Гриша обрадовался своему пьяненькому пассажиру как родному и даже порывался выбежать из машины, распахнуть перед ним дверцу и поддержать под локоток, но не успел. Пассажира повело, и он, чтобы удержать равновесие, ускорил шаг и так, семеня, добежал до ближайшего более-менее прочно стоящего объекта, о который можно опереться, и предметом этим была машина Спиридонова.
Клиент упал на дверцу с правой стороны, прилип к машине, фиксируя свое тело в пространстве, и его пьяная физиономия оказалась как раз на уровне открытого окошка.
Гриша Спиридонов ласково улыбнулся клиенту, но сказать ничего не успел, потому что тот вдруг спросил:
– Свободен, командир?
– В смысле? – пока еще продолжал улыбаться Гриша.
– Мне в Долгопрудный. Я хорошо заплачу, – сказал клиент, и Гриша вдруг понял, что тот уже забыл, похоже, что ехал в этой машине, и Гришу тоже забыл.
– Я тут клиента жду, – на всякий случай прощупал собеседника Гриша.
– К чертовой бабушке всех клиентов! – пьяно сказал пассажир. – Он уже динамо тебе, может быть, прокрутил! А ты тут его ждешь! Он уже и не вернется, может быть! А я вот он! И деньги тебе плачу реальные! Думаешь, денег у меня нет? Во, смотри!
И в подтверждение собственной платежеспособности он продемонстрировал уже знакомую Грише пачку денег, где, по спиридоновским подсчетам, еще должно было оставаться шесть тысяч рублей.
– Так ты как? – спросил клиент. – Мы едем? Ты сколько хочешь? Почем, вообще? До Долгопрудного доехать, в смысле…
Гриша стрельнул взглядом по сторонам, будто хотел убедиться в том, что никто его не видит в эту минуту. Мы его видели. И даже снимали на видео. Через тонированные стекла припаркованных неподалеку автомобилей. Но Гриша об этом не догадывался.
– У нас тариф, – сказал Гриша. – Тридцать рублей за километр. Плюс стольник за вызов.
Он вдвое поднял ставки против прежнего, хотя и в прежнем смухлевал, но ни малейших угрызений совести не испытывал, потому что сегодня был его звездный день. И клиент не подкачал, песни не испортил.
– Что ж ты при таком раскладе заработаешь? – непритворно удивился он. – Так нельзя, командир! Надо же по-человечески! – сказал убежденно и отсчитал денег больше ожидаемого. – На вот тебе две тыщи! Вот это справедливо, согласись! Вот это по-нашенски! Так мы едем?
Он еще спрашивал!
– Да!!! – ответил Гриша с той горячечной готовностью, с которой отвечает «да» уже было смирившаяся с предстоящей участью матери-одиночки и находящаяся на девятом месяце беременности женщина, когда проникшийся сочувствием к ней незнакомый мужчина помог донести до дома сумки да вдруг спросил напоследок, а не согласится ли столь славная женщина выйти за него замуж.
– Вот и ладненько, – пробормотал на это клиент и вполз в салон, дыша на Гришу перегаром. – Мне в Долгопрудный, командир.
– Я в курсе, – сообщил Гриша.
– Давно таксуешь? – поинтересовался клиент.
– Три года, – привычно ответил Гриша.
– Ну и как?
– Нормально.
– А раньше ты где был?
Все повторялось – слово в слово. Как было тогда, когда они еще только из Бирюлева выезжали.
– На почте я был, – сказал Гриша. – Автобаза московского почтамта. На «жигуленке» я по городу катался. А график был так себе. Фиговенький был график. И я ушел оттуда.
– Хр-р-р…
Клиент спал. Он отключился едва ли не на тех же самых словах Гриши, что и в прошлый раз. И теперь Гриша мог спрогнозировать, как события станут развиваться в ближайшем будущем. Сейчас они на светофоре где-нибудь остановятся. Клиент проснется. Спросит, где это они находятся. И достанет деньги, чтобы наперед заплатить за поездку, которую он уже, вообще-то, оплатил. И не один раз, если быть честным.
На светофоре пассажир действительно очнулся. Повел окрест взглядом. И ожидаемо поинтересовался:
– Мы где?
– Лубянка, – ответил Гриша.
– День сегодня какой-то такой, – покачал головой пассажир. – Как Новый год, блин! Я ни фига не помню. Мы едем куда?
– В Долгопрудный.
– Правильно, – согласился клиент. – А я тебе заплатил?
– Нет, – привычно ответил Гриша.
– Я тебе деньги сразу дам. Чтоб ты не думал, что тут не так все как-то.
При молчаливом одобрении Гриши пассажир отсчитал две тысячи.
– На, держи. А я посплю немножко.
Гриша дал возможность клиенту подремать до следующего светофора, где и заполучил из рук пассажира две последние тысячи из распотрошенной пачки. Есть ли у того еще деньги, Гриша не знал. Но ему было жутко интересно. Он впал в охотничий азарт и уже не мог остановиться. Потому что если не сплоховать и сделать все как надо, можно за одну сегодняшнюю поездку заработать столько, что представить невозможно.
На следующем светофоре Гриша ударил по тормозам, и голова клиента шмякнулась о приборную панель. Гриша ждал, когда ему в очередной раз дадут денег. Денег не давали. И даже, кажется, не собирались. Клиент спал.
– Слышь, ты, баклан! – вежливо сказал Гриша. – Я жду!
Его призыв остался неуслышанным. Обеспокоенный Гриша, у которого деньги, что называется, из-под носа уводили, бесцеремонно толкнул пассажира в плечо. Пассажир спал крепко и демонстративно пускал пузыри.
– Ах ты, гад! – осерчал Гриша, у которого было такое чувство, будто его только что обокрали.
Вот залезли внаглую в карман и умыкнули две тыщи.
– Ладно, едем! – сказал Гриша, ожесточаясь сердцем.
Усадил клиента равнехонько, разогнал машину и метров через триста ударил по тормозам. Тело пассажира своей траекторией идеально проиллюстрировало действие законов физики. Процесс перемещения головы Гришиного клиента с момента начала торможения машины до момента встречи головы с препятствием можно было бы показывать в учебном фильме на уроках.
– Не покалечит он актера? – забеспокоился я.
– Актеру виднее, – сказал Демин рассудительно. – Если Гриша совсем его достанет, он ваньку валять перестанет и настучит Грише по рогам.
Если Гриша прежде ему инвалидность не оформит, подумал я. С Гриши станется. Вон как развоевался.
– Слышь, баклан! – говорил тем временем сильно рассерженный Спиридонов. – Я тебе по-хорошему говорю – просыпайся!
Страшно было даже представить себе, что будет, когда он заговорит по-плохому.
Каждая безрезультатная остановка лишала Гришу двух тысяч рублей. Можно было даже сказать, что при каждой остановке он становился на две тысячи беднее. Тут кто хочешь расстроится.
– Ты просыпаться будешь, баклан? – задавал риторический вопрос Гриша.
В ответ пьянчуга нагло пускал пузыри. Озлобившийся Гриша уже не думал о том, сколько ему удалось заработать за сегодняшний день, а скорбел о недополученном. Вот она, настоящая жизнь. Только что ты был счастлив, и вдруг куда оно все подевалось. Судьба-злодейка влепила подзатыльник, и радости как не бывало.
