Триста двадцать пять ноль-две.
Кстати, шеф еще должен ему за неделю, которую Хмель успел отработать после предыдущей получки.
Надо будет стребовать.
А триста двадцать пять ноль-две – пропить банально.
* * *
В спортбаре, где Хмель обычно проводил вечера, было немноголюдно. Понедельник, когда большинство завсегдатаев берут тайм-аут, приходят в себя после бурных выходных. И тут тоска. Даже огромная панель, на которой вечерами транслировались спортивные состязания, была погашена. Некому смотреть.
– Привет, – сказал Хмель бармену. – У меня сегодня триста рублей.
Вот и вся моя платежеспособность, мол, а больше ни-ни, и не вздумай даже наливать сверх этого кредита.
– Можно в долг, – произнес бармен полувопросительно.
Своих не обижаем, всегда пойдем навстречу, отдашь потом – вот что он подразумевал.
– Меня уволили, – сказал Хмель.
Бармен состроил приличествующую случаю гримасу. Теперь лишнего не нальет.
– Водки? – спросил он.
– И пива, – мрачно добавил Хмель.
Водку он выпил залпом, пиво – врастяжечку. Смаковал. Немного полегчало.
– Не переживай, – сказал бармен. – Работу сейчас найти можно. Это не проблема.
– Проблема не в работе, а в самой жизни.
– Это как?
– Так, – сказал Хмель.
– А-а, понятно, – на всякий случай поддакнул бармен.
Зачем человека напрягать? И без того у него проблемы.
– Тут вчера Илья людей искал, – сказал бармен.
– Какой Илья?
– Ну, по шарикам который.
– Который праздники организовывает?
– Да. Ему люди нужны. Что за работа, я не знаю. Воскресенье, народа много, я вполуха слушал.
– Ты мне налей еще, – попросил Хмель.
– И пива?
– И пива.
– Тогда это последняя порция, – сказал бармен. – Извини.
Уложились в триста рубликов. Быстро получилось.
– Еще у меня двадцать пять рублей, – вспомнил Хмель, и тут же самому неловко сделалось.
Что в спортбаре стоит четвертак? Треть бокала пива?
Бармен выразительно вздохнул.
– Телефон у тебя есть? – спросил Хмель.
– Чей?
– Ильи.
Бармен извлек из-под барной стойки пятилитровую жестяную банку из-под пива, у которой была аккуратно срезана верхняя часть, и из той банки высыпал перед Хмелем ворох разномастных визиток. Нужную не нашел.
– Ты в среду приходи, – сказал бармен. – Он тут обычно ошивается.
* * *
Весь следующий день Хмель провалялся на диване. Лишь ненадолго вышел из дома, чтобы купить в магазине пива на последние двадцать пять рублей. На две бутылки денег уже не хватало. Купил одну и еще сухариков. Ровно в двадцать уложился. Осталось пять рублей и две копейки.
Как он обычно выходил из положения в подобных случаях? Одалживал у кого-нибудь на работе. Теперь никто не даст. Иссяк источник. Кто же доверит свои деньги безработному? Жди потом этих денег.
Вечером позвонила Ксюха.
– Привет! – сказала. – Как дела?
– Нормально.
– Не ври, – сказала Ксюха. – Я к тебе сейчас приеду.
– Приезжай.
Она была весела и беззаботна, как всегда. К мадем «УАЗ» ель не липли неприятности. Любые проблемы от нее отскакивали, как пинг-понговые мячики. Она обняла Хмеля, прижалась к нему всем телом, и он привычно запустил ей руки под короткую юбчонку. Сразу и у него проблем заметно поубавилось.
– Ты как? – спросила Ксюха. – В форме?
– Я думаю – вполне.
– Проверим? – шаловливо подталкивала Ксюха партнера к дивану.
– Только у меня резинки нет. А у тебя?
– С каких это пор? Мы же всегда без…
– А теперь – нет.
– А что случилось?
– Он же из Африки приехал. Мало ли что подцепить там мог.
Ксюха поняла наконец и сильно удивилась.
– Ты шутишь? – заподозрила она.
Хмель ее отпустил и даже руки в карманы брюк спрятал.
– Я просто психую, – признался он. – Убил бы урода! Ну что такое он о себе вообразил? Босс! – произнес с чувством и скорчил гримасу. – Сопля на проводе, вот он кто! Ну чем он отличается от меня? От всех нас? Хозяин рекламного агентства! Ха! Вот мамаша у него работает в системе этой, крышует детские сады, и у него, видите ли, монопольное право на распространение в этих садах рекламной продукции! А если бы моя мама там работала…
Тут он вспомнил, что мамы у него нет, и совсем уже расстроился.
– Я его убью, – сказал Хмель буднично.
– Ты успокойся, – посоветовала Ксюха и закурила сигарету.
– Нет, правда, – будто размышлял вслух Хмель. – Приду к нему в офис…
Ксюха стала пускать дым кольцами. Получалось красиво.
– И замочу его из пистолета, – сказал Хмель кровожадно.
– Вы уроды.
– Кто? – очнулся Хмель.
– И ты, и он. Грузите проблемами, а мне оно зачем? У одного, видите ли, в Африке не задалась охота, другого вот уволили.
Получалось, что у мадем «УАЗ» ель уже второй подряд вечер пропадает. Кому такое понравится.
Ксюха поднялась с дивана.
– Домой поеду, – объявила она.
Хмель ее не удерживал. Потому что все равно уже Ксюху потерял. Зачем ей кислый лузер, если у нее есть тот урод?
Еще один пинок судьбы.
Красивая эта фраза или нет?
Еще один пинок судьбы.
Нет, с надрывом как-то получается.
Уж лучше:
Еще один плевок судьбы.
Грязно, но точно.
* * *
В среду вечером Хмель, придя в спортбар, увидел Илью. Друзьями они не были, и даже его фамилии Хмель не знал – так, шапочно знакомы, вместе орали, когда футбол по телику.
Илья пил пиво в компании и рассказывал о каких-то событиях:
– Потом все гости перепились, и мужик этот, именинник, выносит из дома ружья. По шарикам, типа, пострелять. Мы же там всю лужайку ему оформили и сцену. Ну, шарики все в клочья, это ясно. А пока пальба была, один гость слинял с ружьишком. Хоть бухой, а помнил, где шарики еще видел. Такая целая гора за домом. Красиво, в общем, блин. И он как стал шмалять дробью! Пока половину шариков не расфигачил, а под ними-то – машина! Он смотрит – «мерс»! Буквально! Новый, но теперь весь в дырках, как решето. Друзья именинника скинулись, хотели презентовать. Сорок восемь тысяч евро. Там мы придумали, что за веревку дергаешь, и шары в небо улетают, а под шарами этот подарок.
