– Какой Серега?
– Он здесь был. Он от Жоры. Он игру организовывал. Его убили, – доложил Хмель упавшим голосом.
– Ты видел?
– Что?
– Как убивали.
– Нет, – сказал Хмель.
– А кто убивал…
– Нет! – уже тверже ответил Хмель.
Мол, мое дело – сторона. Я никому не скажу, вот вам честное слово. А вас я даже не подозреваю, вы не думайте.
– Далеко отсюда? – спросил упырь.
– Ага.
– Сколько?
– Чего?
– Метров. Километров.
– Я не знаю.
А и правда – как объяснить? Хмель долго полз. Вся одежда в дырках. А сколько это было в километрах?
– Кого еще видел? – спросил упырь.
– Всех.
– Да?! – сильно удивился упырь.
– Леху видел. Чернявый такой, невысокий. Он с ружьем. Он в дом вошел. И он не вышел.
– Дом – какой?
– А этот вот, – указал направление Хмель, а сам головы не повернул, сверлил упыря взглядом, будто боялся, что только он упустит его из виду, тот сразу же какое-то безумство учинит.
– И что с ним стало, с этим Лехой?
– Я не знаю, – сказал Хмель. – Пропал.
Пропал – это было слово, которое он от Маши услышал. Теперь Хмель понимал, что это слово означает. Своими глазами видел, как человек только что был, и вдруг пропал. Совсем не так здесь люди пропадают, как мог бы представить себе человек несведущий, который никогда не жил на этих страшных болотах.
– А ты где был? – спросил упырь.
– Когда?
– Когда этот чернявый в дом вошел.
– В лесу, – честно признался Хмель. – Я прятался.
– Подглядывал?
– Ну, типа, да, – не стал отрицать очевидного Хмель. – Я долго ждал. А он не вышел. Я же говорю: пропал.
Он говорил, а сам смотрел в красные глаза упыря, будто ожидал, что сейчас узнает правду. Но ничего во взгляде собеседника прочитать не удавалось.
– Еще кого видел? – спросил упырь.
– Виталика.
– Он кто?
– Он как Серега. Он на Жору работал.
– Где видел?
– В деревне.
– Ну и как? – спросил упырь с той незаинтересованностью, какая обычно присуща тем, кто и так все знает.
У Хмеля упало сердце. Упырь все знал. Он все видел. Он был там. Это он убивал Виталика, наверное.
– Убили Виталика, – пробормотал Хмель.
Упырь выслушал это равнодушно. Да, точно, он был в курсе. А сейчас просто проверял Хмеля.
– А еще кто-нибудь тебе попадался? – спросил упырь.
– Кто? – эхом отозвался Хмель.
Кто еще нужен упырю?
– Люди, – сказал упырь. – Мужики.
– Какие? – искренне удивился Хмель.
И только тут обнаружил, как внимательно смотрит на него упырь. Будто проверяет, не утаил ли Хмель от него чего.
– Такие! – сказал упырь. – В камуфляже.
– Солдаты?! – обмер Хмель.
– Ты видел?! – всполошился упырь.
– Нет. Мне Маша говорила.
– Какая Маша?
– Девчонка тут, – показал в сторону хутора Хмель.
– Что говорила?
– Здесь солдаты есть.
– Что за солдаты?! – торопился узнать правду упырь.
– С войны которые остались. Призраки, в общем. Их поубивали тут. И не похоронили. Бродят теперь и все такое.
– Какие призраки? – спросил упырь, недоумевая. – Какая война?
– Ну, война, которая с немцами, – пробормотал Хмель. – В сорок первом, в смысле.
– Какие призраки? – повторил упырь, и было видно, насколько он разочарован ответами Хмеля. – Тут реальные какие-то уроды в камуфляже. По лесу шныряют и мочат без разбора всех, кто под руку попал.
* * *
Упырь, кажется, не знал, что ему делать дальше. Какая-то заминка случилась. Сидел в траве и смотрел в пространство перед собой задумчиво и мрачно. Потом он то ли позавтракал, то ли отобедал: извлек откуда-то из своих грязных бесформенных одежд батончик «Сникерса» и съел его, не обращая на Хмеля ни малейшего внимания. А Хмель увиденному сильно поразился. «Сникерс» в руках болотного упыря смотрелся столь же неправдоподобно, как, к примеру, мобильный телефон у царя Ивана Грозного. Но почти сразу Хмелю вспомнилось, что он целую упаковку «Сникерса» видел в багажнике «охотников», когда их «Исудзу» разгружал, – и как-то сразу все понятно стало.
– Получается, осталась эта баба, – сказал задумчиво упырь и посмотрел на Хмеля.
Смотрел так долго, что стало понятно: Хмель должен что-то ответить. Только было непонятно – что.
– Нет здесь больше никого в живых, – сказал упырь.
– А дед? – напомнил Хмель. – И бабка, – добавил он упавшим голосом, потому что до него уже дошло, что нету их.
– Нету их, – тут же озвучил упырь страшную догадку Хмеля. – Там, у хутора, закопаны.
Хмель хотел бы поинтересоваться, что такое приключилось с бедными стариками, да побоялся.
– А бабу надо найти, – сказал упырь.
– Зачем? – осмелился спросить Хмель.
– Затем! – огрызнулся упырь.
Но после паузы он снизошел до объяснений. На ходу, наверное, придумал версию, которая лично ему представлялась правдоподобной.
– Отсюда надо убираться, – сказал упырь. – Но по этой дороге, что мимо хутора к шоссе идет, нам нельзя. Там караулят, ты сам видел. Есть еще какие-то дороги. Через болото. Мы не знаем – где. А баба эта знает. Она тут выросла. Может показать. Без нее мы пропадем. Ты понял?
Конечно, понял. Что же тут непонятного?
* * *
Упырь убьет Машу. Он ее упустил. Каким-то чудом ей удалось сбежать. А она не Хмель. И не «охотники» эти, придурки городские. Она здешние места превосходно знает и сможет спрятаться так, что упырь ее обыщется, но не найдет. Поэтому упырь будет ее ловить, как опытный рыбак. На живца. А живец – это Хмель. Маша Хмеля знает. Его не побоится. Мы, Маш, хотим отсюда выйти, ты нам, трали-вали, дорогу покажи. Но не нужна дорога упырю. Ему нужна Маша. Он ее убьет. А потом и Хмеля убьет. Потому что Хмель ему тоже будет уже не нужен.
* * *
– Ты иди, – сказал упырь.
– Куда? – спросил Хмель.
– Куда хочешь.
Хмель посмотрел озадаченно.
– Иди, гуляй, – сказал упырь. – Хочешь – по лесу. Хочешь – по дороге. В деревню зайди, там покрутись. Передвигайся, в общем. Мельтеши. Будь на виду.
