– Никита, – сказал я с мягкостью имеющего богатую практику доктора, который помогал больным в гораздо худших ситуациях, – ты постарайся взять себя в руки. Хорошо?
– Я вп-п-полне, – доложил он.
У него зуб на зуб не попадал. Был бы он постарше, я бы сейчас влил в него стакан водки и минут через десять уже имел бы вполне адекватного собеседника. А так придется не медикаментозными методами действовать, а одним лишь гипнотизирующим трепом его к жизни возвращать.
– Ну чего ты трясешься, – попенял я ему ласково. – Я тоже эту тетю наблюдал и до сих пор жив, как видишь.
Я постыдил его еще немножко, и он постепенно стал оттаивать.
– Ты мне расскажи, как дело было, – попросил я.
Он что-то замычал в ответ. Тяжело мальцу формулировать мысли. Сплошной хаос в кучерявой голове. Я решил ему помочь, задавая наводящие вопросы.
– Ты спал, – подсказал я ему.
Замотал головой.
– Не спал? – удивился я.
– Чи-читал.
– Ага, читал, – кивнул я понимающе.
Книга. Что-то по компьютерам.
– Что дальше было? – спросил я.
А у него округлялись глаза. Значит, мы с ним приближались к главному. И снова надо было ему помогать.
– И вдруг раздался стук, – подсказал я на правах человека, который еще раньше побывал в подобной ситуации.
– Нет, – не без труда разлепил Никита резиновые губы. – Я сидел. Я читал. Я увидел, – сказал он и судорожно вздохнул, ужаснувшись собственным воспоминаниям.
– Женщину?
– Да.
– Где?
Он даже не повернул голову в ту сторону, потому что боялся туда смотреть, а только указал рукой.
– За дверью? – догадался я.
– Да.
– На веранде?
– Да.
– Ты видел женщину. Она была в белом платье?
– Да.
– Что она делала?
Он покачал головой. Ничего она не делала.
– Просто стояла? – спросил я.
– Да.
– Но ты испугался. Почему?
– Я не сразу испугался.
– Так, – приободрил его я, ожидая продолжения.
– Я даже подумал сначала, что это кто-то в гости пришел. Я ждал, что постучит. А она просто стояла. И я подумал, что это выглядит невежливо. Она ведь видит, что я ее вижу. Что я смотрю на нее. И ждет, наверное, что я открою. А я сижу и не спешу открыть. Вы понимаете?
– Ну конечно, – сказал я ему мягко.
Это было на него похоже. Вежливый и хорошо воспитанный мальчик вдруг запоздало обнаруживает, что заставляет ждать за порогом женщину, гостью Светланы. Какой конфуз! Хорошие мальчики так не поступают. А как они поступают?
– И ты пошел ей открывать? – вдруг догадался я.
И снова он часто-часто закивал. Вот тут и мне стало не по себе.
– И – что? – спросил я дрогнувшим голосом.
– Я шел, – пробормотал он непослушными губами. – И вот тогда я испугался.
– Когда? – быстро спросил я.
– Я не помню точно, где я был. Я только помню, что вдруг испугался. Я еще не успел дойти до двери. Но уже был близко. И я понял, что никакой это не человек.
– А кто?
Он замотал головой и задрожал, как осиновый лист.
– Ты видел ее лицо?! – догадался я.
Он часто-часто закивал.
– Кто это был?!
А его уже корежило и колбасило так, что ничего путного услышать от него было бы невозможно.
– Молодая? – продолжал я прорываться к истине.
Он что-то промычал в ответ.
– Старая?
Закивал. Старая!!!
– Я сейчас, – сказал я. – Будьте здесь и ничего не бойтесь. Я только дойду до своей машины и вернусь обратно.
Я сходил к машине и принес оттуда книгу, купленную несколько часов назад. Перелистал страницы, отыскивая нужную. Нашел. Графиня Воронцова смотрела с портрета надменно-насмешливо. Под ее взглядом лично мне вдруг стало холодно. Я ткнул портрет под нос Никите, коротко спросил:
– Она?
Что с ним сделалось! Его просто отбросило, отшвырнуло.
– Да!!!
* * *
Мне пришлось попетлять по московским переулкам, прежде чем я отыскал нужный дом. На вид он был стар, но крепок, как столетний дуб. Три этажа и многоцветье занавесочек в окнах давным-давно обитаемых квартир. Я сверился с записанным на листке бумаги адресом и вышел из машины. Был вечер. Сумерки опустились на город. И я подумал о том, что Светлана правильно сделала, оставшись сегодня в Москве. Не надо ей ехать в ее ужасный лес, где бродят призраки и вообще очень неспокойно.
Нужная мне квартира была расположена на самом верхнем, третьем, этаже. Входной двери, бугрящейся многочисленными слоями краски, на вид было лет пятьдесят как минимум. А на корпусе кнопки звонка, который был в седых отметинах старой побелки, можно было, присмотревшись, прочитать давно забытое слово «Совнархоз». Я нажал на кнопку, и звонок за дверью отозвался мерзким дребезжащим звуком.
Кто-то там, в квартире, приблизился к двери и замер. Мне казалось, что я даже слышу сдерживаемое дыхание растревоженного человека.
– Здравствуйте! – сказал я громко и четко. – Могу ли я видеть Арсения Арсеньевича Дворжецкого?
– А вы от кого? – спросил мужской голос, такой же дребезжащий, как звук звонка в этой квартире.
– Я от издательства «Русская старина».
И эти слова оказались как пароль. Щелкнул замок, и дверь распахнулась. Я увидел худого старика с гривой седых волос на голове и с глазами когда-то голубыми, наверное, а ныне потускневшими почти до серости.
– Здравствуйте, – снова сказал я и улыбнулся звездной улыбкой баловня судьбы. – Вы наверняка меня знаете…
– Думаю, что да, – пробормотал старик.
– Но я совсем не по этому поводу, – поспешил я его успокоить. – Я хотел поговорить о вашей книге, которую вы написали. Та, что об истории дворянских родов России.
– Да-да, разумеется. Вы проходите, пожалуйста. Ваше имя, извините…
– Евгений, – напомнил я. – Женя.
– А по отчеству?
– Можно без отчества.
– Без отчества никак нельзя, – уверенно сказал мой собеседник, и чувствовалась в его словах неколебимая убежденность.
– Иванович я.
– Прошу вас, Евгений Иванович, – пригласил хозяин и повел меня в комнаты, больше похожие не на жилые, а на те, что можно видеть в мемориальных квартирах, превращенных в музеи стараниями подвижников.
