– Всё шутишь...
– Какие уж тут шутки, Пит?!
Неожиданно остановившись в дверях, Гудвин обернулся и, улыбнувшись, откровенно похотливым взглядом смерил Лилию с ног до головы.
– А этот халатик меня очень волнует...
«Вот подонок! Хоть бы слезинку проронил!» – подумала Лилия, когда за Гудвином захлопнулась дверь. Она бросила прощальный взгляд на остывающее тело Корсара. Мерцающее в отблесках гигантских молний лицо мертвеца представляло собой жутковатое зрелище. Оно в одночасье скукожилось, как шагреневая кожа, и на нём рельефно выступили костные очертания черепа.
...Не прошло и получаса, как агент российских спецслужб по имени Монашка уже была на борту яхты под романтично-флористическим названием «Лилия». Притворившись подвыпившей хозяйкой судна, которой вдруг взбрело в голову покататься на яхте среди ночи, в вызывающе полуобнажённом виде она предстала перед дежурившими на корабле помощником капитана и тремя матросами. Но те, как ни странно, ничуть не удивились.
– Нам нужно всего несколько минут, мэм, чтобы устранить небольшие неполадки, вызванные разгулом стихии, – сообщил он. – И можем отчаливать. Хоть на край света.
– Не надо на край света. В Доминикану! – скомандовала она.
«Вот и всё, – в который раз за минувшие сутки подумала Монашка, сидя уже в роскошной каюте Блейка, – доберусь до курорта, а там не сложно найти своих!»
Лишь один вопрос не давал женщине покоя: что же всётаки имел в виду Корсар, упомянув о несыгранном последнем акте? Хлебнув прямо из горлышка изрядную порцию холодного шампанского, Лилия вернулась на верхнюю палубу. Она надеялась, что ночной бриз приведёт её в чувство. Но вместо этого перед её глазами отчётливо стали проплывать, словно вальсируя, призраки людей, похожие, скорее, на белые тени. В странном свечении появилась сутулая фигура Корсара.
– Призраки не умирают! Верно, девочка моя? – прошептало видение и в то же мгновение растворилось в ночной мгле.
Нет! Она так просто не исчезнет, она ведь не призрак, не белая тень, только что ей привидевшаяся. И она страстно желает стать свидетелем последнего акта пьесы, ожидаемой здесь. Иначе зачем она потратила почти пятнадцать лет?! Профессиональная честь взыграла в Монашке в полную силу.
– Эй, кэп! Круиз пока отменяется! Я забыла свою косметичку и кое-что из одежды.
«Мир должен содрогнуться! Мир должен содрогнуться!..» – рефреном звучало в голове Монашки. Взрыв! Конечно же взрыв! Как же она сразу не поняла? Вот почему Дэйв настаивал, чтобы, не дожидаясь похорон, она покинула остров. Но кто же главный герой последнего акта? Неужели Пит?
Тем временем Гудвин уже звонил по спутниковому телефону иерархам унии. С Уорреном, Майером и аль-Рашидом он связался довольно легко. Коротко сообщив им скорбную весть, он назвал время похорон, которые состоятся через два дня. И лишь Вольф как в воду канул. «Если не соберу их всех вместе, то задуманная покойным Блейком операция не будет иметь никакого смысла!» – не в шутку разволновался бывший агент ЦРУ. Но для этого необходимо было осуществить его посмертный план.
– Слушай внимательно, Пит, – говорил ему Корсар. – Я скоро уйду в мир иной. Но, к сожалению, я так и не смог определиться с преемником. После меня иерархи непременно передерутся, как пауки в банке. У каждого свои бяки в голове. Или хуже того – всех сгрызёт Вольф!
– Но ведь есть же Данни, ваш единокровный наследник!
– Не смеши мои старые яйца, Пит.
Эту фразу из непонятного Гудвину одесского фольклора любил повторять Дэйв, помня, как порой отшучивался от сварливых замечаний жены покойный папочка.
– Он может только одно – продлить жизнь моим генам, но никак не идеям! Вот почему я пришёл к выводу, что после меня унию надо уничтожить на корню! Нет человека идеи – нет и его идеи! Ни один из униатов не может заменить Корсара!
– Для чего вы жили, если хотите уничтожить всё, что сотворили? – с искренним удивлением спросил Пит. Именно тогда, расгадав коварный замысел Блейка, он начал строить собственные планы.
– Вижу, ты не всё понял, мой мальчик. – Блейк зловеще улыбнулся. – Ты должен исполнить мою последнюю волю точно и беспрекословно! Иначе вместо тебя её исполнят другие... План мой предельно прост, – продолжал Блейк. – На мои похороны необходимо созвать всех униатов, и только их. И там, в нашем фамильном склепе, я горячо попрощаюсь с ними навсегда! А ты мне в этом поможешь! И запомни, я никому не позволю пинать мёртвого льва.
– Что?! Вы хотите сказать...
– То, что слышал. У моего гроба над головами скорбящих соратников должен прогреметь один-единственный залп салюта! Надеюсь, это тебе понятно. – Несколько мгновений Блейк о чем-то думал, а потом добавил: – Что же касается доктора, то её следует уберечь... Такая красота... Её нельзя губить... Пусть она сама сделает свой выбор!
В это мгновение Гудвин почувствовал, что краснеет, чего не было с ним, пожалуй, даже в детстве.
– Выполнив моё посмертное поручение, ты сможешь обратиться к моему поверенному, которому представишь доказательства выполненной работы и получишь из его рук дарственную на твоё имя. Думаю, мой последний подарочек обеспечит тебя и твою родню до седьмого колена...
«Вот старая хитрая крыса! Всё продумал! – размышлял Пит, вспоминая тот разговор. – Чёрт возьми! Корсар мёртв, но даже с того света продолжает командовать».
Тревожные мысли прервал долгожданный звонок из Южной Африки.
– Приветствую вас, господин Вольф! Как хорошо, что вас разыскали! – несколько рассеянно произнёс Гудвин.
– Что скажешь, дружище? Извини, я был на алмазных копях. Там в очередной раз начали бузить черномазые! Пришлось вмешаться и остудить их пыл! Ты бы видел, что там творилось!
– Меня сейчас мало интересуют ваши проблемы, сэр. Нас всех постигло большое горе, – сухо прервал он собеседника.
– Неужели?! – Вольф не счёл нужным скрыть радостное возбуждение. – Когда похороны?
– Послезавтра.
– Жди меня. Я приеду со своими ребятами. И жди моих дальнейших указаний...
Пит сразу заметил, как голос южноафриканского магната обрёл командную уверенность.
Вот идиот! Этот фашист всё ещё надеется занять место Корсара?!
Через свои старые связи в ЦРУ Пит прекрасно был осведомлён о подпольной деятельности Вольфа, который давно был на примете у Интерпола «благодаря» нелегальной торговле оружием, которым без зазрения совести снабжал все крупнейшие террористические группировки мира.
«Нет уж! Пусть лучше вообще сгинет фонд, чем его захватит этот мерзавец», – в сердцах подумал Гудвин и в этот момент окончательно принял решение действовать в соответствии с планом Корсара.
Траурная церемония подходила к концу.
Как опытный охотник перед решающим выстрелом, Пит бдительно отслеживал ситуацию. Перед ним словно при замедленном просмотре один за другим менялись кинокадры.
