– А от кого нельзя? – заинтересовался Хмель, потому что почудилось ему что-то в Машиных словах.
– От кого? – эхом отозвалась Маша.
И лицо у нее точно такое сделалось, как у чернявого недавно. Когда Хмель у него спросил, что такое они с беглым торговцем сотворили, чернявый глупо так ответил: «Чего?» И было видно, что не все сказал чернявый.
– Кто тут есть еще? – спросил Хмель тихо, и сердце у него сжалось, потому что он увидел, как Маша дрогнула. – Они убили негра?
– Кто? – прятала Маша глаза.
– Те, от кого не спрячешься, кто знает этот лес, – наугад продирался к пугающей истине Хмель.
– Ты о ком?
– Кто здесь живет? Ведь ты знаешь! Почему не говоришь? Негр пошел! И негр пропал! Ты же знаешь, где он?
– Нет!
– Но ты догадываешься?
Замотала головой. Она очень хотела, чтобы он отстал. Но он не отставал, потому что не знать – это очень страшно.
– Что я тебе плохого сделал? – увещевал девушку Хмель. – Почему отказываешься мне сказать?
– Ты не поймешь.
– Почему?
– Тут нет никого.
– Это неправда!
– Да, неправда, – поспешно согласилась Маша.
Она была в смятении.
– Я не знаю, как тебе сказать. Как объяснить. Тут нет живых. То есть, может быть, они живые – я не знаю. Но это как призраки. Понимаешь?
– Нет.
– Они здесь живут… Ну, не живут… Они здесь ходят…
– Кто?
– Я не знаю.
– Но это люди?
– Может быть. Они выглядят как люди.
– Ты их видела?
– Да!
– Сколько их?
– Я не знаю.
– Что ты заладила: «Я не знаю!» – рассердился Хмель. – Ты видела – сколько?
– Двоих.
– Когда?
– Года три назад.
– Тьфу ты! – сказал Хмель, и страх мгновенно ослабил свою хватку.
Он перевел дух. Чертова девчонка! Курица безмозглая!
– И еще когда маленькая была, – продолжила Маша и вздохнула судорожно. – Тогда он был один.
– Кто? – насмешливо осведомился Хмель.
– Этот… которого я видела…
– Он кто? Грибник? Или беглый каторжник?
Маша замкнулась. Хмель понял, что переборщил.
– Не обижайся, – попросил он.
– Я же сказала – ты не поймешь, – с досадой произнесла Маша.
Кажется, она уже сильно пожалела, что поддалась на уговоры.
– При чем тут эти люди, если ты их видела три года назад? – мягко сказал Хмель. – А негр пропал не три года назад, а на прошлой неделе.
– Они здесь всегда. Понимаешь?
– Кто?
– Кто остался в лесу. Они и три года назад тут были. И двадцать лет назад. И сейчас они есть. Они всегда. Ты смеешься и не веришь, потому что ты здесь не живешь. Кто не здешний, тот ни за что не поймет. Я девчонкам на работе тоже про это не рассказываю. Это такой у нас ужастик местный. Про тех, кто на болотах. Я не знаю, как тебе сказать – они живут там, или они вовсе не живые. В общем, они там есть.
– Это призраки?
– Тебе какое дело – как их называть? – поморщилась Маша, потому что не это было главное сейчас. – Они здесь. Они рядом. И не дай бог с ними встретиться лицом к лицу.
– Почему?
– Потому! Пропадешь.
Пропадешь – знакомое было слово.
– Ты говорила, что родители твои пропали! – насторожился Хмель.
– Да! – скорбно отвечала Маша.
– Так ты думаешь, что их эти…
Хмель запнулся, не зная, какими словами продолжить фразу… Убили? Забрали с собой? Утащили в болото?
И снова Маша ответила коротким «да!».
– В общем, легенды такие местные, – пробормотал Хмель. – Народные сказания.
– Тут ведь и другие люди пропадали, – сказала Маша. – В прежние времена, пока деревни были.
– И тоже без следа?
– Ну!
– Может, в болоте утонули? – предположил Хмель.
– Ты все хочешь объяснить, – сказала Маша. – Но есть такое, что объяснить нельзя. Про этих, которые на болотах, знаешь, что говорят? Что это мертвые солдаты. Тут их знаешь сколько? И наших, и немцев. До сих пор по всему лесу черепа да кости. Их тут тыща! Или вовсе даже миллион! И никто не хоронил. И вот они бродят тут по лесу как неприкаянные.
– Ты сама-то в это веришь?
– Мне дед говорил.
– А сама веришь? – повторил вопрос Хмель.
– Я же говорю: так пытались объяснить. И что получилось? Что некоторые вещи объяснить нельзя. Они есть, но непонятно, что это такое.
– Значит, веришь, – определился Хмель.
– А как же мне не верить, если я видела? – пожала плечами Маша. – И они были в форме.
– В какой форме? – не понял Хмель.
– Солдаты.
Хмель не нашелся что сказать на это, а Маша продолжала:
– И дед мой видел в форме. Это немцы были.
– Когда? – уточнил Хмель.
– Давно. Когда он был мальчишкой.
– И это точно были немцы?
– Ну да, – спокойно ответила Маша.
Что же, мол, тут особенного?
– И ты видела немцев?
– Нет, я видела наших. Я думаю, что наших. Зеленая такая форма. Как по телику показывают.
У атеиста с верующими точек соприкосновения немного. Два разных мира. И понять им тяжело друг друга. Практически невозможно. Потому что в одном мире знают, что бог есть, в другом – что его точно нет. Попробуй тут договорись.
– Призраков не бывает, – сказал Хмель.
Вряд ли он ее сможет убедить. Для себя, наверное, сказал.
– Пойдем, – предложила Маша.
– Куда?
– Пойдем, пойдем, – поманила девушка и двинулась в лес, но остановилась и спросила: – У тебя фонарь есть?
Фонарь был в машине.
– Есть, – сказал Хмель.
– Возьми с собой.
Они не так уж далеко отошли от дома. Сначала идти было легко, а потом кочки начались, и Хмель упал.
– Осторожно надо, – запоздало сообщила Маша. – Сюда свети.
Хмель подошел, посветил Маше под ноги. На сырой земле отпечатался след подошвы. Не очень свежий, но вполне отчетливый.
– Это что? – спросил Хмель.
