Это было гениальное решение. Единственно правильный способ.
– Ха! – торжествующе выдохнул Хмель.
Илья смотрел на него скромным взглядом гения.
– А где они, эти координаты? – спросил Хмель. – Надо куда-то ехать?
– В офис, – ответил Илья. – Телефоны всех клиентов есть в нашей базе данных.
* * *
На обратном пути они сошли с теплохода у парка Горького, где Суворкин оставил свою машину.
Время было позднее, и когда Илья позвонил к себе в офис, там уже никто не ответил. И ключей у него не было. То есть от личного кабинета были. А от комнаты, где хранились данные по клиентам, – нет. Такая неожиданность.
– В принципе можно завтра утром, – предложил Илья.
Хмель занервничал. Это для Ильи «завтра» – солнечное утро после ночи, проведенной в собственной постели, где привычно уютно и безопасно. А для Хмеля «завтра» еще должно наступить, до него дожить надо, и ночь придется провести, прячась неизвестно где.
Илья, наверное, о чем-то догадался, потому что, глянув на Хмеля, пробормотал:
– Ладно, что-нибудь придумаем.
Позвонил кому-то из своих, попросил подвезти ключи. Попутно поинтересовался, нет ли на примете кого-нибудь, кто коротко стрижен, хорошо стреляет и водит внедорожник «Дефендер». Нет, не было такого. Очень жаль.
– Ты никому не говори, – попросил Илья. – О том, что я тебя об этом спрашивал. Тут вот один мой знакомый обратился. Говорит, что этот, на «Дефендере», – убийца. В общем, помалкивай об этом. Мало ли что.
Суворкин доставил их на Профсоюзную улицу. Офисное здание, явно переоборудованное из какого-то института постройки семидесятых годов. Илья предупредил охранника на входе, что сейчас его человек подвезет ключи. Поднялись на четвертый этаж. Пустой полутемный коридор. Илья открыл дверь кабинета, пригласил своих спутников войти. Закурил, взяв сигарету из пачки на столе.
– Да, кинули вы меня классно, – признался он со скупой улыбкой. – Я развесил уши. Заказ на двести человек. Нагребем баблища, думаю. Помчался смотреть эту вашу поляну сказок, даже сигареты в баре забыл. Уже уши опухли.
Он с удовольствием затянулся и выпустил пахучий сигаретный дым.
Этот запах Хмель безошибочно узнал бы среди миллионов прочих. Он отпечатался в его памяти намертво еще в ту страшную ночь в тверском лесу. Эти сигареты курил в ночи убийца.
* * *
Из твоего окружения человек.
Это сказал покойный Шурик.
Возможно, что ты даже знаешь этого Грибника…
Телефонный звонок. Илья снял трубку.
– Алло? Да. Да. Я в кабинете. Поднимайся.
Но с Грибником Хмель общался в радиоэфире. И у Грибника был другой голос. Не Илья.
Шурик сказал, что этих, в камуфляже, было трое. А если он ошибся? Четверо. Третий – это Грибник. А четвертый – Илья. И это Илья курил тогда в ночи. Взгляды Ильи и Хмеля встретились.
– Какие сигареты, – пробормотал Хмель. – Я таких не видел раньше.
– «Голуаз». Французские. Я такие не курю, – сказал Илья. – Чужие чьи-то.
Их курит Грибник. Грибник бывал здесь. И даже забыл свои сигареты. Значит, он знает дорогу в этот офис. Кто-то там ключи несет. Якобы. Хмель уже догадывался – кто. Илья вызвал Грибника. И предупредил. «Тут мой знакомый обратился… Говорит, что тот, на «Дефендере», – убийца». Илья все сказал ему по телефону. Только Хмель тогда еще не понял.
– А вообще у меня все в порядке, – произнес Хмель, глядя на Суворкина.
Он хотел, чтобы Суворкин понял.
Суворкин понял. Догадался, что здесь что-то произошло. До того, как приехали на Профсоюзную, было одно. А тут началось совсем другое. Что-то тут Хмелю открылось. И Илья – никакой им не помощник, а самый настоящий враг.
Хмель резко поднялся.
– Куда? – вскинулся Илья.
Суворкин был у него за спиной, совсем близко, и он тут же навалился на Илью и вывернул ему руку. Илья взвыл.
Не то!
– Надо уходить! – выпалил Хмель.
Илья тут вряд ли самый главный. Бояться надо Грибника. Когда тот здесь появится, им Ильей не прикрыться. Перестреляет всех. Возможно, что Илью тоже.
Суворкин оставил Илью и бросился к дверям. Вдвоем с Хмелем они выбежали в коридор. Хмель слышал, как гудит поднимающийся в шахте лифт.
– Сюда! – рванул за собой Суворкина.
Побежали к лестнице.
Вниз летели, не разбирая ступеней.
Ведущая в вестибюль первого этажа дверь захлопнулась буквально у них перед носом. Щелкнул торопливо запираемый замок. Хмель сгоряча рванул ручку двери. Заперто.
– Эй!!! – Он заколотил руками по двери.
– Постучи! – сказал недобро мужской голос. – Сейчас милиция приедет!
Это был охранник. Хмель узнал.
– Выпустите! – взмолился Хмель. – Нас тут убивают!
– Ага! Сейчас!
– Нас же убьют!
– Наверное, за дело, – сказал охранник. – Сейчас ваш друг спустится, вы с ним и разбирайтесь.
Не откроет. Наверное, Илья догадался позвонить охраннику и попросил задержать беглецов. Наплел охраннику чего-нибудь. Что эти двое у Ильи украли какие-то бумаги, например.
– Звони в милицию! – затеребил Суворкина Хмель.
– Мой мобильник наверху.
Это была катастрофа.
– Милиция и так приедет, – сказал Суворкин. – Охранник вызвал.
– Черта лысого он вызвал! – пробормотал Хмель.
Если Илья первым делом попросил охранника заблокировать беглецов, то второе, что он сделал, – это попросил не вызывать милицию. Сами разберемся, мол. Без ментов. Дело щекотливое, перетрем по-свойски. Что-нибудь такое, не иначе. Для них с Грибником приезд милиции – это конец. Им тут действительно лучше без ментов. Сначала убьют Хмеля с Суворкиным. А после и охранника. Потому что он – свидетель.
– Вас убьют! – заорал Хмель.
Охранник не ответил.
Где-то наверху раздался топот. Погоня. Грибник спешит.
Здесь, перед запертой дверью, Хмель и Суворкин были в ловушке.
– Наверх! – просипел Хмель.
Поднялись на второй этаж. Здесь ведущая в длинный коридор дверь была открыта. Проскользнули, помчались прочь от этой страшной лестницы. Хмель пару раз притормозил у запертых дверей, дергая за ручки – безуспешно. Негде укрыться. В этом длинном коридоре они на виду и совершенно беззащитны.
Хмель увидел на стене электрощиток. Рванул дверцу. Длинный ряд выключателей. Хмель лихорадочно защелкал ими. Очередной щелчок – и весь коридор погрузился в темноту. И совсем близко, в полутора десятках метров, в этой темноте вдруг вырисовался тускло освещенный дверной проем. Там была незапертая дверь. Они рванули туда не сговариваясь. Это была еще одна лестница. Побежали вниз. Здесь несколько дверей. И все заперты. Но в одной, в отличие от прочих, верхняя половина представляла собой матовое стекло. Хмель ударил в дверь ногой, стекло осыпалось осколками. Просторный зал с рядами старомодных дерматиновых кресел. В зале две двери и есть еще третья – на сцене.
