— Зачем? Не хватало еще, чтобы мама наткнулась. У меня тут куда лучшая схованка есть. Пошли!
Олег толкнул одну из дверей и потянул Банду за собой. Темная, без единого окошка, комнатка оказалась совсем маленькой и тесной. Стены ее были совершенно голыми, и лишь огромные лари, установленные вдоль стен, занимали почти все пространство, оставляя лишь узкий, на две доски, проход между ними.
— Что здесь? — спросил Банда, озадаченно кивая на огромные ящики, таящие в себе, казалось, невиданные чудеса.
— А ты крышку откинь да посмотри.
— Песок?
— Копни-копни, не стесняйся. Он мягкий, рыхлый, руками разгребешь.
Банда углубился в песок примерно на длину ладони, как вдруг его рука наткнулась на что-то круглое И твердое, по-видимому, железное.
— Что это?
— Вытягивай.
Теперь Банда уже понимал, ощупав предмет, что это крышка закатанной банки, и сильно потянул вверх, вытаскивая ее из песочного плена.
В трехлитровой банке красивыми розовыми кусочками лежала подкопченная буженина, с виду совершенно свеженькая и ужасно аппетитная.
— Паляндвица! — авторитетно прокомментировал Востряков. — Теперь поройся с другой стороны.
Через несколько мгновений из другого угла ларя Банда извлек на свет божий еще одну банку, полную сочных аппетитных колец домашней копченой колбасы, залитой небольшим количеством жира.
— Ухты!
— Самое лучшее хранилище для консервов — зимой не промерзает, летом не портится. Мясо — круглый год. Ну по праздникам, конечно…
— А как их теперь назад-то закопать?
— Ты что — «назад»! Ты, может, настоящей хохляцкой колбаски или паляндвички попробовать не хочешь? — Востряков даже вздрогнул от эдакого кощунства. — Банки эти мы с собой заберем. Дома откроем.
Он осмотрелся и повернулся наконец к Банде.
— Вроде все нормально. Ты тащи «пушки», а я принесу ветошь, бумагу и масло.
— Ты что, решил среди колбас автоматы спрятать? А если мать твоя за банкой какой в песок полезет, а вместо нее «узи» вытянет? — Банда совсем не чувствовал восторга по поводу тайника, придуманного другом. — Давай уж лучше в сено, и то, по-моему, надежнее будет…
— А кто тебе сказал, что среди колбас? Смотри! — с этими словами Востряков поддел принесенным с собой топором одну из досок пола и, с трудом приподняв ее, отвалил в сторону. Под досками тоже оказался желтый сыпучий песочек — такой же, как в ларях. — Эту схованку я еще в детстве обнаружил.
У деда, видать, хозяйство помощнее нашего было, места больше требовалось. А может, время неспокойное было, стоило кое-что припрятывать. Словом, он, окромя ларей, здесь тоже продукты прятал.
Мать про это даже и не догадывается.
— Ну тогда совсем другое дело! — успокоенно протянул Банда. — Тогда мне это место нравится.
Вдвоем они быстро почистили и смазали все оружие, старательно завернули в промасленную ветошь и, обвязав плотной бумагой, тщательно закопали свой арсенал в жвир: так называл Востряков этот замечательный мелкий желтый песок.
— Теперь ни одна собака, если и захочет что найти, не докопается! — удовлетворенно хмыкнул Востряков, ловко прилаживая доску на старое место и присыпая песком стыки, обеспечивая максимальную маскировку их тайника. — За свои «пушки» ты теперь спокоен будешь, надеюсь?
Банда улыбнулся и, забирая банки с деревенскими деликатесами, ответил одним словом:
— Вполне!
* * *
— Пусть оружие пока у тебя полежит. Я с собой только «вальтер» возьму, — Банда машинально дотронулся до подмышки, проверяя, на месте ли наплечная кобура с любимым пистолетом. — А ты за всем остальным присмотри, ладно?
— Не волнуйся.
— Ты анекдот про старого литовца знаешь?
— Какой?
— Ну про то, как шел однажды один литовец мимо соседского хутора, глядит — а его сосед машинным маслом клумбу поливает… Слышал?
— Нет вроде.
— Останавливается литовец да спрашивает: «Эй, Юозас, что ты делаешь? Ведь у тебя все цветы завянут!» А сосед отвечает: «Цветы? Бог с ними, Гражина новые посадит. Главное, чтобы пулемет не заржавел!..» Что, правда, не слышал? — Банда сам не смог сдержать улыбки, глядя на рассмеявшегося друга.
— Нет!.. Классный анекдот, в самый раз про нас с тобой.
— Так и я о том же: смазывай иногда, посматривай…
— Кого ты учишь, командир? — попробовал возмутиться Востряков, но Банда поспешил успокоить друга:
— Да я так, на всякий случай… Не пропадать же такому добру, правда?
— Еще бы! Да и денег это сейчас немалых стоит.
— Вот-вот. А глядишь, может, и самим когда пригодится. Кстати, если что, если тут какие разборки начнутся, с тем же Быком, или другая какая необходимость, так ты пользуйся, не стесняйся. Смотри только осторожно, чтоб ментовка не загребла.
— Вот ведь любишь ты людей поучать, Банда!
— Да нет, Олег, я не то сказать хотел… Я ведь тебя подставляю в конечном счете… Статья же есть — за незаконное хранение.
— Я про это не слышал никогда как будто!
— Да послушай ты хоть минуту, Олег, не перебивай! — искренне возмутился Банда. — Что ты мне никак высказаться не даешь!
— И так все ясно. Что тут еще говорить?
— Я про то, что если что случится, ты все на меня сваливай — мол, ты тут ни при чем, приезжал к тебе летом друг, в сарае несколько раз ночевал, на сеновале. А что он там делал, что прятал — ему одному и известно. Твоя, мол, хата, вообще с краю, и ничего-то ты не знаешь.
— Ага, прямо так и скажу: ищите бывшего старлея Вооруженных Сил Сашку Бондаровича и сажайте его подальше и покрепче — это он подкинул мне все эти игрушки. Здорово ты, Банда, придумал, ничего не скажешь!
— Олег, ну послушай ты, черт возьми. Я же серьезно! — Банда, навоображав множество сцен обыска в клуне Вострякова, все никак не мог успокоиться. — Бог знает, откуда эти «пушки» к Ахмету попали и какие на них дела висят. Может, их по всей Европе и Азии Интерпол ищет. Может, за этим самым «узи» десяток трупов числится.
— Банда, да не волнуйся ты так, никто здесь никогда ничего искать не будет.
— Правильно, и я про то же. Но если что — вали все на меня, потому как Банду они все равно не найдут. Москва большая, и человека без квартиры да без прописки, без семьи и без родных, как бы «опера» ни старались, найти никогда не смогут. Так что меня сдать не бойся.
