Это что же тогда получается? Слежка за Лефеном, минирование его машины, засада в Ватерлоо, нападение из такси, казнь неудачливых киллеров, и все это — в течение всего лишь нескольких часов! Кстати, телефонная паника Липса и длительная пауза в течение его разговора с Лефеном могли свидетельствовать о том, что рядом с чиновником в тот момент находился еще кто-то. Кто-то очень страшный и очень убедительный. То есть, за относительно короткое время преследователи успели организовать сложную многоуровневую операцию. То есть… то есть можно поставить двадцать евро против одного шекеля, что подобных профессионалов трудно ввести в заблуждение наивными трюками со сменой такси. Они должны были находиться где-то здесь, рядом, возможно, прямо в этом кафе, за соседним столиком.
Берл обвел кафе внимательным взглядом. Почти неотличимые друг от друга мужчины в одинаковых костюмах мышиного цвета, с одинаковыми газетами, с одинаковыми чашками кофе на одинаковых столах. Женщины в одинаковой строгой униформе бизнесвумен — мышиные юбки до колена, мышиные пиджаки с накладными плечами. Молодая официантка, щебечущая за стойкой с одним из коммивояжеров. Пожилая официантка, разносящая на подносе омлеты и кофе. Безучастный бармен. Двое рокеров, нахально ухмыльнувшиеся в ответ на его быстро проскользнувший взгляд. Берл перевел глаза на телевизор. Лицо полицейского начальника господина Дебриля напоминало рыжую ромашку, с лепестками микрофонов, тянущихся к нему со всех сторон.
«Еще рано говорить о результатах расследования, — говорил он, зачем-то скосившись вверх и вбок, как будто зачитывал текст по висевшей там, сбоку и вверху, шпаргалке. — Скорее всего, речь идет об обычной мафиозной разборке. Но некоторые обстоятельства позволяют предположить участие иностранцев».
Соседний рокер торжествующе жахнул кулаком по столу:
— Так я и знал! Наверняка евреи! Чтоб они все передохли!
«Мм-м-м… — замялся на экране ромашковый господин Дебриль, отвечая на неслышный, но, видимо, каверзный вопрос корреспондента. — Я не могу сейчас ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию».
Камера вернулась в студию. Солидный диктор в костюме мышиного цвета кивнул квадратным лицом.
«Тем не менее… — сказал он, как бы продолжая последнюю фразу полицейского начальника, — …нам стало известно из надежного источника, что сгоревшая машина принадлежала гражданину Израиля. Не исключено, что в ближайшие часы полиция объявит розыск».
Лефен судорожно вцепился в берлову руку.
— Ну?! Что я вам говорил?! — взревел рокер. Он смотрел прямо на Берла наглым, вызывающим взглядом. Мышиные люди подняли головы от газет и дружно улыбнулись.
Берл тоже улыбнулся — Яниву, успокаивающе: — Перестань, бижу. Отпусти мою руку. Неровен час, люди подумают, что ты собираешься устроить мне романтическую сцену ревности. Кстати, ты что-то говорил насчет выбора…
Телевизионный диктор скорбно пожевал губами, как бы подготавливая зрителей к новым неприятностям.
«К сожалению, этим не исчерпываются трагические события минувшей ночи. Высокопоставленный чиновник Европейской комиссии, господин Райт Липс выпал с балкона своей квартиры на шестнадцатом этаже, как полагают, вследствие внезапной остановки сердца. Его бездыханное тело было обнаружено на рассвете муниципальными работниками… А теперь я передаю слово нашему спортивному корреспонденту…»
Люди в кафе, как по команде, отложили газеты в сторону и повернулись к экрану. Янив сидел без движения, бледный, как смерть. Берл шумно перевел дух:
— Ну вот, а еще говорят, что в Европе ничего не происходит. Скажи, тут всегда выпуски новостей такие интересные? Начинает напоминать Израиль…
— Эй, вы!
Рокеры за соседним столом, очевидно, решили перейти к более активным действиям. Они пока еще сидели, но всем своим воинственным видом демонстрировали готовность немедленно броситься в драку. Берл облегченно вздохнул. Теперь, когда враг окончательно проявился, все стало намного проще. Теперь можно спокойно действовать по обстановке, не гадая, откуда последует удар. Он, не торопясь, повернулся к забиякам.
— Привет, парни. Чего это вы так слабо татуированы? Курточки-то, небось тоже кожаные? Как же это они у вас без тату, а? Вы их, небось и не снимаете никогда… — Берл втянул носом воздух. — И не моетесь тоже.
— Жиды вонючие, — ожесточенно процедил старший рокер и встал. Ростом он был не ниже Берла. — Мало мы вас в войну давили. Все лезете и лезете, как клопы.
— Ты думаешь, что ты сильный, да? — сказал Берл, тоже поднимаясь со стула. — Ты не сильный, бижу, ты просто жирный.
Никто в кафе даже не повернул головы. По телевизору передавали результаты скачек. Только бармен забеспокоился по понятным причинам.
— Эй, ребята! — крикнул он. — Мне тут не нужно проблем. Если думаете разбираться, выходите наружу!
Берл величественно кивнул.
— Ты пока тут посиди, ладно? Я сейчас вернусь… — он потрепал по щеке оцепеневшего Лефена и повернулся к рокерам. Второй, тот, что помладше, продолжал сидеть. Это никак не могло устроить Берла. Он не собирался оставлять его наедине с Янивом. — Только чур, выходите оба, вдвоем. Две ягодицы одной задницы не должны разлучаться, правда? Что, сдрейфили, карманные гитлеры?
Второй рокер вскочил, опрокинув стул.
Берл почуял неладное уже во дворе за кафешкой, когда старший рокер широко размахнулся, норовя ударить его в лицо. На такие замахи профессионалы просто не способны. Скорее всего, их никто не посылал! Это были, действительно, настоящие рокеры, самые обычные татуированные нацики, имя которым легион. Вырубив первого быстрым ударом по кадыку, Берл легко уклонился от велосипедной цепи, которую вытащил младший, сбил его с ног, заломил назад руку и уселся сверху. Надо бы все-таки спросить, для очистки совести.
— Кто вас послал? — проговорил он, выкручивая рокеру локоть. — Говори быстро, а то сломаю. Ну?
— Нет, не ломай! — взмолился парень, елозя щекой по дорожной грязи. — Я скажу… баба просила, двести монет дала… за драку…
— Какая баба?
— Ну эта… — прохрипел рокер. — Из кафе… официантка…
У Берла заныло в животе. Он вскочил и бегом бросился назад. Янив сидел облокотившись на стол, положив голову на сплетенные руки. Берл тряхнул его за плечо. Голова Лефена мотнулась и повисла, упершись подбородком в грудь и уставив бессмысленно вытаращенный глаз на мир, гражданство в котором так и осталось заветной, но не исполненной мечтой. Парень был мертв. Берл снова опустил его на стол и окинул кафе диким взглядом. Все головы были повернуты к телевизору, который передавал погоду. Берл схватил за локоть ближайшего клерка в мышином костюме: — Извините, господин… кто-нибудь подходил к моему другу, пока меня не было?
— Что? — удивленно откликнулся тот. — Вас не было?.. Не знаю, не обратил внимания… Хотя, погодите… девушка принесла ему стакан воды.
— Какая девушка?
