– Послушай, с тобой все в порядке? – спросил он. – Ты хотела поехать и посмотреть на Йолюдениз…
– Да, – подтвердила растерянно Полина.
– Ты там была?
– Да.
– Понравилось?
– Очень.
– А потом?
– Что – потом?
– Дальше было что?
– Я попала в больницу.
– В какую больницу? – насторожился парень.
– В турецкую.
– Я понимаю, – отмахнулся собеседник. – Но что с тобой такое вдруг произошло?
Он прорывался к разгадке и был уже к ней близок.
– Я упала. И была без сознания.
– Это правда? – вырвалось у него.
– Да. Я сильно ударилась головой. Вот посмотри.
Полина склонила голову и продемонстрировала свежую рану и наложенные швы.
– Черт побери! – пробормотал парень. – А я еще подумал, чего это ты ваньку валяешь! Я подумал даже, что ты со мной решила расплеваться! Ты правда не помнишь меня?
Девушка покачала головой.
– Тебя зовут Таня. Твоя фамилия – Тимофеева. И мы с тобой действительно познакомились в Стамбуле.
Она снова покачала головой. Не верила.
– Ну хочешь, я тебе про тебя расскажу? – Собеседник нисколько не сердился на нее за неверие. – Ты любишь слушать песни Криса Ри. Правильно? Терпеть не можешь сигарет, зато обожаешь пить ликер «Бейлиз». Ты не очень уважаешь крашеные газировки, но, если приходится выбирать, ты всегда возьмешь пепси-колу, а не кока-колу. Да? Еще ты любишь овечий сыр и маслины, но не любишь вареных яиц.
Он понимал, что все говорит правильно, потому что видел, как вытянулось лицо у его вконец растерявшейся собеседницы.
– Еще из твоих привычек… – задумался на мгновение. – Когда ты говоришь по телефону, руки ты держишь вот так…
Показал.
В левой руке трубка у уха, правая рука согнута и поддерживает левую.
– Откуда ты знаешь? – спросила потрясенная девушка.
Значит, и это было правдой.
– Ты обожаешь мусаку…
– Я ела ее на Кипре, – пробормотала девушка.
– Я не знаю ничего про Кипр. Но здесь ты на мусаку подсела крепко.
– Мусака – это кипрское блюдо, – сопротивлялась девушка.
– Про Кипр ничего не скажу, – терпеливо повторил собеседник. – Но мусаку ты любишь. Правильно?
– Откуда ты все это можешь знать?
– Я могу это знать только в том случае, если ты действительно Таня Тимофеева, если мы с тобой познакомились в Стамбуле и если я знаю тебя давным-давно.
– Но почему я тебя не помню? – спросила в отчаянии девушка.
– Потому что с тобою случилась беда. Травма. И я не знаю, сможешь ли ты вспомнить когда-нибудь, кем ты была на самом деле.
* * *
Он рассказал ей про ее жизнь в последние полгода. Он знал ее по Стамбулу, где они познакомились еще в апреле: в квартале со смешным названием Лялели девушка работала в магазине кожаных изделий. Стамбульский район Лялели – это сплошная череда магазинов, где отовариваются российские челноки, поэтому там половина вывесок на русском языке, поэтому там повсюду – русская речь, поэтому турки-торговцы нанимают в свои магазины русскоговорящий персонал. Она там работала, продавая кожаные куртки и плащи, но работа ей не очень нравилась, и через пару месяцев она нашла себе другую – не в Стамбуле, а на побережье, где отели и много туристов, и она уехала из Стамбула со своими знакомыми, которые ей новую работу как раз и предложили. Какое-то время о ней ничего не было слышно, но месяц назад она объявилась в Стамбуле, и первым делом сообщила, что работать ни на кого больше не собирается, а будет сама по себе, и, хотя выглядела она тогда растревоженной, деньгами сорила налево и направо, и было понятно, что в ее жизни произошли большие перемены. Она уехала из Стамбула, сказав напоследок, что не знает, когда еще туда вернется, а неделю назад вдруг позвонила, предложила встретиться в Памуккале и дала при этом понять, что им теперь надобно держаться вместе. Не вдавалась в подробности, пообещав обо всем рассказать при встрече.
Она слушала с интересом, но почти каждое слово в его речи вызывало у нее чувство протеста, потому что это было не про нее. Не из ее жизни.
– Это не про меня, – сказала она наконец.
– Почему?
– Потому что я ничего этого не помню. У меня есть свои воспоминания. Меня окружали другие люди, совсем не те, о которых ты мне говоришь.
Тогда он достал свой мобильник и протянул ей:
– На, позвони.
– Кому?
– Тем людям, о которых ты говоришь. Людям из своих воспоминаний.
Она набрала телефонный номер «Агентства всемирных путешествий». Длинные гудки. Она повторила попытку. Тот же результат.
– Что? – спросил он.
– Ничего. Никто не отвечает.
– Вот видишь, – сказал он с таким видом, будто ничего другого и не ждал.
– Это ничего не значит! – произнесла она сердито. – Это фирма! Я там работала! Меня уволили! Потому что не было денег! Они, может быть, совсем обанкротились! Закрылись! И потому никто не отвечает!
– Позвони еще кому-нибудь. Своим знакомым. Или родственникам.
Она набрала номер. Ей ответили.
– Алло-алло! – заспешила она. – Мне Прокопова, пожалуйста!
Ей что-то ответили на непонятном языке.
– Прокопов, плиз! – перешла она на английский, запаниковав. – Мистер Прокопов!
– Здесь нет мистера Прокопова, – ответили ей на английском. – Очень жаль. Извините.
Отключились.
– Это ничего не значит! – бормотала она.
Она не хотела верить. Не хотела быть Таней Тимофеевой. Все в ней протестовало.
– Позвони еще кому-нибудь, – предложил ей ее незнакомый знакомец. – Своей маме, например.
– У меня нет мамы. Мои родители погибли.
Он посмотрел на нее недоверчиво. От нее это не укрылось.
– Погибли! – повторила она хмуро.
– Твоя мама живет в Ленинградской области. Там городок с таким смешным названием. Ты говорила мне, да я забыл.
– Я не могла говорить тебе такого! – сказала она в отчаянии. – Я Полина Звонарева, и у меня совсем другая жизнь! Я не та, за кого ты меня принимаешь!
– Я не думаю, что ты сегодня впервые позвонила тем людям, которых якобы знала прежде. Ты наверняка уже пыталась им звонить. Правда?
– Да, – подтвердила она, и у нее сжалось сердце.
– И они никогда не отвечали. Да?
У нее перехватило дыхание, и она не смогла ответить, только кивнула в ответ.
