитя.

– Макдональд? – удивился я.

– Я смотрю, вы последовали моему совету. – Он весь сиял.

– Простите, не понял.

Макдональд говорил очень тихо. Все в нем было тихим и мягким, за исключением грубого пальто.

– Эта пивная… – сказал он, когда я наклонился, чтобы получше расслышать. – Именно ее я имел в виду, и вот вы тут. Первый вечер в Глазго, и мы снова встретились. Выпейте со мной кружку пива. Вы не оставите меня одного, правда ведь?

Я обливался потом. Он тоже. Зеркало позади бара стало влажным и тусклым. Лоб Макдональда блестел. Мы пробились к стойке, взяли по кружке пива. Я напрягал слух, чтобы разобрать его слова: похоже, он говорил о страховании, о своих клиентах за сегодняшний день.

– А как у вас дела? – Он ослабил галстук.

– Нормально, все нормально.

Он поднял кружку:

– Ну, за удачу!

Мы выпили, он улыбнулся:

– Но как вы нашли пивную-то, вот чудеса?! Она вроде бы в стороне от проторенных путей.

– Приятель один привел меня сюда.

– Этот рыженький? Похожий на обезьянку?

– Он самый.

– Ну, тогда понятно. Хороший приятель, коль привел вас в это место. Мне даже запах здесь нравится, – болтал он не умолкая.

Мы осушили еще по кружке, буквально утопая в поту. Наконец Макдональд пожелал мне спокойной ночи, выразив надежду, что мы снова встретимся, поскольку бог троицу любит и все такое…

Дождь перешел в снег, движение на улицах замедлилось, и поэтому я опоздал к Кемпбеллу. Водитель такси с недоумением хмыкнул: «Горбалс, надо же…» Он отъехал от тротуара, и мы сразу же попали в небольшую дорожную пробку. Колеса буксовали на подмерзшей влажной мостовой. В одном месте под странным углом к тротуару стояли две машины, обе с помятыми крыльями. Мой водитель молча взирал на возникшее перед нами препятствие со свойственным только шотландцам сумрачно-серьезным выражением.

Нас окутал мрак. За густой снежной пеленой здания казались сплошной темной глыбой.

– У меня встреча… – начал было я. В горле першило от резкой перемены погоды, тяжестью навалилась разница во времени. Я устал и продрог, от выпитого пива во рту оставался неприятный прогорклый привкус.

– Ну да, у вас встреча, а какое сейчас движение, вы не видите? – сказал таксист.

Я откинулся на сиденье и замолк.

Дом, который я искал, ничем не отличался от всех остальных. Я стоял на тротуаре, пока такси не скрылось из виду, и чувствовал себя страшно одиноким. Было совсем темно. В тусклом сиянии единственного фонаря в конце улицы снег висел, точно огромная шаль с блестками. Место было неприветливым, мрачным. Снегопад скрадывал звуки моих шагов. Стало еще холоднее.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация