— Мы больше не желаем бессмертия. — услышала я безжизненный голос Стива. — И приняв это решение, мы обрели то главное, что искали всю жизнь.
— Хватит нас запутывать и говорить загадками! — раздался негодующий голос Александры.
— Для вас это прозвучит неожиданно, но вот он — Элеонора кивнула на Адриана — Он и есть самое главное.
Саймон сделал резкое движение вперед, его глаза, обрамленные темными длинными ресницами, стали еще уже.
— Какое отношение к вам имеет наш сын?
— Это наша родная кровь. Существо, которое мы смогли полюбить перед лицом смерти. И которое полюбило нас, невзирая на наши пороки. Я знаю, вам неприятно это слышать, но это так.
Мне было трудно осознать услышанное. Но я чувствовала, что Адриан действительно тянется к этим монстрам.
Четко очерченные губы Саймона дернулись в жесткой усмешке.
— Адриан — наш сын. И вы пытались убить Полину. А надо мной ставили опыты.
— Тогда мы еще не знали о нашем родстве. — Без тени смущения ответила Элеонора. — Хотя, конечно, это не извиняет нашу жестокость. — добавила она почти легкомысленно. Я узнавала прежнюю Элеонору — опасную и несокрушимую.
— Профессору Стояну удалось найти записи, относящиеся к появлению морских. Имя Пауль тебе ничего не говорит? — вдруг обратился Стив к Саймону.
Саймон стоял все в той же позе — со сжатыми кулаками. Он лишь отрицательно дернул головой.
— Часть этих записей Магда передала нам. Но не все. Все, что касалось твоей истории, Саймон, она оставила у себя. Мы лишь недавно смогли ознакомиться с ними. А сейчас скажи — ты уверен, что хочешь услышать эту историю в присутствии всех твоих — Стив слегка замялся, оглядывая Надьку с ног до головы — всех твоих друзей? Может быть, для начала мы поговорим наедине? — вкрадчиво предложил он.
Я сделала шаг к любимому, он положил руку мне на плечо. Я не хотела оставлять его наедине с этой парочкой.
Вокруг усталых глаз Элеоноры собрались тонкие морщинки.
— Девочка моя, на этом острове больше нет никого. Магда и Найджел покинули нас, а сами мы не представляем опасности. Позволь нам побыть несколько минут наедине с твоим возлюбленным…
— Нет. — отрезал Саймон — Полина вправе знать все.
Снаружи послышались приглушенные голоса Александры и Антона, похоже, они о чем-то спорили. Неожиданно в проеме беседки показался Антон. Его карие глаза от волнения казались черными.
— Все это звучит очень гладко, уважаемые. Но мы подозреваем, что вы просто хотите разъединить нас, чтобы легче осуществить свои планы. — с вызовом произнес он, избегая, однако, смотреть на Стива.
— О нет, мой друг, вы ошибаетесь. — возразила Элеонора — Я понимаю, вы в обижены, ведь мы использовали вас, чтобы доставить сюда Адриана. Но простите стариков: мы не смогли придумать ничего более оригинального, чем зайти в ваши сны и запрограммировать вас забрать малыша и передать его Стиву. Согласна, это было не очень вежливо — использовать вас таким образом. Но мы ведь не причинили вреда ни малышу, ни вам. И если бы мы хотели предпринять что-то против вас, у нас было время подготовиться к вашему визиту. Ведь благодаря Адриану мы знали о нем заранее…
Услышав имя сына, я вздрогнула. Элеонора вновь пытливо заглянула мне в глаза.
— Неужели вы не знали, Полина? Ваш сын наделен даром предвидения! Мы еще утром знали, что вы скоро будете здесь.
Я лишь покачала головой. Похоже, Грасини знают о нас гораздо больше, чем мы о себе. И я боялась того, что могла услышать.
После небольшой паузы Саймон попросил Антона уйти. Метнув яростный взгляд на Стива, тот вышел из беседки. Надя тоже пошла к выходу — тихо-тихо, маленькими шажками, как будто пол под ней мог в любую минуту разверзнуться. Я увидела, как наши друзья отошли к зарослям и остановились недалеко от привольно разлегшегося на траве Ченга.
Стив прокашлялся и протер свои темные очки. Мне показалось, что его взгляд, обращенный на Саймона, жалкий, почти просящий.
— У тебя был брат, Саймон. Его звали Пауль. Знаешь ли, быть сыном Иуды не очень-то приятно… Но вынужден признаться: я его сын. Сын твоего брата. — еще раз зачем-то пояснил он. — Видишь ли, первое поколение Грасини, к которому принадлежал мой отец, жило дольше обычных людей. Но продлевать свою жизнь до бесконечности они не могли, это получилось только у нас с Элеонорой. Отец и те, кто был с ним, давно уже умерли. И только из его записей я узнал, что бабушка с дедушкой больше любили тебя, Саймон. А может, отцу только так казалось, он всю жизнь был чертовски ревнив. — Стив нехотя цедил слова, упершись взглядом в свои лакированные ботинки — Когда ему исполнилось двадцать три, а тебе — восемнадцать, он связался с семьей Грасини. Они были помешаны на бессмертии и проводили жестокие опыты над людьми. В общем, не знаю, что там двигало отцом, но он заманил тебя к Грасини… Ну а дальше ты сам знаешь, чем кончилось. Мне он никогда не рассказывал об этом. Если бы не его записи, найденные профессором Стояном, я никогда не узнал бы о нашем родстве…
Рука Саймона больно сжала мое плечо.
— Согласен, отец поступил как Иуда, да и я был не лучше. Но мы меняемся, Саймон. Возможно, доживи он до этого дня, просил бы у тебя прощения. Но его нет. А я, я прошу тебя… — лишенный интонаций голос вдруг задрожал — Прошу тебя, Саймон, прости нас обоих…
…Два мальчика играют в мяч в прекрасном тенистом парке. Смех, веселые крики, звонкие удары. Младший парнишка бежит за мячом, старший провожает его не по-детски тяжелым взглядом… Тело юноши, распростертое на лабораторном столе. Рядом стоит старший брат, его губы растягивает недобрая ухмылка… Эти картины в долю секунды пронеслись в моей голове, причиняя почти физическую боль. Я вся сжалась, хотелось закрыть глаза и зажать руками уши. Но усилием воли я заставила себя посмотреть на любимого. То, что я увидела, поразило меня: лицо Саймона словно светилось изнутри, взгляд был мягким, направленным внутрь себя. Неужели слова Стива не причинили ему боли?
— Я не испытываю к вам злости, Стив… — задумчиво сказал любимый, тихо поглаживая мое плечо. — Иногда бывает трудно разобраться в том, что важно, а что нет… Но я не смогу забыть о том, что вы пытались причинить вред Полине. Не надейтесь, что я упаду в ваши родственные объятья.
Стив взъерошил темные волосы над вспотевшим лбом и расстегнул пиджак. Галстук у него сбился на бок, член могущественного клана Грасини был похож на провинившегося школьника.
— Ты очень великодушен, Саймон. После того, что мы сделали с вами, мы не можем рассчитывать на большее.
— И что теперь? Что вы хотите от нас? — жестко спросил Саймон.
— Мы хотели бы, чтобы вы остались у нас до завтра. Еще один день с Адрианом — вот все, о чем мы просим. Кроме того, есть ряд обстоятельств, о которых вам и вашим друзьям следует знать. К сожалению, это не терпит отлагательства…
Любимый кинул на меня вопросительный взгляд.
