– Зачем ты в это полез? – горько сказал Демин. – Чего ты нос свой туда сунул?
– Куда?
– В пирамиду эту! – сорвался Демин. – Какого черта! Зачем?! Кто тебя просил?!
Я так растерялся, что и не знал, что сказать. Только бормотал:
– Ну при чем тут это? Ну чего ты кричишь? Я же тебя про Марию спрашиваю, а не про пирамиду.
– Мария – это пирамида и есть! – крикнул Демин. – Пойми ты, дурья башка!
– Мария?! – изумился я. – Мария – это Магистр?
– Ну какой Магистр, господи! – взвыл Илья. – Она в системе этой была! Она деньги там зарабатывала! И вот все рухнуло! Из-за тебя, дурака! Из-за тебя одного!
* * *
Вряд ли он был бы столь словоохотлив, кабы не выпитое им. Илья здорово надрался, если судить по выстроившейся на столе перед ним стеклотаре, и только поэтому он сказал то, о чем при любом другом раскладе молчал бы как партизан.
Мария участвовала в этой пирамиде. Нет, она не была Магистром, про Магистра сам Демин ничего толком не знал, сказал лишь, что это какой-то прохиндей, специально поставленный во главу пирамиды для относительно законного способа сбора денег у населения. Ниже Магистра стояли десять человек, с каждого из них и начиналась цепочка участников, которые несли свои деньги. Одним из этих десяти счастливчиков-небожителей и была Мария.
– Понимаешь, – сказал мне Илья, – она просто свихнулась на этих своих детдомовцах. Она по кабинетам чиновников ходила, она спонсоров искала, она лично обошла едва ли не всех мало-мальски известных людей, про которых пишут в «Коммерсанте» и «Ведомостях», ее знали все, у кого водились хоть какие-то деньги, и она уже всех достала. И когда эта пирамида стала организовываться, ей туда удалось влезть. Ее взяли как бы из жалости. Мне Мария потом рассказывала, что лично этот прохиндей, который потом назвал себя Магистром, сказал, что хочет ее взять в пирамиду. Когда в аду будем гореть, сказал он, хоть это нам, может быть, зачтется.
Честно говоря, я сразу поверил, что нечто подобное могло происходить. Потому что вдруг вспомнил, как однажды был в офисе у предпринимателя средней руки, мы с ним обсуждали варианты взаимовыгодного сотрудничества, переговоры продвигались успешно, и вдруг он ни с того ни с сего достал из стола довольно пухлую папку, раскрыл ее и стал перебирать лежащие в ней бумаги.
«Мы многим помогаем, – сказал он мне. – Вот в библиотеку книги бесплатно передали, вот в детский дом продукты отправили, потом еще для дома престарелых купили пять телевизоров…»
Он демонстрировал мне письма из всех этих богаделен, и я не мог понять, к чему это все, как вдруг он сказал с невеселой улыбкой: «По крайней мере, когда меня на чем-нибудь прихватят, будет суд и начнут лепить какой-то срок, мне это, может быть, зачтется».
Едва ли не те же самые слова сказал, что и Магистр. Раньше грехи искупали постом и молитвами, а теперь просто откупаются деньгами, раздавая их сирым и убогим. Времена изменились, а с ними и форма отступных, но смысл остался прежний.
– Ну какую цепочку Мария могла выстроить? – сказал Илья. – Так, смех один. Ее выручало то, что она многих предпринимателей знала лично, уже примелькалась. И когда она просила у них деньги, а они мялись, просили зайти на следующей неделе и всячески вопрос этот заматывали, она предлагала им вариант с пирамидой. Ты заплати деньги не мне, а в пирамиду, они к тебе еще и вернутся, а детишкам какая-никакая, а помощь – так ей удалось некоторых уговорить.
– И получалось зарабатывать? – спросил я.
Илья повел рукой окрест:
– А на какие, по-твоему, шиши все это великолепие построено?
И только тут до меня дошло, что на те тридцать тысяч, которые присвоил Демин, трудясь на своем администраторском посту, подобные хоромы действительно не выстроишь. И не оденешь тридцать ребятишек. И не прокормишь их. Должно быть каждодневное поступление денег. Довольно значительных сумм. Ведь достаточно было всего лишь прикинуть, во что это все обходится, чтобы задаться вопросом: а за чей счет, собственно, весь этот банкет? Я не прикинул и не задумался, пока сам Демин не ткнул меня во все это носом.
– Так ты ей сказал? – спросил я у Демина.
– О чем? – пьяно пожал он плечами.
– О том, что мы на эту пирамиду вышли.
– Сказал, – вздохнул Демин. – Вчера. Она испугалась.
– Чего испугалась?
– Известно чего, – снова вздохнул Демин. – Все было хорошо, механизм работал, система функционировала – живи себе спокойно да наблюдай, как капают денежки. И вдруг сломалось. Тут кто хочешь испугается.
– И что дальше? – осведомился я, холодея.
– Сбежала, – пожал плечами Илья.
– А ты чего же с ней не уехал?
– Я спал.
– И ты тоже спал? – заподозрил я недоброе.
– Она же специально! – горько сказал Илья. – Она же нас опоила! Подмешала какую-то гадость то ли в водку, то ли в еду!
Ну правильно! Опоила! Я же просто отключился, чего со мной никогда прежде не было.
– Специально, чтобы мы ей не мешали. Чтобы она сбежать отсюда могла.
– Ты идиот! – закричал я, вскакивая из-за стола. – Ты ничего не понял! Она не только для того, чтоб сбежать! Нас же теперь убивать будут! Мы для них ненужные свидетели!
* * *
Мартынова было не так-то легко привести в чувство. Я тряс его как грушу. Кажется, он в конце концов очнулся не потому, что я его тряс, а оттого, что ему не понравилось, как бесцеремонно с ним обращаются. Сел на кровати, разлепил веки и вопросительно посмотрел на меня.
Я насколько мог связно изложил версию происходящих событий, как они мне виделись. Мартынова проняло – я видел.
– Ничего себе! – пробормотал он. – Многодетная мамка – миллионерша.
Он повторил эту последнюю фразочку несколько раз, будто пробуя ее на зуб, потом спросил:
– Как тебе это нравится? Ты только вслушайся: многодетная мамка – миллионерша. Если по первым буквам трех слов, то получается МММ. Нормально, да?
Лично меня его филологические изыскания нисколько не волновали.
– К черту МММ! – психовал я. – Нам надо отсюда уезжать! Ведь приедут!
– Кто? – вяло осведомился Мартынов.
– Эти, из пирамиды! Ведь Мария специально сбежала, вывезла отсюда детей, чтобы предоставить киллерам поле деятельности!
– Не-е-ет, – замотал головой Мартынов. – Ты ничего не понял, Женя. Если Мария отсюда уехала, а ты проснулся живой и невредимый – значит, теперь уже будешь жить, никуда тебе от этого не деться. Я верю, что она нас опоила, у меня голова просто раскалывается. Им время нужно было на то, чтобы решить, как поступить дальше. Вывели нас на время из игры, так сказать. И вот они решали, решали и нарешали. Они просто разбежались, Жень. И Магистр этот, и Мария, и все, все, кто был на самом верху пирамиды. Хотели бы убить – ты бы просто не проснулся. А уж если проснулся – будешь жить, – повторил Мартынов свою мысль.
