– Но если он умрет…
– Я помню, – с неожиданным спокойствием сообщил врач. – Все обойдется. Если бы у него первая была, тогда да, тогда никакую другую нельзя. Только первую. А для четвертой – тут любая. Таня, неси!
Но Якут жестом показал одному из своих спутников: проводи, мол. Он этой Тане уже не доверял.
«Медик» принес кровь. Таня на подставку почему-то установила бутылку не с кровью, а с прозрачным, как слеза, физраствором.
– Почему?! – дернулся Якут.
– Так надо, – сказал врач. – Начинают с физраствора. Чтобы убедиться, что игла попала в вену. Потом просто поменяем бутылки…
Медсестра дрожащими руками пыталась вогнать в вену толстую иглу. Не получалось. Врач увидел это, отстранил Таню:
– Я сам! Кто у нас сегодня в хирургии, Тань?
– Мандрыкин.
– Зови сюда!
Врач нашел, наконец, вену.
Медсестра попятилась к двери.
– Стоять! – быстро сказал Якут.
– Нужен хирург, – пояснил врач. – У пациента кисть отсечена. Что это было?
– Топор, – коротко ответил Якут.
– Вот видите. Рана не обработана. Просто жгутом перетянули. Тут без хирурга нам никак. Вам же он живой нужен?
– Хирург?
– Нет, ваш подопечный, – кивком головы указал на Геннадия врач.
– А-а, да. Живой.
– Без хирурга – никак, – повторил врач.
Он уже заменил физраствор на кровь.
– Все, – сказал врач. – Теперь будем наблюдать. И скорее бы хирурга.
В его упорстве Якуту чудился какой-то подвох. Хочет выпроводить медсестру? Да, похоже. Медсестра поднимет тревогу.
– Иди сюда! – поманил Якут врача.
Вышли в коридор.
– Как, говоришь, фамилия хирурга?
Якут достал из кармана глушитель и присоединил к стволу пистолета. Врач следил за его манипуляциями с обреченностью человека, приговоренного к смерти.
– Оглох? – терял терпение Якут. – Фамилия!
– Мандрыкин.
* * *
Дверь больницы была заперта. Клава подергала за ручку, но никто ей не открыл и даже не отозвался. Тогда она обошла больницу и увидела открытое окно. Клава без колебаний полезла в оконный проем. Это была одна из больничных палат. Десяток коек. Мужики. Почти все спали, еще слишком рано. Но один бодрствовал. Он как раз извлек из тумбочки початую бутылку водки и пустой стакан. Но тут увидел появившуюся в окне гостью, вздрогнул от неожиданности; в руках у мужика звякнуло стекло, и он обездвижел. Прекрасная, как утренний сон, Клава призраком проскользнула к дверям.
– Халат накинь, – хриплым голосом напомнил призраку прекрасной дамы мужик. – Заругают, блин.
Клава сорвала с вешалки белый халат и проскользнула за дверь.
Пустынно и тихо было в больничном коридоре, и лишь где-то далеко впереди слышался неясный шум. На тот шум Клава и пошла, осторожничая.
Это был старик-лифтер. Он бормотал себе под нос проклятия. Из свежей ссадины на его лице сочилась кровь.
– Они наверху? – осведомилась Клава.
Чутье подсказывало ей: она на правильном пути.
– Да, – сказал старик. – Сволочье! Это не врачи! Это не пойми кто!
Клава не дослушала его, уехала наверх. Лифтер даже не сделал попытки ее сопроводить. Он не питал иллюзий по поводу гостей.
И на втором этаже было безлюдно. Лишь промелькнула женщина со шваброй и ведром и исчезла. РЕАНИМАЦИЯ. На эту надпись Клава среагировала. Подошла к двери, прислушалась. Тихо. Приоткрыла дверь. Никого. Тогда она решилась и переступила через порог.
* * *
Вертолет приземлился на заросшем травой футбольном поле школьного стадиона. Больница располагалась поблизости. Потапов, Нырков и группа спецназовцев гуськом двинулись к цели. Все было обговорено еще в полете. Шли молча.
У здания больницы обнаружились две новехонькие машины реанимации с московскими номерами. Насторожившийся Потапов подал знак. Спецназовцы бросились к машинам, но ни в одной из них не было людей. Один из спецназовцев, обшаривая взглядом салон, вдруг увидел что-то, взял в руку, показал Потапову.
Это была гильза от пистолетного патрона. Совсем свежая. Она еще пахла порохом.
* * *
Якут хотел, чтобы врач вызвал этого самого хирурга Мандрыкина по телефону. Чтобы даже не надеялись на спасение. Чтобы ничего не учудили. Нельзя выпускать их из реанимационного отделения. Ни врача, ни эту медсестру. Но провод телефона в кабинете врача был оборван.
– Черт! – сказал раздосадованный Якут.
Это был тупик. Сразу и не сообразишь, что теперь делать.
Открылась дверь. В кабинет заглянула молодая женщина. Похоже, что врач. В белом халате.
– Извините, – сказала она, увидев в кабинете мужчин.
Закрылась дверь.
Врач смотрел вслед женщине растерянно.
– Это кто? – быстро спросил Якут. – Ты ее знаешь?
– Нет.
Конечно, нет! То-то у него рожа такая изумленная!
Якут бросился в коридор. Никого. Потерял на этом драгоценные секунды, прежде чем сообразил, что женщины в реанимационном отделении уже нет. Ушла. Якут распахнул дверь, которая вела в больничный коридор. И здесь никого. Это была катастрофа. Якут вбежал в палату, где под присмотром «медиков» лежал на каталке Геннадий.
– Всем искать бабу! – выдохнул Якут. – По всей больнице! Молодая! Красивая! В белом халате!
– Видели, – сказал кто-то.
– Заглядывала?! – ужаснулся Якут. – Искать!!!
В запросе были упомянуты двое: Вяткин и женщина. Так что с Корнышевым, получается, баба какая-то была. Вот она и есть! Якут ее узнал.
«Медики» бросились выполнять приказ. Медсестер Якут увел с собой. Одна из них – та, что падала в обморок, – уже пришла в себя, но была слаба. Ее пришлось буквально волочь в кабинет врача. Якут оставался один против них троих, и опасался, что не уследит.
– Хирург! – напомнил врач.
Но некого было отправлять на поиски.
Оставалось надеяться на то, что подельники бабу эту быстро отыщут и вернутся.
* * *
Клава, выбежав из реанимационного отделения, направилась не к лифту, а побежала вниз по лестнице. Оказавшись на первом этаже, она остановилась и перевела дух. Никто ее не преследовал. Она подумала, что напрасно испугалась.
Слава там, наверху. Она его видела. Ей хотелось быть рядом с ним. Но она понимала, что ей туда нельзя. Там были две медсестры. Она видела их лица. Там что-то происходило. Что-то страшное. Это те люди в одежде врачей. От них исходила опасность. Слава сказал: «Позвони Потапову»! Но сам Потапов еще не объявился. А эти уже здесь. Значит, они не те, на чью помощь рассчитывает Слава. Они враги.
