Вот на этих нуворишей и работает Юрий Александрович, или они работают на него, это как посмотреть… Приедут, тряхнут толстыми кошельками, только успевай исполнять их приказы, потому обслуживающего персонала требуется много. Одних горничных двенадцать душ, работают посменно, получают неплохо, да еще как неплохо, и все равно текучка кадров большая. Денежки хорошие платят, так ведь за них требуют непосильной работы.
– Инструктор по плаванию! Каково?
– Это интересно, – закивала Тоня. Глазки-то совсем высохли, но и без слез одаряют они проникающим под самую селезенку огнем. – Я очень хорошо плаваю. Могу научить плавать кого угодно. Могу работать спасателем. Я сильная. Я держусь на воде часами.
«Вот уж это тебе не понадобится», – подумал Рыжов. Бассейн пансионата «Лебяжье ущелье» не нуждался в инструкторе по плаванию. Туда приходили вовсе не за тем, чтобы учиться плавать. По крайней мере, Юрий не упомнил такого случая. В мелком бассейне, изукрашенном мраморными наядами и фривольными мозаиками, клиенты барахтались с целью освежить затуманенные спиртным мозги. Но наличие инструктора, во-первых, отвечало букве закона, во-вторых, было недорогой, но эффектной деталью. Спортивная девушка, яркая и красивая без макияжа, в закрытом черном купальнике и купальной шапочке. На фоне разухабистых, визгливых подружек братков она должна казаться… освежающей. Недоступной. А это заводит. Но никаких глупостей, ни-ни!
Юрий поморщился, поймав себя на том, что думает словами жены. Она – всему хозяйка, она королева «Лебяжьего ущелья», душа его и сердце. Именно в этих выражениях Ганна ему объясняла необходимость нанять инструктором не дюжего парня, недавнего дембеля-десантника, а хорошенькую девицу. А Юрий, принц-консорт, жалкий управляющий, только кивал и соглашался.
– Собственно, Антонина, вы нам подходите. Теперь посмотрим, подойдем ли мы вам. Пока у вас нет сменщицы, работать придется каждый день, а порой и по ночам, в зависимости от наплыва клиентов. Зато и заработок пойдет двойной. Потом… Посмотрим. Единственная, в сущности, ваша обязанность – следить, чтобы никто из посетителей не захлебнулся, – вдохновенно рассказывал Тоне о ее будущих обязанностях, сделал многозначительную паузу Юрий. – Именно не захлебнулся, потому что утонуть в нашем бассейне проблематично. Держаться рекомендую приветливо, но строго.
– А… – Тоня очаровательно замялась, щеки ее окрасились смуглым румянцем.
– Что такое?
– А интим?
– Без всякого интима. – Юрий по-пуритански сдвинул брови. – Предлагать, конечно, будут. Это специфика работы. Кстати, клиенты у нас в основном одни и те же. Не считая гостей из других городов, но и они приглашаются нашими же постоянными клиентами. Антонина, я не буду от вас скрывать. Ваша предшественница уволилась именно потому, что не смогла выстроить отношений с посетителями.
Он запнулся, затрудняясь объяснить девушке проблемы предыдущей инструкторши. Та поддалась на любовные увещевания и сладкие посулы Леньки Поножовщика, в миру Леонида Долгова. Свое устрашающее прозвище тот получил отнюдь не за криминальные наклонности. Просто мелкий предприниматель в момент дележа государственной собственности купил какой-то несчастный цех и наладил на нем выпуск столовых приборов. Гордостью владельца предприятия стали не ложки и вилки, но сувенирные мечи, кинжалы, сабли и стилеты. Поножовщик носил с собой пару-тройку образчиков своей продукции и охотно дарил их симпатичным знакомым, даже кабинет Юрия Александровича, в котором наниматель и будущая сотрудница сидели сейчас, украшала псевдотурецкая кривая сабля. В бизнес-иерархии Верхневолжска мелкий предприниматель Поножовщик занимал не слишком завидное положение, что старался компенсировать многочисленными победами на любовном фронте. Инструкторша не устояла перед нежным напором Долгова и уступила. Долгов похвастался подробностями приключения перед своими братьями по разуму, и те решили, что им теперь и карты в руки. Устав отражать вначале мягкие, а затем и весьма агрессивные поползновения, инструкторша уволилась, наплевав даже на солидную зарплату.
Все это Рыжов постеснялся рассказывать Тоне и ограничился лишь уклончивым замечанием:
– Надеюсь, вы знаете, как себя вести. Вежливо и твердо, понимаете?
Антонина кивнула.
И тут случилось кое-что из ряда вон выходящее. Дело в том, что соседнее помещение в то время как раз было подвергнуто ремонту, страшному, как артиллерийский обстрел. Новые хозяева планировали открыть там итальянское бистро – с пастой, пиццей, равиолями. Какие равиоли, бог мой, если у населения денег и на дешевые пельмени из собачины порой не хватает! Но до равиолей было еще ого-го! Пока рабочие только крушили перегородки. Юрий Александровичу они мешали гонять компьютерных монстров, он три дня подряд страдал и хмурился, а полчаса назад разрушители пошабашили на обед – и стало тихо. Теперь же они взялись за дело со свежими силами. Можно было бы уже и тепло проститься с новой служащей… Но тут рабочие так чем-то шарахнули в порыве трудового энтузиазма, что пресловутая турецкая сабля сорвалась с задрожавшей стены и приложила Рыжова аккурат по темечку. Удар был не так чтобы очень сильный. Ведь сувенирное оружие у Леньки майстрячили все же не из стали, а из алюминия. Но, однако же, оказалось больно, неожиданно, а главное, очень уж обидно. Юрий зажмурился, охнул, и даже на какое-то время словно потерял сознание, потому что не успел понять, как это Антонина оказалась рядом с ним и откуда у нее в руках взялась мокрая тряпица, которую она и стала прикладывать к ушибленной голове новоявленного шефа.
– Вот черт… Зараза… Больно… – простонал Юрий.
– С вами все в порядке? Крови вроде нет. Может быть, вызвать «Скорую помощь»? – участливо спрашивала Тоня.
– Ой… Не надо. Что это? Холодненькое… Хорошо.
– Это я из графина свой платок намочила и приложила. Вы сидите, не вставайте, а то голова закружится.
– Ага. А вы намочите еще. – Юрий начал наслаждаться происходящим. – На столике в бутылке нарзан.
– Простите. Вам за воротник потекло, – лепетала Тоня.
– Ничего. Мне даже приятно. Что там, шишка?
– И огромная.
– Ну ничего, шрамы украшают мужчину.
Ее руки были так нежны, так прохладны… Век бы так сидел. Но в любой момент могла войти малоумная Златочка, которая, во-первых, имела обыкновение докладывать жене шефа о всех его делах и делишках, а во-вторых, сама в свое время не была обделена его благосклонным вниманием… Так что если явится Злата – не миновать Рыжову неприятной сцены. Он отстранился, перехватил у Антонины мокрый комочек носового платка.
– Спасибо. Теперь я уверен в том, что взял на работу нужного человека, – спокойно и деловито заявил он. – В случае чего вы и первую помощь сможете оказать.
– Обращайтесь, – кивнула Антонина.
Она ушла, и свет сразу стал тусклее, дождь за окном безнадежнее.
– Черт, какая девка! – бормотал Юрий, глядя в окно. – Глаза, а ноги! А губы как облизывает!
