Книга Сокровища Рейха, страница 72. Автор книги Томас Гиффорд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сокровища Рейха»

Cтраница 72

При упоминании об отце я оживился, а Рошлер тем временем продолжал:

– Но вот невесть откуда к ней заявился ваш брат Сирил с вопросом: в самом ли деле она его сестра? После этого ее проблема приобрела конкретность. Вы понимаете? Теперь она была не одинока в поисках смысла жизни. Появился еще один человек с тем же потрясающим вопросом: кто она такая на самом деле? Была ли она, Лиз фон Шаумберг, тем, кем себя считала… или совершенно другим лицом – американкой, восставшей из мертвых, по имени Ли Купер? – Он снова сделал глоток шнапса. – Вам, мне, как и любому человеку, прекрасно знающему свою родословную, трудно понять смятение Лиз. Ей всегда твердили, что ее родители погибли в автомобильной катастрофе, и это подтверждалось документами, учрежденным для нее фондом, поступившим в ее распоряжение по достижении ею двадцати одного года, и целым сонмом дядюшек, тетушек и добрых друзей. Но вот в Мюнхен приезжает ваш брат, усаживается с ней в этой комнате, сует нам фотографии своей матери, газетный снимок Лиз и спрашивает, возможна ли такая вещь. Он тщательно просмотрел все документы, сохранившиеся после войны, навел справки в Дрездене, что для многих явилось неожиданностью и вызвало изрядный переполох в определенных кругах. В конечном счете он докопался-таки кое до чего, что некоторые здесь предпочитали сохранять в тайне. Он стал для многих проблемой, этот мистер Купер, но, к счастью, вовремя уехал из Мюнхена.

Рошлер взял со стола резную деревянную миску. Лежавший у него на коленях кот приоткрыл один глаз, выясняя, что происходит. Рошлер осторожно поставил миску на кошачий бок, вынул из нее грецкий орех и щипцы-щелкунчики в виде тролля с крючковатым носом и хищной улыбкой, наложил их на орех, раздавил скорлупу и толстым пальцем извлек мякоть.

– Однако я форсирую события, – сказал он. – Мне надо было начать с того дня, как я встретился с Гюнтером Бренделем. Это было еще во время войны… – И, поглаживая кота, Рошлер поведал нам свою печальную историю.

Герхард Рошлер мечтал стать психиатром, психоаналитиком и учился в Вене в то самое время, когда Гитлер аннексировал Австрию. В процессе обучения Рошлеру приходилось сталкиваться со многими евреями, и более того, он даже женился на австрийке, которая на четверть была еврейкой. В год убийства фашистами канцлера Дольфуса у них уже был годовалый сын. Средств на жизнь не хватало, поэтому Рошлер вынужден был бросить учебу и поступить на работу в качестве комментатора по вопросам науки в одну венскую газету. Получив более выгодное предложение, он возвратился в Мюнхен и поселился с семьей в Швабинге, неподалеку от Мюнхенского университета. Этот район издавна был колонией мюнхенской богемы, естественным пристанищем художников и писателей, и к тому же – центром довольно сильных антифашистских настроений.

– Здесь, в Швабинге, все, кто ненавидел и боялся нацистов, сосредоточивались в университете. В основе моей ненависти к нацистам и страха перед ними лежал тот факт, что в жилах моей жены текла еврейская кровь, пусть даже в незначительной степени. Мы не думали, что им известно о ее национальности, однако мысль, что они каким-то образом могут пронюхать об этом, держала нас в постоянном страхе. До нас доходили слухи о Дахау. Мы не знали, правда ли это, но в глубине души верили этим слухам. Тогда-то я и связал себя с так называемой «Белой розой». С тех пор моя жизнь… вся моя жизнь перевернулась.

В годы войны руководителями группы «Белая роза» стали Ганс и Софи Шолль, студенты университета, и профессор Хуберт – преподаватель. Группа была немногочисленной, совсем не опасной для столь жестокого режима, но все же досаждала ему. Члены ее считали непреложным долгом бороться с фашизмом всеми доступными им средствами, а все, что они могли делать, – это заниматься в ограниченных масштабах подпольной пропагандой. Анна, жена Рошлера, окунулась в работу группы со свойственным ей энтузиазмом: писала листовки, рано утром доставляла их по назначению, по ночам под прикрытием темноты выводила мелом на стенах лозунги. Теперь она была связана с группой больше, чем ее муж, старалась и его втянуть в дела организации. Он не возражал, разделяя ее убеждения, хотя по натуре был пассивным. А посему часто, когда Анна уходила на задание, он сидел дома с сыном Генрихом. В то время как она составляла антифашистские листовки, он занимался своим делом – писал статьи.

Рошлер так и не узнал, откуда нацистам стало известно о его участии в делах «Белой розы», но только однажды поздно вечером двое людей в плащах остановили его на улице. Стоя под проливным дождем, они попросили его уделить им несколько минут для разговора. Оказалось, эти двое знают, что его жена на четверть еврейка. А поскольку это так, сказали они, то из этого само собой вытекает, что маленький Генрих Рошлер – тоже еврей. Следовательно, сам он, Герхард Рошлер, повинен в укрывательстве двух евреев. Но они понимают, что такое иногда случается, что любовь способна кого угодно столкнуть на скользкую дорожку…

В основном говорил один из них – высокий, представительный, спокойный, с хорошими манерами и дружелюбной улыбкой. Он сказал Герхарду Рошлеру, что им известно о причастности его и Анны к деятельности «Белой розы», и предложил сотрудничать с ними с целью ликвидации этой «мелкой занозы, этого прыща на заднице фюрера». При этом он доверительно усмехнулся Рошлеру. В противном случае, намекнул он, придется допросить Анну и, конечно, препроводить с матерью и маленького Генриха. Однако… Тут говоривший предложил Герхарду сигарету, дал прикурить и закурил сам, тогда как второй стоял неподвижно, не говоря ни слова… Однако есть выход, не так ли?..

– Все совершилось весьма безболезненно, – сказал Рошлер, погружая пальцы в кошачий мех и поскрипывая креслом. – Во всяком случае, так мне казалось. Я поступал правильно: что значили мои принципы, мое отвращение к Гитлеру и к войне в сравнении с жизнью моей жены и сына? Понятно, я ничего не сказал об этом Анне, но стал активнее участвовать в деятельности группы. Анна мною гордилась. Мой же повышенный интерес был вызван необходимостью получать сведения для передачи моему новому другу в плаще. Он хорошо платил мне за мою информацию, правда, какое-то время я не видел результатов. Группа продолжала действовать, а я периодически встречался с человеком в плаще неподалеку отсюда, в Английском парке, передавая ему разные сведения.

Но вот в ноябре сорок третьего года группа разработала план проведения широкой ночной операции. Я хотел удержать Анну, уговорить остаться дома, но мой новый друг заверил меня, что ей ничего не грозит. Я поверил ему. Анна отправилась вместе со всеми, и подпольщики «Белой розы» семьдесят раз написали краской «Долой Гитлера!» по всей Людвигштрассе. Семьдесят раз! И… может, это удивит вас, господа, но не было произведено ни единого ареста, не было никаких репрессий. Моя Анна вернулась домой живой и невредимой.

Несколько дней спустя Ганс и Софи Шолль были арестованы во время распространения листовок, написанных Анной, а вскоре забрали и профессора Хуберта. Их судили, приговорили к смерти и казнили. Анну даже ни разу не вызвали на допрос. А я получил от человека в плаще приличный куш: что ни говори, а именно благодаря мне они сумели арестовать руководителей группы. После этого я не мог больше поставлять им действительно ценную информацию, но с тех пор оказался… э-э… у них в кулаке. Теперь они могли обернуть против меня еще и мое предательство, что, впрочем, и делали, правда, весьма тонко, без грубого нажима. Порой я просто не мог поверить, что все это происходит именно со мной…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация