– Все-таки утекло, – с откровенной горечью сказал хозяин резиденции и со всей силы опустил кулак на резной стол из карельской березы. Ваза с букетом свежих цветов едва устояла, но розы закачались, словно на ветру.
– Это для тебя новость? Странно. Тем более, что журналисты требуют пресс-конференцию.
Бессмертнов схватился обеими руками за голову и со всей силы сжал ее. Несколько успокоившись, спросил:
– И что пишут? Как комментируют?
– Не знаю уж, обо всем ли? Ты же от друзей упорно скрывал, – обиженно произнес Крутов, – пишут и о стрельбе по твоей собаке, про Лиду многое, и как внука чуть было не похитили… А сегодня появилась информация, что утонула твоя «Северная Пальмира»…
– Что? – заорал Бессмертнов, и по этому крику Крутов понял, что этого тот еще не знал.
На крик живо вбежала охрана во главе с взволнованным до предела Хитровым. По ощетинившемуся виду своего шефа он сразу догадался, что тот уже знает о последней новости.
Макарыч быстрым шагом подошел к Андрею Андреевичу и что-то прошептал ему на ухо.
– Вслух рассказывай, не шепчи. Уже весь мир знает, а ты все шепчешь. Как это могло произойти? Там же на яхте круглосуточная охрана?! Может, тебя надо того… в смысле на пенсию?
– Что ты орешь, Андрей?!
– А то и ору, что это лишнее подтверждение, что мне объявлена самая настоящая война! А мы только и делаем, что коллекционируем ее последствия!.. Сколько же это все может продолжаться?!
– Яхта, надеюсь, застрахована? – вяло спросил Крутов.
– При чем тут это? – горько усмехнулся Бессмертнов. – Яхта вообще оформлена не на меня.
– Как поглядишь, у нас полстраны оформлено неизвестно на кого, – буркнул Макарыч, но так, чтобы услышал и Крутов. Он-то давно знал отношение приятеля Бессмертнова к казначеям «Семьи».
– Ну а как тебе звон на всю вселенную по поводу моих унижений?
– Это вы кого спрашиваете? – уточнил Крутов.
– Обоих. Обоих! Тебя – что бы это значило? А тебя – Макарыч, как могла произойти утечка информации?
– А я что, информацией заведую? – возмутился Хитров. Но если серьезно, то я уже знаю, что, например, по собаке, украденной машине, Лидочке в агентства разом поступила информация за подписью «Ангел». Ну, и пошло-поехало. А что до кражи малыша или яхты, так сам понимаешь, такие новости не упрячешь. Как говорится, на чужой роток…
– Будем искать и этого ангела. Только как ты думаешь, что этот аноним вдруг взял такую себе кличку? Что он этим хотел сказать?
– У него и спроси, когда поймаешь, – резко ответил Бессмертнов и отвернулся к Крутову.
– А я думаю, что вся эта история пахнет чем-то ритуальным. Какая-то мерзкая, мстительная история… – после короткого раздумья высказался тот.
– Мстительная, говоришь? – «Наше все» прищурился своим знаменитым прищуром. – Сколько делаешь для страны, для друзей, все силы кладешь на алтарь служения народу, а тебе еще кто-то мстит.
– Вот и я давеча ему тоже говорил, что это похоже на месть.
Макарыч хотел добавить, что, мол, прежде стоит покопаться как в друзьях, так и во врагах, которых ты «осчастливил» каждого по-своему. Но прикусил язык. Вдруг и впрямь отправит в отставку.
…Газетная шумиха вокруг имени Бессмертнова, на которого словно обрушился рок, возбудила не только близких ему людей.
* * *
Духон отдыхал в Нормандии, но Интернет мгновенно донес новости и до него.
Если большая часть россиян, прочитавших об упоминавшихся выше событиях, отнеслась к ним довольно равнодушно, если не сказать безразлично, – к тому моменту народ заметно охладел к национальному лидеру, – то Александр позволить себе такого просто не мог.
Как бы он в последние годы ни относился к действиям Бессмертнова, унижать человека, облеченного властью, было равносильно тому, что унижать саму страну. А это уж слишком! Перебор.
И уж тем более он не мог пройти мимо всей этой шумихи, поднятой СМИ. Все это наводило на мысли о другой истории, связанной с бывшим олигархом Денисом Данистом. Хотя, на первый взгляд, они вроде и не связаны между собой. И все же.
После того как Мацкевич отыскал следы якобы погибшего особо важного зэка на пограничном переходе, ведущем в Китай, и думать стало не о чем – ручеек жареных фактов иссяк. О Данисте никто не вспоминал. Даже адвокат Бахтин, который втянул его и друзей в водоворот тех событий, тоже отмалчивался. Видимо, информация, которую «нарыл» Мацкевич в славном городе Благовещенске, действительно стала для родителей олигарха благой вестью, а дальше о ней постарались никому не напоминать.
Какое-то время назад Духон сам порывался поинтересоваться у Бахтина, как, мол, дальше там развивались события, но весьма деликатная материя их возможных последствий всякий раз его останавливала.
Но зато фантазировать на эту тему самому Александру, разумеется, никак не возбранялось. Жаль, что и посоветоваться не с кем. Именно поэтому его зачастую и не устраивал уголок сокровенного отдыха в Нормандии. По телефону не наговоришься, тем более обсуждать что-либо серьезное всегда предпочтительнее глядя собеседнику в глаза.
Так и сейчас, не позвонишь же Багрянскому и не спросишь, мол, чуешь, какая атмосфера нависла над страной? Тут тебе и кризис, по сравнению с которым 1998-й мог показаться всего лишь цветочками. Тут и забытое расследование Мацкевича. Да мало ли что еще, о чем можно было бы с удовольствием поболтать в тени вязов и платанов…
И все-таки Багрянскому позвонить стоит. Не переписываться же по электронке?! Рука устанет. Хотя это меж ними почти что ритуал.
Пальцы по памяти набрали на мобильнике номер Багрянского.
Тот откликнулся быстро, словно ждал, что кто-то вотвот позвонит.
– Надо же?! Наглядная телепортация мыслей на расстоянии. Я уже сам хотел позвонить, – услышал Александр веселый голос Льва.
– Хотел бы – так позвонил. Наверное, деньги экономишь в кризис. Овес нынче дорог, – в своей привычной подковыристой манере ответил он.
В голосе угадывалась несколько наигранная бодрость. Значит, Саша уже хандрит без Москвы, предположил Багрянский.
– Ты за прессой следишь? – опережая вопрос друга, спросил он.
– Так, одним глазом. Что-то случилось?
Духон решил проверить, в одинаковом ли направлении текут их мысли.
– Не делай вид, что не знаешь, – рассмеялся Багрянский. – Любимца народа обижают со всех сторон. Как тебе это нравится?
– Не нравится, – быстро ответил Александр. – Но в данный момент меня интересует не сам факт, а их первопричина. Наш великий адвокат не звонил, часом?
Александр машинально вышел из дому на воздух, будто его в нем кто-то мог подслушать. Если бы он знал, что Лев Багрянский именно в этот момент разговора вышел на балкон, он бы удивился не столько подобному совпадению действий, сколько странному поведению генетической памяти, время от времени просыпающейся в них обоих по мере проявления не очень приятных в стране метаморфоз.
