* * *
Шурик был уже в курсе происшедшего.
– Лажанулись пацаны, – признал он, когда Хмель вернулся в квартиру. – Перестраховались. Кто же знал, что это простой алкаш.
На Хмеля эта история произвела терапевтический эффект. Его фобии потеряли остроту, страхи отступили. Он осознал наконец, что находится под защитой. До сих пор он ощущал себя одиноким зверем, загнанным в угол. Смерть близка, и никаких надежд. И вдруг немного отпустило.
– А я его боялся, – признался Хмель. – Милиционера этого. Я же не знал, что он ваш. Смотрю: молодой, высокий, пиво купил и не уходит…
– Похож на Грибника? – быстро спросил Шурик и посмотрел внимательно.
– Откуда же мне знать? – растерялся Хмель. – Я Грибника не видел.
– Но ты же почему-то испугался нашего сотрудника? Что-то тебя в нем насторожило? Что-то знакомое увидел?
– Молодой, – повторил Хмель. – Высокий.
Замялся, пытаясь отыскать в памяти еще хоть что-нибудь.
– Стрижка короткая! – вспомнилось ему.
– А про стрижку ты откуда знаешь?
– Видеокамеры записали, когда он в спортбаре в меня стрелял.
Шурик молчал, смотрел на Хмеля выжидательно. А что Хмель должен был еще ему сказать?
– Что? – не выдержал Хмель.
– У меня мысль такая появилась… Я, правда, не уверен… Не настаиваю, в общем… Но ты, вполне возможно, Грибника этого знаешь… Может, не очень близко… Но ты мог его видеть где-то раньше. Где-то вы с ним пересекались. Из твоего окружения, в общем, человек.
* * *
Ели картофельное пюре, запивали пивом. Под пиво хорошо сыр пошел. За окном поднялось над крышами домов ослепительное солнце. Не такая уж дрянная штука жизнь, подумалось Хмелю.
Дрянная жизнь.
Жизнь – дрянь.
Он стал играть словами.
Жизнь – дрянь. Жизнь – рвань. Жизнь – вонь. Жизнь – вон. Дух – вон. Крах – здесь. Выход – есть.
Выход – какой? Что делать? Надо есть.
Хмель с удовольствием отправил в рот кусочек сыра.
Зазвонил телефон.
Хмель поперхнулся и испуганно воззрился на Шурика. Тот стремительно поставил на стол бутылку с недопитым пивом и сказал, понизив голос:
– Берешь трубку, отвечаешь – все, как обычно…
Хмель снял трубку. Тишина.
– Алло? – произнес Хмель, сделав над собой усилие.
Тишина в ответ.
– Алло! – чуть не закричал Хмель, пугаясь этой тишины.
Короткие гудки. Положили трубку.
– Что? – шепотом осведомился Шурик.
– Ничего. Молчали, а потом – отбой.
– Это Грибник, – сказал Шурик. – Проверил, ты дома или нет. А молчит – это он боится, что прослушка. Не хочет голос свой под запись оставлять.
* * *
Следующий телефонный звонок раздался ближе к вечеру. Хмель его ждал, но все равно получилось неожиданно. Он даже вздрогнул. Шурик первым подскочил к аппарату и показывал Хмелю жестом – бери, мол, побыстрее.
У Хмеля тряслись руки.
Но страхи, как оказалось, были напрасны.
Звонил хозяин квартиры, которую арендовал Хмель. Денег дядя захотел. Говорил нервно, с раздражением. Хмель его понимал: очередной платеж давным-давно просрочен. Хмель что-то мямлил в свое оправдание и обещал заплатить завтра. Завтра – это потому что денег не было. И надо как-то с Шуриком этот вопрос решить. Но хозяин про Шурика ничего не знал и объявил, что он приедет за деньгами сегодня же. У его внучки день рождения, и он еще не все, что намечал, купил. Так что он очень рассчитывал на несуществующие деньги Хмеля. И заодно он кое-что из купленных подарков оставит у Хмеля на хранение – чтобы внучка до завтрашнего дня все это великолепие не увидела. В общем, некуда было Хмелю деваться. Не нашел в себе сил сказать, что денег нет.
Когда Хмель положил трубку, Шурик сказал понимающе:
– Хозяин?
– Ага, – ответил Хмель бесцветным голосом. – Что делать будем?
Он смотрел на Шурика с каким-то вызовом. Мое дело, мол, сторона. Твой шеф мне обещал помочь с деньгами – теперь выкручивайся сам.
– С хозяином решим, – пообещал Шурик. – Но это точно он?
– Он, – подтвердил Хмель. – Я его голос знаю. И внучку его знаю. И денег я ему действительно задолжал. Так что все по-честному, тут никакой подставы.
Затренькал мобильник Шурика. Коллеги доложили, с какого номера только что звонили Хмелю. Шурик вслух этот номер повторил.
– Все правильно, – подтвердил Хмель. – Это телефон хозяина.
Все под контролем у ментов. Плотно обложили. Это радует. Страхи снова Хмеля отпустили.
* * *
Хозяин приехал часа через два, когда уже смеркалось. Загремел ключами в замочной скважине. Хмель всегда ненавидел его за бесцеремонность. Мог бы позвонить в звонок, Хмель бы ему открыл. Так нет же, прется, сволочь, сам, гремит ключами, показывает, что он здесь хозяин, и такая вот фигня – каждый раз. Некультурный, в общем, человек. Лох, если по-простому. Лох и хам.
– Идите, – процедил Хмель, обращаясь к Шурику. – Сами объясняйтесь.
На самом деле он еще хотел хозяину отомстить за бесцеремонность. Тот входит, а навстречу незнакомый кавказец с волыной. Страшно, блин.
Хмель слышал, как открылась дверь. Секундная пауза. И вдруг выразительный такой хлопок – чпок! Как будто пробка из бутылки вылетела.
Хмель узнал бы этот звук среди миллионов прочих. Он накрепко впечатался в его сознание. С того самого дня, когда на глазах у Хмеля в заброшенной деревне убили Виталика.
Убийца замешкался в прихожей на несколько мгновений. Были слышны шорохи. Потом шаги. Убийца метался по комнатам, не зажигая света. Распахнул дверцы шкафа, шуршал одеждами. Заглянул под диван. Сдвинул стол. Рванул шторы. Судя по звуку, он выглянул на балкон. Потом на кухне заглянул в холодильник. Отпущенное ему время стремительно таяло, и он чувствовал, что пора уходить. Было слышно, как он выскочил за дверь. Шаги на лестнице, потом все стихло.
Хмель лежал на шкафу, укрывшись за старыми коробками, и дрожал от страха.
* * *
В сумраке прихожей можно было рассмотреть опрокинувшегося навзничь Шурика: отверстие во лбу, очень похожее было у Виталика, глаза открыты, удивленный взгляд остекленевших глаз, плечевая кобура пуста и вообще нигде пистолета не видно.
Хмель по стеночке проскользнул к распахнутой двери и оказался на лестничной площадке. Когда он там появился, тотчас приоткрылась дверь соседней квартиры, и выглянувший оттуда дюжий верзила безмолвно, одной лишь мимикой, осведомился у Хмеля, все ли, мол, в порядке. В руке у верзилы был пистолет. Хмель пребывал в шоке и не смог ответить, только махнул слабо рукой в направлении страшной квартиры, и пошел вниз по ступеням, по-стариковски придерживаясь за стену – подальше от мертвого Шурика. Он спустился по лестнице на первый этаж, так и не воспользовавшись лифтом. Его взгляд с бесстрастностью фотообъектива фиксировал фрагменты окружающей действительности: смятая пивная банка на полу, из щелей почтовых ящиков торчат рекламные газеты, к потолку прилип синий воздушный шар, который никуда не может улететь. Хмель слышал, какая суматоха поднялась в доме. Хлопанье дверей, топот ног, крики – запоздалая суета оплошавшей засады. Хмель знал, что все это пустое. Исчез Грибник, растворился, растаял – как всегда.
