Он говорил – будто гвозди в доску вгонял. Очень убедительно получалось.
Мы вышли к машинам. Действительно, два автомобиля. «Лексус» и «БМВ». Номера московские.
– Паша! Таня! Яна! В мою машину! – распорядился мужчина. – Вы тоже! – это уже мне.
Сели и поехали. Теперь я видел лес, по которому меня везли полдня назад. Густой и мрачный. Я и представить себе не мог, что такое бывает в Подмосковье.
– Натерпелись страху? – спросил у меня мой спаситель.
Он вел машину, я сидел с ним рядом. Он посмотрел на меня с интересом.
– Натерпелся, – честно признался я. – Я и сейчас еще в напряжении.
– Почему?
– Они в любую минуту могут тут появиться. Вот сейчас их машина вынырнет нам навстречу – и что нам тогда делать?
– Паша, что нам в таком случае делать? – спросил мужчина у своего товарища.
– Пригнуться! – усмехнулся тот, расстегнул лежащую у него в ногах сумку и достал из нее пистолет.
– Газовый? – спросил я.
– С газовыми у нас студенты ходят, – просветил меня Паша. – А у солидных людей должно быть солидное оружие.
– Так что ничего не бойтесь, – посоветовал мне мужчина. – В случае чего постреляем ваших обидчиков да тут же прямо и закопаем.
Я не понял, шутит он или говорит всерьез, повернул голову, чтобы увидеть выражение его лица, и наткнулся на взгляд своего собеседника. Не шутит. Никаких сомнений. Такие люди никогда не шутят. У них все всегда всерьез.
Больше мы ни о чем не разговаривали. Ехали молча до самой Москвы. Мои похитители так и не объявились. Я медленно оттаивал и возвращался к жизни.
– Куда вас отвезти? – спросил у меня мой спаситель.
– Пожалуйста, высадите меня сразу, едва мы въедем в город. Я возьму такси.
Он не стал настаивать.
Въехали в Москву.
– Вот здесь, пожалуйста, – попросил я.
Он вышел из машины вместе со мной – попрощаться.
– Спасибо вам! – сказал я. – Вы меня спасли.
– Это получилось как-то само собой, – пожал он плечами.
– И извините меня за то, что я испортил вам загородную поездку.
Он засмеялся:
– Вот это можно даже не обсуждать! – И похлопал меня на прощание по плечу. – Просто будьте осторожнее! Всегда тысячу раз подумайте, прежде чем что-то предпринять!
Потом вытащил визитку и протянул ее мне:
– На всякий случай. Может, когда-нибудь возникнет желание мне позвонить.
– Спасибо.
Он махнул рукой на прощание, сел в машину, и они уехали. Я взглянул на визитку и едва ее не выронил – от неожиданности. Косинов Эдуард Петрович. Муж Анны Косиновой. Заслуженный рогоносец Российской Федерации.
* * *
– Он же тебя и украл! – сказал мне Мартынов. – Никаких сомнений! То есть не он лично, конечно. Он только распорядился. Потом его ребята вывезли тебя за город. И якобы случайно там же оказался Косинов. Вроде бы пикничок решил сообразить. Голову даю на отсечение – никто из его пятерых спутников даже не догадывался о том, что встретит тебя в лесу. Никто! Он их с собой взял только для алиби. Чтобы все выглядело как случайность.
– Ничего себе случайность! – пробормотал я.
Мне не к кому было ехать со своими проблемами, кроме как к Мартынову. Так я появился в его кабинете. А уж если появился – мне пришлось рассказать ему обо всем. То есть не то чтобы я так уж рвался все ему рассказать, это он меня разговорил, задавая вопросы, на которые нельзя было не ответить. Так всплыли события последнего времени, в которых мне довелось участвовать. Теперь Мартынов знал об Анне Косиновой, о том, что я с нею встречался, о том, что эти встречи носили вовсе не деловой характер, и о том, как мы раз за разом оставляли с носом наших преследователей, используя для этого все новые и новые способы.
– Брось ты ее! – посоветовал Мартынов. – Ваши игры зашли слишком далеко и стали попросту опасны. Ведь эта дикая история с твоим похищением – черная метка, присланная тебе Косиновым. Он дал тебе понять, что знает о происходящем, и продемонстрировал, что мириться с этим не собирается. Он убил бы тебя, как уже пытался убить Демина, но его останавливает знание о том, что он сейчас находится под колпаком. К тому же ты у нас личность слишком известная. Он понимает, что просто так ему этого не спустят. Поэтому убивать тебя на первый раз не стал. Пока что удовлетворился лицезрением твоего беспомощного состояния.
Я вспоминал слова, сказанные Косиновым. Они теперь обретали новый смысл. «Никогда не бывает так, чтобы неприятности начинались без всякой причины, – сказал он мне в тот раз. – Если вам собрались открутить голову – значит, вы этого заслужили». Куда уж красноречивее предупреждение. И еще в тот раз он посоветовал мне подумать над тем, что я делал неправильно и что мне необходимо предпринять, чтобы все-таки уберечь свою голову.
– Знаешь, напиши-ка мне обо всем, что произошло, – сказал Мартынов, придвигая стопку чистой бумаги. – Вот тут, в верхнем правом углу – шапочку. На мое имя от Колодина Евгения Ивановича. И дальше – все события этого дня. Как тебя украли, как спасли, как твоим спасителем неожиданно для тебя самого оказался Косинов Эдуард Петрович.
– Зачем вам такая бумага?
– На всякий случай.
– На какой такой всякий случай?
– На случай, если с тобой вдруг что-то случится.
«Если с тобой что-то случится» – это звучит очень убедительно. Я добросовестно изложил на бумаге последовательность случившихся со мной событий. Мартынов прочитал, потом ткнул пальцем в заглавный лист:
– Это челобитная хану, прошение о помиловании, доверенность на право управления автомобилем или все-таки заявление? Вот здесь, над основным текстом, напиши: «Заявление».
Я не стал спорить и написал.
– Будем разбираться, – сказал Мартынов и спрятал бумагу в папочку. – У тебя какие планы на ближайшее время?
– Едем на российско-украинскую границу.
– У тебя там дела?
– Снимаем очередной сюжет. Интеграционные процессы в действии. Два братских народа крепят дружбу. Намечается дальнейшее сближение. А в итоге почему-то получается полная фигня. В общем, все как обычно.
– Ну-ну, давай, – кивнул Мартынов. – Это хорошо, что ты из Москвы уезжаешь. Чем меньше ты сейчас тут времени будешь проводить, тем для тебя лучше.
Он не стал расшифровывать, что тут к чему, но я и сам догадался.
* * *
С некоторых пор Алексей Иванович Поплавков стал личностью широко известной. И причиной тому была не его легко запоминающаяся фамилия, а место его жительства. Поплавков прожил в своем доме полвека, ему его дом очень даже нравился, и он никогда даже не задумывался о том, что дом этот стоит как-то не так, по-особенному как-то, не так, как все другие дома, выстроившиеся вдоль улицы родной поплавковской деревни. Неожиданности начались вместе с переменами в стране, которая в те времена еще называлась Союзом Советских Социалистических Республик. Вдруг оказалось, что Союз этот – вовсе не союз, а так, непонятное какое-то образование, и сразу же обнаружилось, что Союза никакого нет, а есть отдельно Россия, отдельно Украина, ну и остальные союзные республики тоже отдельно – а как же иначе… Однако все это вряд ли напрямую коснулось бы Поплавкова, который вообще свой дом покидал только однажды, когда служил пограничником на советско-китайской границе, если бы вдруг не выяснилось, что граница уже не так далеко, как прежде, а, напротив, очень даже близко, так близко, что и во сне присниться не могло, – она проходит, как оказалось, не просто через родную поплавковскую деревню, а даже и через дом Поплавкова, о чем никогда прежде он, естественно, и не догадывался.
