– Где машина?!
– Там, у входа.
Машина – это плохо. В машине еще кто-то может быть.
– Здесь другой выход есть?
– Все закрыто.
– А ключи?
– У завклуба.
Через окно. Первый этаж. Невысоко. Артиста надо выводить. Покалечат, когда очухаются.
* * *
Окно было закрыто на два шпингалета. Первый открылся без труда, второй был залит краской и не поддавался. Китайгородцев сломал его и распахнул окно.
Сначала выпроводил Потемкина, буквально вытолкал его, потом выбрался сам. Вызванный по мобильнику Иван уже ждал их, сидя в ржавой «Ниве». Китайгородцев распахнул перед Потемкиным дверцу машины:
– Прошу!
По городу они проехали без проблем, но на загородном шоссе их нагнала черная «Ауди» с тонированными стеклами. Китайгородцев заподозрил неладное, когда эта машина стремительно приблизилась и повисла у них на хвосте, а в следующее мгновение Потемкин тоже увидел «Ауди» и всполошился:
– Это они!
– Машина вам знакома? – уточнил Китайгородцев.
– Да!
Китайгородцев пожалел о том, что не он сейчас за рулем.
– Не давай им обгонять! – приказал он Ивану. – И быстрее! Быстрее!
Не то, чтобы он надеялся на «Ниве» от «Ауди» оторваться, но на большой скорости водитель «Ауди» будет осторожничать и уверенности в нем поубавится.
– Кто они? – спросил у Потемкина Китайгородцев.
– Подонки! – скривил губы тот.
– Криминал? Бандиты?
– Да.
– Оружие у них какое?
– Ножи я видел.
– А огнестрельное? Может, пистолеты?
– Насчет этого – не в курсе.
– Будем уходить! – принял решение Китайгородцев. – Сейчас поля начнутся, ищи грунтовку и сворачивай, – велел он Ивану. – И по грязище, по грязи – чтобы они сели!
Километра через полтора они съехали на раскисшую дорогу без покрытия. Здесь были заполненные грязью колеи, и сунувшаяся следом в горячке погони «Ауди» почти сразу завязла, даже сотни метров не преодолев.
Было видно, как из «Ауди» выскочили трое.
– Быстрее! – торопил Китайгородцев. – Гони! Гони!
«Нива» глиссером неслась по грязи, отбрасывая комья далеко назад.
Поднялись на взгорок. Впереди внизу была деревня.
– Туда! – показал рукой Китайгородцев.
Там должен быть асфальт. Там они уже не посадят машину на брюхо.
* * *
– Кто они такие? – спросил Китайгородцев.
– Жалкие, ничтожные люди! – ответил Потемкин.
Китайгородцев засмеялся, не сумев сдержаться.
– Что тут смешного? – сердито спросил Потемкин.
– Извините. Просто я вспомнил «Золотого теленка».
– Какого теленка? – нахмурился собеседник.
– Книга «Золотой теленок». Ильфа и Петрова.
– Не читал, – поджал губы Потемкин.
Они сидели в салоне «Нивы» у маленького, похожего на сарай, здания железнодорожной станции. До прихода электрички на Москву оставалась четверть часа.
– Вы там живете? – спросил Потемкин. – В том городе, где я давал сеанс?
– Нет. Я на отдыхе, – ответил Китайгородцев и выразительно продемонстрировал инвалидную трость. – Восстанавливаюсь.
– А сами в таком случае откуда?
– Я москвич.
– Где работаете?
– Я телохранитель.
– О! – заинтересовался Потемкин. – Настоящий?
– А что – бывают не настоящие?
– Я как-то никогда об этом не задумывался. Так у вас не перелом?
– Простите, не понял.
– Нога, – сказал Потемкин. – Я думал, это перелом у вас. А на самом деле это как-то связано с работой?
– Да, с работой.
– То-то я вижу, вы так ловко их! Прямо как в кино.
– В кино выглядит красивее, – усмехнулся Китайгородцев.
– Вы правы. А здесь был только страх, – признался Потемкин. – Я испугался.
– Можно я задам вам несколько вопросов?
– О чем?
– Я был на вашем сеансе…
– А, это.
– Скажите, гипноз – он действительно существует?
– Ну, вы же видели.
– Видел, – согласился Китайгородцев. – Но я не знаю, как к этому относиться.
Потемкин подозрительно посмотрел на собеседника.
– Может, это фокус такой, – пробормотал Китайгородцев, не сумев с ходу подобрать нейтральной щадящей формулировки.
– Значит, моя лекция вас не убедила?
– Я пропустил начало, – признался Китайгородцев. – Опоздал на полчаса.
– Я рассказывал в своей лекции о том, что гипноз как явление изучали великие ученые. Зигмунд Фрейд, Владимир Бехтерев, Иван Павлов. Вам эти фамилии о чем-нибудь говорят?
Отомстил за Ильфа и Петрова.
– Допустим, – сказал Китайгородцев.
– Как вы понимаете, такие люди не стали бы тратить время на фокусы, как вы изволили выразиться. Гении не размениваются по пустякам.
– Значит, вот эта девушка на сцене – она действительно спала?
– Это не сон! – отмахнулся Потемкин с видом человека, раздраженного необходимостью растолковывать непосвященному собеседнику столь очевидные для рассказчика вещи. – Гипноз – это особое состояние. Не сон, но и не бодрствование. Это другое.
– Она очнулась и спросила, что с нею происходило. Она действительно не помнила?
– Конечно! – уверенно сказал Потемкин.
– И все, что происходило вокруг нее, – оно как бы не существовало?
– Да.
– Весь этот зал… Там было человек двести…
– Во время гипноза они для нее не существовали. Она не слышала их. И не видела.
– Но вас она слышала, – напомнил Китайгородцев.
– Меня – да. Гипнотический раппорт – так это называется. Гипнотизируемый практически полностью отключается от воздействий внешнего мира, но с тем человеком, который погрузил его в гипноз, у него сохраняется связь. Он его слышит, и он ему подчиняется. У академика Павлова есть даже теория на этот счет: у загипнотизированного спит весь мозг, почти весь, за исключением маленького участка, который не заторможен, а напротив, чутко реагирует на голос гипнотизера. Гипнотизер как бы удерживает человека на веревочке, не позволяет ему провалиться в полное беспамятство.
Беспамятство – на это слово Китайгородцев среагировал. Потому что в последнее время ему приходилось думать об этом не раз.
