– Умерьте свой пыл, господин адвокат, – оборвал его Духон. – Вы что-то перепутали. Я не ваш доверитель, а вы не мой поверенный. Вообще-то я хотел увидеть не вас, а господина Фролова.
– А вам зачем? Он же не был клиентом вашего банка?! Или я не прав?
Духон искренне поразился осведомлённости немца.
– Правы. Просто искренний порыв моего соотечественника нашёл у меня душевный отклик. У меня, между прочим, свои счёты по дефолту. Правда, не к банку, а к его архитекторам, как вы довольно точно выразились минуту назад. Правда, не по адресу. Впрочем, это лирика. Так где, позвольте узнать, господин Фролов?
– Вернулся к себе в Новосибирск. Уже как четыре дня. Но он вам и не нужен, господин Духон, – беззаботно помахав ручкой, засмеялся Зоммер. – Вам нужен я! Во-первых, я уже знаю много больше моего доверителя. А во-вторых, вы нужны мне.
– Это ещё зачем? – искренне изумился Александр.
– Всё очень просто. Больше года я уговаривал господина Фролова переадресовать его претензии не к коммерческому банку, а к российскому правительству или, в худшем случае, к отдельным его представителям в правительстве девяносто восьмого года, спровоцировавшим тот злополучный дефолт.
Духон с нескрываемым интересом взглянул на Зоммера. А этот малый не промах.
– Пытались уже. Сразу после...
И чего это его потянуло на откровенность?! Неужели изза тех кошмарных воспоминаний по дороге в Страсбург?
– Вы что, всерьёз надеетесь довести свое следствие до конца? – лениво проговорил Александр.
– Деваться некуда, если мы хотим выиграть суд. Не забывайте, я почти два года как роюсь в ваших российских финансовых махинациях. И не только российских. Ниточки тянутся в Европу, Штаты.
– Не кажется ли вам, господин Зоммер, что вы излишне откровенны с незнакомым человеком? Не боитесь?
В маленьком баре отеля народу заметно прибавилось. От обилия сновавших мимо их людей Духону стало неуютно. Он стал крутить головой в поисках более спокойного места, но ничего не нашёл.
– Хотите, я приглашу вас в один уютный ресторанчик, где мы с Фроловым частенько бывали? Тихо, уютно, вкусно, – предложил Зоммер.
«А он наблюдателен, – заметил Александр, – точно вычислил мои мысли. Хотя чему удивляться? Адвокат!»
– Спасибо за приглашение, но я откажусь без объяснения причин. Вы так и не ответили на мой вопрос – о причинах своей откровенности с незнакомым человеком.
– О! Это очень просто. Прежде всего я адвокат и разбираюсь в людях. И к тому же в будущем я бы хотел видеть в вас союзника. Только не спрашивайте почему. Сам отвечу. Вы и представить себе не можете, сколько ваших газет почти десятилетней давности я проштудировал. В них вы были достаточно откровенны. Помните ваше высказывание насчёт иностранных кредиторов? От мертвого осла уши! Или что-то в этом роде вы им обещали. Здорово. Хотя, знаю, им ваш юмор не понравился. – Зоммер явно оживился, даже разгорячился. Разговор его увлёк. – И поделом им. На России многие из кредиторов набили свои кошельки. Можно только позавидовать. Лично мы с Фроловым пока, как у вас говорят, в пролёте.
– Что вы этим хотите сказать?
Зоммер задумался, машинально постукивая пальцами по пустой кружке.
– Нам терять нечего, – наконец сказал он. – Сами того не ведая, мы здесь с Фроловым разворошили такой муравейник, что чертям тошно. Будь что будет, но я вам откроюсь. Смотрите, какая любопытная картина вырисовывается... – С этими словами адвокат деловито сдвинул в сторону посуду и взгромоздил на стол кейс крокодиловой кожи. – Демонстрирую специально для вас то, чем сильно напугал Фролова. Я доказывал ему, что в мире существует некая тайная, чётко организованная, беспощадная в своих устремлениях третья сила. Именно она агрессивно действует против России! Ваш дефолт – это их рук дело.
У Духона глаза полезли на лоб, а Зоммер, явно довольный произведённым впечатлением, принялся выкладывать на стол пластиковые файлы.
– Пожалуйста. Читайте.
Александр стал просматривать бумаги. Ему действительно было интересно, что там накопал этот рыжий немец.
– Так это же газетные вырезки? – несколько разочарованно вымолвил он.
– Да, вырезки. Да вы читайте.
Зоммер намеренно решил ограничиться именно ими, не упоминая ни про хакеров, ни про файлы банковских проводок, которые пока остались лежать в кейсе. Дальше видно будет, резонно рассудил он.
В минувшую среду в США скончался бывший глава и председатель совета директоров американской энергетической компании Enron Кеннет Лей, признанный виновным в мошенничестве и преступном сговоре, – стал читать Духон. – В мае 2006 года суд признал бывших руководителей компании Кеннета Лея и Джеффри Скиллинга виновными в сокрытии огромных долгов в преддверии финансового краха компании. Долг компании составлял 31,8 млрд долларов. Этот суд стал самым крупным в истории США процессом в корпоративном мире. Лей был признан виновным по всем шести пунктам обвинения. Ему грозило до 45 лет лишения свободы, хотя Лей настаивал на своей невиновности, утверждая, что крах компании произошёл из-за падения доверия инвесторов. Лей назвал крах Enron самой разрушительной и разрывающей сердце трагедией в его жизни.
– Прочитал. – Духон оторвался от газетной вырезки. – Только я не понимаю, зачем мне всё это надо знать? Кстати, когда это произошло? Год? Пять лет назад? Или действительно «в минувшую среду»?
– В мае. Вы читайте-читайте, объяснения потом.
Александру ничего не оставалось делать, как продолжать чтение.
Вчера в местечке Саусбридж на юге Ирландии в собственном доме при загадочных обстоятельствах покончил с собой, повесившись на дверном косяке, Ник Лисон – человек, который «умудрился» одиннадцать лет назад стать главным виновником неожиданного краха старейшего английского банка Barings. По странному совпадению расследование этого громкого дела завершилось именно в день его самоубийства ровно десять лет назад.
Репутация Barings была столь высока, что его в своих романах упоминали Диккенс, Дюма, Жюль Верн. Кто мог предположить в 1992 году, что талантливый сын простого штукатура Ник Лисон, которого владелец банка Бэринг лично взял на работу, всего через несколько лет разрушит его мощнейшую и, казалось, непотопляемую финансовую махину? Сначала Лисона назначили во внутреннюю службу банка заниматься картотекой сделок и учётом торговых операций. Но спустя некоторое время молодой и инициативный служащий был переведён в сингапурское отделение Barings для работы на местной бирже. Буквально в первые два года Лисон «заработал» огромные деньги. В банке его стали считать финансовым вундеркиндом. На самом деле всё это время он умело фальсифицировал отчёты...
Выяснилось, что все убытки Ник Лисон «скрывал» на отдельном счёте под мистическим номером 88888. Аудит показал, что банк потерял колоссальные деньги. Убыток в 1,4 миллиарда долларов более чем в два раза превышал собственный капитал Barings...
