Ванная была роскошная, ничего не могу сказать. Вот только купание пока не входило в мои планы. Наскоро умывшись, я подошла к зеркалу уложить косу и с изумлением обнаружила, что все мои заколки на месте. Проверила амулет и зло хмыкнула: камень связи, который я вчера перевесила на него, бесследно исчез. Ну правильно, это же первое дело – лишить Дэса возможности меня как-то отыскать. Хотя ничего это ему бы не дало, добраться сюда могла только я, да и то в момент, когда снята всякая защита.
Эта мысль показалась мне очень интересной и я решила обдумать ее на досуге, а пока одеться. Насколько я помню, в этих местах в шароварах ходят только рабыни колдунов.
Гардероб оказался целой комнатой, но до дальних шкафов, сундуков и вешалок длины моей цепи не хватило. Впрочем, там виднелись меховые шубки, горжетки, плащи и бальные платья – совершенно не интересующие меня сейчас одеяния.
Выбрав удобную, не слишком широкую юбку длиной по щиколотку, чтобы удобно было ходить, я задумалась над тем, что надеть к ней в комплект. Блузки задирались, стоило цепи немного натянуться, вдобавок были слишком нарядными и женственными – кружева, оборочки, вышивка… Нет уж, не нужно мне такого счастья, чтоб всякие колдуны начали интересоваться мной как женщиной.
Значит, ищем нечто более строгое. Я бесцеремонно зарылась в сундук, сбрасывая в кучу все бесполезное. И все-таки нашла. Строгую черную кофточку, с рукавом чуть ниже локтя и небольшим вырезом. Но самым главным достоинством блузки были разрезы по бокам, говорившие о том, что носить ее предполагалось поверх юбки.
В один из этих разрезов я выпустила цепочку, а потом надела еще и ремешок, сразу сделавший меня похожей в этом наряде на революционерку начала двадцатого века. Это сходство меня слегка повеселило и приободрило, и в комнату я вернулась в довольно жизнерадостном настроении. А вид появившегося у окна стола, заставленного тарелками и вазами с едой, порадовал еще больше. Колдун ведь знал, что перед переходом мне лучше не есть, и раз намеревается накормить, значит, использовать по прямому назначению пока не собирается.
Или наивно надеется, что я открою сферу? А вот тут могут быть два варианта развития событий. Или проклятый Вандерс ничего не рассказал учителю об особенностях использования сферы, или Неджериз своему бывшему любимчику не поверил.
– Тебе чай или кофе? – Хозяин сам разливал напитки, и это был еще один интересный момент.
Неужели у него во всем замке нет ни одного прислужника, кому он может доверять полностью и который никому не проболтается?
– Кофе, но не очень крепкий, – сказала я, деловито оглядывая стол. Ну просто мечта гурмана.
Но я люблю более простой завтрак. Поэтому взяла ломтик хлеба, намазала маслом, а сверху положила ломтик сыра, привычно его понюхав. Не терплю сыров, которые пахнут всякими специями и приправами.
– Здесь нет ядов, – сообщил колдун и поставил передо мной чашку.
– А я в этом и не сомневалась, – пожав плечами, откусила бутерброд. Мм… Вкусно.
– Тебе нужно поесть поплотнее, – понаблюдав за мной минут пять, придвинул блюдо с жареными колбасками хозяин. – Раньше полдня мы никуда не пойдем, а вот обед будет немного позже.
– Я больше не хочу, – сказала я, отставляя пустую чашку, и на всякий случай пояснила: – Привычка.
– Ты ничего не хочешь спросить?
Ну наконец-то не выдержал! А я уже думала, что он так и будет изображать гостеприимного хозяина.
– Не хочу.
– А можно я спрошу?
– Конечно, ты же у себя дома. – Я встала и подошла к окну.
Знакомый вид, все-таки я не ошиблась. А на окне даже решеток нет… но они тут и не нужны. Мы сейчас если не на последнем этаже самой большой башни, то на предпоследнем, пятом, не меньше. И цепи моей вполне хватило бы, чтобы выпрыгнуть. Вот только повиснуть потом над пропастью между ловушками… Ну уж нет, благодарю покорно. Даже если бы у меня не было шанса отсюда уйти, так я не поступила бы никогда. А он у меня есть, и это самая большая моя тайна.
– Ты не задумывалась, зачем я тебя привел?
– Нет, и не собираюсь, это бессмысленно. И не ты привел, а я привела.
– По моему приказу.
Я только плечами пожала. Да думай ты как хочешь, мне все равно. У меня сейчас одна проблема в голове: как поступить, чтобы доставить Дэсу как можно меньше страданий, ведь не рассказать о предательстве его отца никак не получится.
Колдун подошел и встал рядом. Несколько минут молча разглядывал море, швыряющее волны о скалы у подножия башни, быстро бегущие по небу облака, темные кучи туч на горизонте. Потом холодно спросил:
– Ты меня совсем не боишься?
– Боюсь, – честно призналась я, но больше не прибавила ни слова.
– И это правильно. – А раз правильно, тогда чем он недоволен? – А то некоторые корчат из себя героев. Иди сядь в кресло.
Я молча выполнила приказ, с унынием думая, что рановато вычеркнула его из списка маньяков. Слишком уж он рвется поговорить. Насколько я помню, у них у всех есть навязчивая идея.
Колдун внимательно проследил за мной, отошел от окна и сел в кресло напротив.
– Что ты думаешь обо мне?
– Предпочитаю ничего не думать.
– Но ведь это невозможно – быть в плену и не думать о своем хозяине.
– Почему? Можно заставить себя думать о другом, например, вспоминать что-то интересное, приятное.
– Но мысли трудно заставить двигаться в нужном направлении, если боишься за свою жизнь. Или за жизнь дорогих тебе людей.
– Мне казалось, пока такой опасности нет? – вежливо спрашиваю, думая про себя, а не слишком ли он крутит. – Ведь специальность у меня… редкая. И если бы ты хотел меня убить, то убил еще там, в саду. А раз тащил и приковывал, значит, я тебе нужна для дела.
– Но ты не можешь не понимать – для того чтобы ты помогала мне добровольно, нужна гарантия, что ты не уйдешь. А такой гарантией может стать только один человек – тот, под чьей личиной я хожу.
– Ты хочешь сказать, что строишь сейчас для него ловушку, – осведомилась я, изо всех сил стараясь быть такой же безразлично-вежливой, как он.
– Пока ничего не хочу говорить… рано. Просто предлагаю поверить мне на слово, что я могу сделать ему очень больно, если ты уйдешь, не сделав для меня того, что я хочу.
– Видишь ли, – невольно улыбнулась я, – мне тоже нужны гарантии, что тебе можно верить.
Он думал долго, почти полчаса, я даже заскучала и захотела есть. Спокойно встала с кресла, села к столу, налила остывшего кофе и наколола на вилку румяную колбаску. Почему-то еда располагает меня к спокойным размышлениям.
Вот и теперь, не успела я дожевать вторую колбаску, как сам собой возник законный вопрос: а что такого он может сделать, чтоб я ему поверила? И почти сразу пришел ответ: да практически ничего. Видимо, поэтому верховный магистр так и задумался, что нечем ему меня убедить.
