Книга Костры амбиций, страница 201. Автор книги Том Вулф

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Костры амбиций»

Cтраница 201

Лифт идет вниз. Жарко до невозможности. Все притиснуты друг к другу. Аа-хх, ааа-ххх, ааа-ххххххх, ааа-аааа-хххххххх. Оказывается, это он сам, Шерман, так тяжело дышит — и он, и Куигли, да и Брюси тоже, и тот, другой, толстый. Аааа-хххх, аааа-ххххххх, ааа-ааа-хээсхххххх, аааааа-хххххххххх, ааааа-ххххххххх.

— Шерм! — это Куигли, с трудом проговаривает сквозь одышку: — Эк ведь ты его… хренососа… Шерм!.. Ну, ты его… лихо уложил! Свалился на пол. Согнувшись пополам. Серьга повисла. Раз — и победа!

Обдает холодом страха — теперь они до меня доберутся! — и сразу же жгучее нетерпение. Еще! Я хочу еще!

— Погодите радоваться. — Это голос Ковитского, строгий, негромкий. — Это ведь полный провал. Вы и не представляете, до чего все скверно. Мне не следовало так сразу закрывать заседание суда. Надо было поговорить с ними. Они же… не понимают. Они даже не понимают, что сами-то натворили.

— Судья, — обратился к нему Брюси, — это еще не все. Демонстрантов полно и в коридорах, и снаружи.

— Где снаружи?

— Главным образом у парадного входа со Сто шестьдесят первой улицы, но есть народ и на Уолтон авеню. Где ваша машина, судья?

— Где обычно. В яме.

— Может быть, кому-нибудь из нас вывести ее оттуда и подогнать со стороны Магистрали?

Ковитский секунду подумал.

— Не хрен. Много чести им будет.

— Они же об этом не узнают, судья. Я не к тому, чтобы пугать вас, но они собрались там… говорят о вас… у них микрофоны, усилители и всякое такое.

— Смотри-ка ты! — сказал Ковитский. — А что бывает, когда препятствуют администрации, они слыхали?

— Думаю, они знают только, как устраивать беспорядки, но это они умеют хорошо.

— Что ж, спасибо, Брюси, — улыбнулся Ковитский. И обернулся к Киллиану: — Помните, как я гнал вас из своего лифта? Даже забыл теперь, почему вы в нем оказались.

Киллиан улыбнулся и кивнул.

— Вы не хотели выходить, и я сказал, что оштрафую вас за неуважение. А вы сказали: «Неуважение к чему? К лифту?» Помните?

— Я-то помню, судья, это уж вы не сомневайтесь, только я надеялся, что вы забыли.

— А знаете, что меня разозлило? Что вы были правы. Это меня и разозлило.

Еще прежде чем лифт дошел до первого этажа, в нем уже слышался мощный ЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫНННЬ ЗЗЗЫНННННЬ сигнала тревоги.

— Гос-споди, какой болван тревогу-то включил? — пробормотал Брюси. — Кого они собираются поднимать? Весь личный состав и так уже на ногах.

Ковитский вновь помрачнел. Покачал головой. Какой все же он маленький — этот костлявый лысый старичок в необъятной черной мантии, стиснутый в душном лифте.

— Они не понимают, что натворили. Ни хрена не понимают… Я же им друг, единственный, кто им друг!..

Когда дверь лифта открылась, сигнал тревоги — этот ЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫННННННННННЬ — стал оглушительным. Все вышли в небольшой вестибюльчик. Одна дверь вела на улицу. Другая — в коридор первого этажа островной цитадели.

— Как думаете отсюда выбираться? — крикнул Шерману Брюси.

Ответил Куигли:

— У нас машина, правда, где она, бог знает. Этот, блядь, шофер, блядь, так испугался, что еще, блядь, на подъезде чуть со страху не помер.

— И где он должен вас ждать теперь? — спросил Брюси.

— У входа с Уолтон авеню, но насколько я знаю этих пидеров, он не иначе как уже на полпути в Канди.

— В Канди?

— Это, блядь, город такой на Цейлоне, откуда он родом, город Канди. Чем ближе мы, блядь, подъезжали к зданию, тем упорней он, блядь, распространялся об этом своем Канди. Это, блядь, город так называется.

В этот миг Брюси, выпучив глаза, заорал:

— Э-э! Судья!

Ковитский направлялся к двери, которая вела в коридор.

— Судья! Не ходите туда! Их там полно!

Вот! Еще! Еще! Шерман рванулся к двери и побежал за удаляющейся фигурой в черном. Голос Киллиана:

— Шерман! Куда, к дьяволу, вас несет!

Голос Куигли:

— Шерм! Господи боже мой!

Шерман был уже посреди широкого мраморного коридора, который полнился звоном тревоги. Ковитский шагал впереди, полы его мантии раздувались. Он походил на ворона, набирающего высоту. Чтобы догнать его, Шерману пришлось перейти на рысь. Кто-то бегом опередил его. Брюси.

— Судья! Судья!

Поравнявшись с Ковитским, Брюси попытался ухватить его за левый локоть. Шерман был уже рядом. Ковитский сердито стряхнул руку пристава.

— Судья, куда же вы! Что вы делаете!

— Надо им объяснить! — отозвался Ковитский.

— Судья! Они же убьют вас!

— Надо им объяснить!

Оказалось, что и другие устремились следом, бегут с обеих сторон, догоняют… и жирный пристав… и Киллиан… и Куигли… Все, кто был в коридоре, остановились, смотрят, не могут понять, что происходит, почему так разъярился этот низенький судья в черной мантии и почему его спутники бегут за ним и кричат: «Судья! Не надо, не надо!»

Послышались выкрики:

— Это он! Хааа! Гад, тот самый!..

ЗЗЗЫННННЬЗЗЗЫНННННЬЗЗЗЫННННННННННЬ!.. Звон тревоги бил по ушам всех без разбора.

Брюси вновь попытался удержать Ковитского.

— Пустите, БЫЛЛЯДЬ, МОЮ РУКУ! — рявкнул Ковитский. — Это, БЫЛЛЯДЬ, МОЙ ПРИКАЗ, БРЮСИ!

Чтобы не отставать, Шерман снова пустился рысью. Держался на полшага позади судьи. Остро вглядывался в лица встречных. Вот! — еще! Они завернули за угол. Очутились в громадном конструктивистском холле, примыкающем к террасе, выходящей на Сто шестьдесят первую улицу. В холле было пятьдесят или шестьдесят зевак с горящими от восторга и возбуждения лицами, все смотрели в сторону террасы. Сквозь стеклянную дверь Шерман увидел скопление людей.

Ковитский подошел к дверям, отпахнул перед собой одну створку и подождал.

ЗЗЫНННННННННЬ ЗЗЗЫНННННННННЬЗЗЗЫННННННННННЬ!

— Не выходите, судья! — крикнул Брюси. — Я прошу вас!

В центре террасы стоял микрофон на стойке, как будто это концертная эстрада. У микрофона высокий негр в черном костюме и белой рубашке. Вокруг толпились люди — как черные, так и белые. Рядом с негром белая женщина с жесткими светлыми седеющими волосами. Толпа, состоявшая из черных и белых, занимала террасу и ступеньки, ведущие на нее с двух сторон. Судя по шуму, на главном крыльце и тротуаре Сто шестьдесят первой улицы собрались сотни, а может, тысячи людей. Тут Шерман понял, кто этот высокий человек у микрофона. Преподобный Бэкон.

Он говорил с толпой ровным, хорошо поставленным баритоном, и каждое его слово звучало так, словно это очередной решительный шаг судьбы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация