– Попробуем еще раз напроситься на встречу. А пока подведем черту, господа. Человека, оказывается, можно погрузить в заранее обусловленную среду, и у него будет складываться полное ощущение того, что он реально в ней живет, чувствует, приобретает какой-то опыт. При таком раскладе ему можно вбить в голову все, что угодно. Каковы могут быть последствия?
– Вы имеете в виду, что человека нетрудно превратить в послушного робота, зомбировать? – скорее констатировал, нежели спросил Духон.
– Дорогие мои, не слишком ли вас занесло? – не выдержал Багрянский. – Если следовать вашей логике, то водородная бомба в сравнении с такой виртуальной программой просто отдыхает.
– Точно, отдыхает. Бомба покажется игрушкой, – не разделил его иронии аналитик. – И ведь насколько все проще: не надо ничего обогащать, концентрировать государственные ресурсы, никаких уранов и плутониев, синхрофазотронов, секретных заводов, безо всяких ядерных чемоданчиков и элементарного контроля. Хотя, возможно, мы и впрямь перегибаем?
– Для того чтобы понять, вам, Леонид Сергеевич, и вашим людям надо до конца в этом разобраться, – уверенно заявил Духон. – Только об одном прошу: информировать нас о всех шагах, предпринимаемых заинтересованными службами. Насколько это возможно, разумеется. Не открою большого секрета, у нас с Багрянским есть идея сделать на этом материале роман. Поэтому подробности нам просто необходимы.
– Пока нам практически не за что ухватиться, – задумчиво произнес Мацкевич, не заостряя внимания на щекотливой просьбе. – Не ставить же наружное наблюдение у дома Широкова? А в голову ему тоже не проникнешь. Не говоря уже о неведомом заказчике и его целях. Вот черти! Надо же было придумать такой примитивный способ передачи денег. Очень напоминает систему переводов на Востоке. Называется «хавала». Ее, кстати, успешно используют «Аль-Каида» и некоторые другие дружественные ей организации.
– Так, может, это они и есть? – с изрядной долей иронии спросил Багрянский.
– Террористам было бы намного проще выкрасть нужного им человека, тем более что при нашей неразберихе это раз плюнуть, – возразил отставной полковник.
– Еще не вечер, – как-то странно заметил Духон.
– Вы о чем? – насторожился Мацкевич.
– Так, мысли вслух.
– Понятно. Еще раз прошу, господа, вытащите Широкова опять в Москву. Познакомиться. Что же касается вашей просьбы держать вас в курсе событий, то не я один принимаю решения. Но сделаю все, что от меня зависит, – подвел черту Леонид Сергеевич.
* * *
Широкова удалось вызвонить лишь через три дня. Почетную миссию договариваться с ним Александр Духон возложил на Багрянского. Но, услышав, о чем его просят, компьютерщик категорически отказался ехать в Москву, деликатно заметив, что дел, мол, по горло. Что наверняка соответствовало истине. И только после того как Багрянский доверительно сообщил, что дело-то, оказывается, государственной важности, Виктор согласился встретиться в Дубне.
– Приезжайте прямо ко мне домой, – наконец выдавил он из себя долгожданную фразу. – На работе я взял отпуск.
Узнав, что вновь придется тащиться в Дубну, теперь заартачился Духон.
– Конечно! У него, видите ли, нет времени. А мы с тобой сидим сложа руки. Вот оно, реальное отношение народа к писательскому труду. Не поеду!
– А как же наш труд? – попытался урезонить соавтора Лев, тем более что, смирившись с происходящим, всерьез настроился на новую работу. – Как мы иначе сможем узнать героя? Тем более дома. Это шанс, Саша. Поверь, это шанс. Посмотрим на него в кругу семьи
Сдавшись, Духон тут же перезвонил Мацкевичу.
Когда они втроем заявились к Широкову, в его и без того маленькой квартире стало еще теснее. Из членов семьи отсутствовал лишь сын, зато жена и теща буквально глазами пожирали столичных гостей. Видимо, хозяин дома, смирившись с неизбежностью, решил заработать себе очки, сообщив, что к нему явятся писатели. Хотя он встретил их с таким недовольным лицом, будто его, как ребенка, оттащили от компьютерной игры.
Виктор пристально посмотрел на Мацкевича, недоумевая, откуда взялся этот человек, и устало предложил гостям разместиться за обеденным столом.
Женщины предусмотрительно удалились в кухню приготовить чай с печеньем.
– Вы тоже писатель? – после небольшой паузы спросил Виктор незнакомца.
– В известной мере, – улыбнулся аналитик. – Скорее, наблюдатель. Но в данном случае это не имеет принципиального значения. Мои друзья задумали написать книгу, некоторым образом соприкасающуюся с вашей работой, а я как бы выступаю в роли консультанта и одновременно цензора. Вы не возражаете?
– Естественно, возражаю! – возмутился программист.
– Я связался с режиссером Мартеном, – сменил тему Духон. – Правда, вынужден вас разочаровать. К вашей задаче дизайнерские решения его студии не имеют никакого отношения.
– Жаль, – равнодушно сказал Виктор. – Впрочем, это уже не имеет значения. Мне удалось до всего дойти собственной головой. Кстати, я что-то сразу не сообразил, при чем тут цензура? Или вы так «удачно» пошутили? – Последняя фраза была обращена непосредственно Мацкевичу.
– Никаких шуток. Вы, товарищ, не забыли, где работаете? Или в вашем ОИЯИ нет первого отдела? – с несвойственной ему жесткостью вместо ответа спросил Мацкевич. – А вдруг писатели раскроют нечто, имеющее государственную важность? Вы-то сами, надеюсь, человек опытный, лишнего не сболтнете, а писатели?! Тут глаз и глаз нужен.
До Широкова наконец дошло, кто приехал вместе с Духоном. Как же он сразу не догадался?
– А, понимаю. Вы оттуда? – спросил он охрипшим голосом. Только этого еще не хватало на его голову.
– Не знаю, уважаемый, о чем вы подумали и что нафантазировали, но, заметьте, удостоверение я вам не предъявлял. Поэтому настаиваю, что выступаю здесь в качестве консультанта весьма достойных, уважаемых людей. Добавлю, проверенных людей, имеющих даже правительственные награды. И не надо волноваться. Мешать вам никто не собирается. Вы вольны заниматься любыми видами творчества. Это вам гарантировано Конституцией.
«Знакомая терминология у этого гэбэшника, – слушая Мацкевича, думал Широков. – Мягко стелет. Все эти словечки он еще помнит. Жизнь изменилась, а «словечки» остались. А может, вернулись? Или вообще никуда не исчезали? Не зря в последнее время гэбуха активизировалась. Только и слышно со всех концов необъятной «рашки» о том, что все научные работники мечтают о продаже секретов иностранным разведкам».
К удовольствию всех, с кухни принесли чай и сладкое.
Маргарита Павловна не спускала глаз с гостей, выбирая, видимо, на кого напустить свои женские чары.
– Вы подпишете мне книгу? – наконец она обратилась к Духону, который ей показался моложе, а следовательно, перспективнее.
– С удовольствием, мадам, но не догадался книгу захватить с собой. Досадная оплошность. Извините.
