– И что – лицо у него такое, как у меня?
Женщина ответила не сразу. Затруднительно ей было объяснить.
– Вот такое, как у вас, – сказала она. – Один в один. Но это уже потом. А сначала – совсем другое.
– Ему операцию делали? – осенило Корнышева.
– Да.
– Для чего?
– Ну надо так. По службе.
Сейчас она неуверенно отвечала. Ее в подробности не посвящали.
– Но муж с вами это обсуждал? Что-то говорил? Все-таки лицо поменять – не шутка.
– Конечно, переживал. Да и вы, наверное, тоже? Да?
Она приняла Корнышева за еще одного двойника. Мужу ее слепили новое лицо, ну и этому вот бедолаге тоже – за компанию.
Корнышев ее вопрос пропустил мимо ушей.
Они как раз выезжали из двора, а навстречу – крохотный автомобильчик, управляемой девушкой. Девушка вцепилась мертвой хваткой в руль и смотрела сквозь лобовое стекло испуганным взглядом. Недавно, видно, начала водить машину. А тут ей предстояла парковка в переполненном автомобилями дворе. Она ужаснулась загодя. И в таком полуобморочном состоянии двигалась навстречу Корнышеву. Корнышев попятился, галантно уступая ей дорогу. Пропустил даму, только после этого нажал на педаль газа. Он видел, как автомобильчик с девушкой неуверенно пробирается между двумя рядами припаркованных машин, а навстречу выскочила было машина с мигалками, да и встала как вкопанная. Невозможно было проехать. Разгоряченный погоней инспектор вякнул для острастки «крякалкой» пару раз, да еще в микрофон прокричал что-то пугающе-повелительное, эти звуки усилились в квадратном колодце двора, обрушились громом на несчастную владелицу новенькой малолитражки, девушка окончательно впала в ступор, забыла про руль и педали, и под истошный вой клаксона въехала в радиатор машины инспектора.
– А вы-то не против были? – продолжал разговор Корнышев.
– Против чего? – невнимательно уточнила его собеседница, не без сожаления отрываясь от лицезрения случившейся аварии.
– Не против того, чтобы ваш муж стал жить с другим лицом?
– Это же служба. Работа у него такая, – ответила женщина, и в ее голосе угадывалась гордость. – А вы тоже из ФСБ?
– Да, – легко признался Корнышев.
– Ну, тогда вам все понятно. Я же знала, за кого шла замуж. Что всякое может быть. Хотя такого я, конечно, не ожидала.
Поджала губы, распереживавшись.
– Так он, получается, не погиб? – нащупывал дорожку к истине Корнышев. – Коля жив?
Женщина молча кивнула.
– А как же его убийство? Вы, значит, были в курсе?
– А как же! Коля меня предупредил. Иначе я бы сошла с ума. Он ведь мне сначала ничего не говорил про лицо. Про то, что операция будет. Сказал, что у него новое задание. Он уехать должен. Но не просто уехать, а исчезнуть. Будто его теперь и нет… Ой!!!
Они едва увернулись от встречной машины.
– Как вы водите! А я сразу сильно удивилась. Коля не умеет так. Права у него есть, а машины нет. А вы как гонщик прямо.
– И он вам сказал, что его убьют, но только не по-настоящему? – гнул свое Корнышев.
– Да. Только это большой секрет. Коля меня предупредил. Сказал, что никому рассказывать нельзя.
– А мне почему рассказываете? – засмеялся Корнышев.
– Вы для меня – это он, – ответила женщина. – Лицо то же самое.
И тоже засмеялась. Но смех ее был рефлекторным. Эхо корнышевского смеха. Она переживала, вспоминая ту давнюю историю.
– Он мне потому рассказывал, что я становилась вроде как вдовой. Вы представляете?! У меня даже сейчас мурашки по коже. Вот, посмотрите…
Корнышев посмотрел. Точно, мурашки. За ту секунду, на которую он отвлекся, их внедорожник успел снести зеркало какого-то «жигуленка».
– Ой!!! – испугалась женщина. – Вы осторожнее, пожалуйста! Так вот, про Колю. Я не соглашалась. С такими вещами не шутят. Страшно все-таки. Беду накликать можно. Коля меня уговаривал. Долго это продолжалось.
– А ему-то что за интерес? Он прямо рвался, что ли?
– Ну, начальство, видно, напирало. Я не думаю, что он сильно так хотел. Ему деваться было некуда. Начальство распорядилось. Так надо, мол. Считайте, что приказ. А тут я уперлась. Встала на пути. Коля злился.
Их все-таки снова настигли. Сначала Корнышев услышал завывание сирен, потом увидел и самих преследователей. На прямых участках городских улиц Святослав был слишком уязвим. Кольцо вот-вот замкнется.
Он рыскнул взглядом по сторонам. Деревья и кустарники тянулись за окном, сливаясь в одну сплошную стену. Кажется, это парк. Корнышев сбросил скорость и свернул на парковую аллею; промчался по ней, распугивая пенсионеров и мамаш с колясками. А дальше аллея стала бесконечно ветвиться. Раз свернул в боковую аллею, а метров через триста аллея вновь раздвоилась, и потом через каждые несколько сотен метров – еще и еще. Дорожки уводили их все дальше в глубь парка, и в этом лабиринте преследователи на время потеряли беглецов.
– Потом Коля меня убедил, – продолжала женщина. – Ну, свыклась я с этой мыслью, в общем. Он мне сказал: с тебя взятки гладки, мол. Тебе объявят, что погиб. Поплачешь, как полагается. Я еще подумала: ну как я смогу плакать? Я же буду знать, что он живой. Как слезы эти выдавить? А как труп мне показали…. На опознании… Страшный такой, черный…
Ее передернуло даже.
– Я сильно испугалась! И ревела так, что меня еле успокоили!
– Вы сказали, что про операцию он вам ничего не говорил.
– Да.
– То есть про свое новое лицо – ни слова.
– Точно.
– А когда же вы узнали про то, что он внешность поменял?
– Уже позже. Колю вроде как похоронили. Его товарищи пришли на кладбище. Много говорили хороших слов. И все очень искренне. Некоторые прямо плакали. Сережа Нырков хорошо сказал. Пообещал убийцам отомстить. И все поклялись тоже. Я так поняла, что никто из них не в курсе был того, что Коля на самом деле жив. Ну и я помалкивала, как было велено. Потом мне пенсию за Колю дали. Как вдове сотрудника. Так и жила. А потом вдруг Коля объявился.
– Уже с новым лицом?
– С новым, да. Причем так неожиданно! Я зашла в магазин. После работы. Стою у витрины, выбираю сыр. Вдруг сзади голос. Тихо-тихо. «Аня! Не оглядывайся! Это я!» Колин голос! Он меня подкараулил. Я прямо обмерла. Стою дура дурой. А он мне снова сзади: «Домой не иди! Иди в сквер, где кафе». А у нас там сквер такой… со скамеечками… Да, а тут витрина. Где сыр. Я же вроде выбираю. И меня уже толкают. Женщина, как помнится. Вроде я ей мешаю. Я посторонилась. Не выдержала, оглянулась. Думала, увижу Колю. А его-то и нет! Мужик стоит какой-то. Другой еще неподалеку. И оба незнакомые. А это он и был, который рядом. А лицо другое. Я и не узнала. Вот и пойми: то ли был Коля да ушел, то ли мне померещилось, что голос был. Решила, что все-таки пойду. В сквер этот. Иду, а меня трясет. Оглядываюсь. Нет никого сзади. Пришла. Вперед-назад. Нет Коли. Ну, думаю, еще разок пройдусь. И домой. А тут мужик какой-то на скамейке. Я еще подумала, что лицо знакомое. Что я его видела в магазине. И вдруг он Колиным голосом мне говорит: «Не пугайся, Аня, это я!» Ну, тут я, конечно, едва не спятила. Вот так мы и встретились.
