– Понимаешь, – пытался он объяснить, – все ходящие, попадая в трудные ситуации, постепенно накапливают опыт и способности, важно только, чтобы было достаточно магии. Потому я и надевал на тебя в первые дни накопитель. Не понимаю только, почему ты носишь его на шее.
– Так вы мне руны на всем теле написали, – вздохнула я и, поколебавшись, добавила: – Только оказалось, что там одна лишняя – это Олья определила. Ты ее еще не вспомнил?
– Вспомнил, но смутно, а вот двух нахальных малышей просто как сейчас вижу. Значит, на тебе дополнительная защита? Это хорошо.
– Да, – решила успокоить его, признавшись в совершенном без спроса поступке. – А когда я шла за тобой на Саргаш, Вандерс с сыновьями еще туда чего-то намешали. Сказали, что это усиливает сопротивление против ментальных проклятий и разных подчинений. Правда, я пока не пробовала, как это будет действовать.
– Не тревожься, действует, – горько усмехнулся Дэс. – Когда ты не хотела уходить, я пытался заставить… Или это я теперь такой слабый маг?
– Дэс, я очень ценю, что ты сейчас сам признался, но больше никогда так не делай, – тихо попросила я, но он упрямо промолчал, а потом так же тихо сказал:
– А ты можешь пообещать?
– Но у меня есть шанс уйти! Может, не сразу – обмануть, переждать, – но есть!
– А у меня есть шанс за это время сойти с ума. И есть право остаться мужчиной. И даже тебе не дано его меня лишить. Прости, любимая… Давай поговорим о чем-нибудь другом? Например, расскажи мне, что это у вас с Найкартом за клятва на крови.
И я сдалась. Рассказала ему все, что могла вспомнить, путая последовательность событий и выводы; все, что узнала и что поняла сама, кого считала другом, а кого не очень… А потом мы целовались, и уже он рассказывал разные случаи из своей жизни, почему-то исключительно веселые, и даже похищение амулета у родного отца выглядело в этом рассказе прогулкой в собственную кладовую.
– Мы падаем, – сказал озабоченно дракоша, внезапно высовывая голову из стены, когда я уже устала смеяться, а губы припухли от беспрестанных поцелуев.
– Не падаем, а опускаемся, – появился в проталине глаз духа. – Здесь живет единственный друг.
– Надеюсь, у него есть где умыться, – проворчала я, а дух вдруг как-то озадаченно оглядел наш саркофаг и исчез.
А через минуту сквозь прозрачные оконца в боках дракоши замелькала зелень, он качнулся и замер.
Прилетели, – поняла я и попросила дракошу сделать впереди оконце побольше, чтобы мы могли рассмотреть местность.
– Я построю дом, – просунулась сквозь стену черная гладкая голова размером с бочонок. – Выходите.
Она была ужасна, эта голова, лишенная даже намека на уши и нос, лишь белые сливины глаз с черными зрачками да акулий рот. Выходить к ней из безопасного тепла дракошиного пузика как-то не было никакого желания. И я бы поверила собственному впечатлению, но мне вдруг пришла на ум запоздалая и совершенно невероятная в своей простоте мысль.
– Дракоша, – строго спросила я своего монстра, – а ну-ка объясни мне, почему ты не рычишь на этого духа и разрешаешь ему заглядывать тебе в пузико?
– Он не ненужный… – не совсем уверенно сказал монстр. Помолчал и уже более твердо выдал: – Дракоша не слышит зло, как от того, который украл самого нужного Дэса.
– Дракоша, золото мое! – умилилась я, представив, какими разными могут быть понятия о зле у человека и у такого огромного жуткого духа. – А как, интересно, ты определяешь, злой дух или нет? Он ведь пытался поймать нас за ноги, рычал, рот открывал… Потом сюда тащил. Разве он не злой?
– Я дом построил, – влезла голова. К чему-то прислушалась и жутко улыбнулась: – Дух не злой, дух злых не любит. Единственный друг все расскажет. Дракоша, открой дверь.
И мой верный, преданный и проверенный в бою монстр без моего разрешения и лишних рассуждений тут же открыл с моей стороны просторную овальную дыру.
– Я первый, – придержал меня Дэс. Покосился на наивно-уверенные глаза дракоши и выскользнул наружу. – Гарх!
– Что ты ругаешься? – заволновалась я, торопливо высовывая голову, и ахнула: – Красота-то какая!
Дракоша стоял на просторной скалистой площадке невысокой красноватой горы, и отсюда открывался изумительный вид. На горизонте синело море, и спускающиеся к нему склоны были усеяны живописными рощами и цветущими полянками, где-то неподалеку шумел поток и оттуда веяло прохладой, а с другой стороны раскинули ветви могучие приземистые деревья незнакомого мне вида. Чуть выше на площадке стоял каменный дом, очень добротный, в два этажа, с колоннами у входа, подпирающими балкон с резными перилами. Что-то непохоже, чтоб этот дом можно было построить за несколько минут, – засомневалась я, но эти мысли перебил тревожный голос мужа:
– Но ходить по этой красоте нужно осторожно, тут никакой тропы, а камни скользкие от воды.
– Сейчас, – сказал стоящий рядом с дракошей дух, бывший теперь всего трехметрового роста, и провел мгновенно удлинившейся рукой по скале.
Здорово у него получается! – охнула я, обнаружив, что от дома до дракоши протянулась выложенная плитами дорожка. Причем она не казалась новой, наоборот, даже мох пробивался из щелей, а по сторонам росли цветущие синими звездочками кусты.
– Идите, – поторопил нас дух, и мы пошли. А что нам еще оставалось?
Но дракоше я все же выдала приказ закрыть дверцу, идти к крыльцу и ждать меня там. Хотя была согласна с безмолвным приговором Дэса: не во всех ситуациях он послушен, как робот, иногда принимает свои решения, и это не в первый раз. Просто раньше его поступки совпадали с моим мнением, и мне было проще считать, что дракоша почти идеальный исполнитель.
Удобства в доме были сродни средневековым, зато длинный стол, накрытый в большой комнате, навевал воспоминания о царских пирах. Но мы не торопились садиться за него, ожидая неведомого друга.
– Эй, дух, – осторожно окликнула я, облизнувшись на роскошного жареного гуся и полутораметрового фаршированного осетра, – ну где же твой единственный друг? Кушать-то подано!
– Он не может прийти, – мягко ступая босыми ногами, в комнату вошла чернокожая женщина с пышными формами, – он заперт. Вы кушайте, потом я вас отведу.
Она была одета в шелковое, расшитое золотыми цветами алое индийское сари, с ее высокой прически струился каскад подвесок из золотых монеток, звеневших при каждом шаге, а ступни с накрашенными ногтями были малы, как у ребенка. Ну просто гурия, какими их раньше представляли южные народы.
Ой, что-то мне не по себе становится от ее трансформаций и возможностей! – забеспокоилась я и оглянулась на Дэса – сверить впечатления. И просто обомлела, узрев умильное выражение лица, с каким мой муж взирал на недавнее чудовище.
– Эй, дух, – язвительно осведомилась я, возмущенно уставившись на похитителя, – а ты не забыл, что не злой и вообще вроде мужского рода? А ну быстро прекращай действовать своей магией на моего мужа, он и так еще после похищения колдунами не оправился! А то никуда не пойду и не буду общаться с твоим другом.
