На днях доставили в отделение проститутку с приятелем. Они ограбили и забили до смерти старика в дешевом вестсайдском отеле.
— Начали ее допрашивать, — рассказывает Баррет. — И каждый с нею как с леди. Ей это пришлось по вкусу, и ничего ребята из нее не выкачали. Я глянул в протокол, потом посмотрел на нее — шлюха шлюхой. Решил, что надо сменить тон. Я завел красотку в кабинет шефа, выключил свет — часто без света легче признаваться, — и сказал я ей: «Слушай, ты, дешевая б..дь, кончай вые..ваться и говори как на духу, понятно?» Через минуту она рыдала у меня на плече, хватала за руки и каялась, рассказывая, как шарила по карманам деда, а ее друг выбивал у него на черепе партию барабана наконечником пожарного рукава.
С лестницы доносится пронзительный женский визг. Шум шаркающих шагов, и в дверях появляются высокая эффектная проститутка-блондинка и двое полицейских в штатском. На щеках женщины слезы, смешанные с косметикой.
— Где ваш начальник? Я буду жаловаться! Я позвоню адвокату!
Задержал ее низенький толстячок — в жизни не подумаешь, что полицейский. Проститутка в ярости оттого, что не смогла распознать копа. Толстячок мирно роется на полках, подбирая необходимые формуляры, а она продолжает вопить:
— Ах ты, вонючий коп! Ничего я тебе не скажу! Ты не имеешь права!
Детектив, допрашивающий бандита, наконец не выдерживает:
— Заткнись! Мы все знаем, как тяжело порядочной шлюхе заработать на кусок хлеба, как нарушают ее права человека и гражданина, но лучше заткнись!
Ошеломленная проститутка сникает и сжимается в уголке, бормоча что-то сквозь слезы.
Полицейский вводит разодетого молодого адвоката с подругой. Оба навеселе. Они устроили шум на Бродвее, а когда полицейский сделал им замечание, адвокат, бахвалясь перед подругой, сунул ему 25 долларов, чтобы тот «испарился». Полицейский, опасаясь обвинений в получении взятки, задержал обоих.
— Я хочу позвонить своему адвокату, — заявляет парень, и ему дают телефон. Он набирает, ждет… — Привет, Чарли! Чарли, ты сидишь? Сейчас упадешь! Прикинь, меня сцапали… Чарли, брось шуточки, дело серьезное…
Адвоката запирают в клетке. Входят два детектива, и один из них спрашивает сослуживца, где тот был. Адвокат, приняв второго за задержанного, кричит ему:
— Не отвечайте! Вы имеете право не отвечать! Хотите нанять адвоката? Обращайтесь ко мне!
Детектив озадаченно выпячивает губы:
— Хорош адвокат! Вы, дорогуша, в клетке сидите, а я домой собираюсь…
— Неприятная ситуация, — качает головой Баррет, имея в виду задержанного. — Парень слегка перепил, ну и распустил хвост перед девицей — в общем-то, пустяк. А теперь — суд, унижение перед судьей, позор перед коллегами. Ничего серьезного ему не светит, но ведь могло бы и без суда обойтись, не предложи он копу деньги. А тот, естественно, опасаясь последствий, решил подстраховаться. Законник нарушил закон, а коп защищал себя.
Баррет уселся за пишущую машинку и принялся отстукивать протокол о задержании воришки, когда в дверях появился довольно приличный на вид человек средних лет. Баррет поднял глаза и прекратил печатать, но пальцы с клавиш не убрал.
— Слушаю вас, — сказал он.
Человек подошел к столу, уселся и рассказал, что шел по 47-й улице и обнаружил пропажу бумажника. В бумажнике было 250 долларов. Машина его сейчас в гараже, но у бедняги нет пяти долларов, чтобы получить ее оттуда. Он представился вице-президентом какой-то компании в Нью-Джерси и вел себя весьма вежливо.
Баррет выслушал посетителя молча. А когда тот закончил, заявил:
— Вы мне изложили свою версию. А теперь послушайте, я вам расскажу, как было на самом деле. Вам захотелось заглянуть к цыганке на 47-й улице, между Бродвеем и Восьмой. Вы чуток пропустили за галстук, она выглядела неплохо, вас заманили в ее притон и выудили кошель. Так?
Мужчина явно смутился, не зная, отрицать ему или соглашаться.
— Вы человек взрослый, но детство иногда играет, — продолжил Баррет. — Чем-то заинтересовался — вот и получай на свою шею, случается такое. Будьте мужчиной, подойдите к телефону и позвоните жене или знакомому, чтобы заехали за вами. И не рассказывайте мне сказок. Я ведь не вчера родился. — Он немножко помолчал. — Если хотите, чтобы я прошелся с вами туда и попытался вернуть ваши деньги, пожалуйста.
Мужчина поднялся и протянул Баррету руку.
— Спасибо. Вы правы. Вы очень хороший человек, честное слово.
Баррет глядел на клавиатуру пишущей машинки, не обращая внимания на протянутую ему руку, однако печатать тоже не печатал. Посетитель молча вышел. После паузы Баррет сказал, все еще не поднимая взгляда:
— Все, чего он хочет, это пять баксов, чтобы попасть домой. Он даже не подумал позвонить кому-нибудь, бросив в автомат тридцать центов. Он придумывает сказку и считает, что я дам ему пять баксов.
Снизу поднялся полисмен и сообщил, что мужчина передумал и просит Баррета сходить с ним к цыганке, попытаться вернуть деньги.
И Баррет отправился с ним. По дороге мужчина не переставал восторгаться детективом и спросил:
— Вы из какой школы, если не секрет? Я Дартмут окончил.
— Прекрасно, — ответил детектив. — Я ходил в среднюю школу номер двенадцать.
Прибыв на место, Баррет забарабанил в дверь, но никто не ответил. Света в окнах тоже не было. Он пояснил потерпевшему:
— После хорошего улова они часто меняют место. Если хотите, завтра можно вернуться сюда.
— Нет, спасибо, — отказался мужчина. — Зайдите без меня и, если что-нибудь получится, распорядитесь деньгами по своему усмотрению. — И с этими словами он ушел, из чего полицейский заключил:
— Он не рвется засадить того, кто нагрел его на двести пятьдесят долларов. Все, что ему надо — это пять баксов, чтобы вызволить машину.
Баррет вернулся в отделение, допечатал протокол, снял отпечатки пальцев задержанного. Чтобы не портить день походом в суд, он «подарил» мелкого воришку другому детективу, которому все равно нужно было в суд со своими «подопечными». В суде не требовалось приносить присягу, но все же явка с «чужим» задержанным считалась нарушением процедуры, поэтому коллега согласился не сразу, а долго колебался. Возвращаясь на маршрут патрулирования, напарник Баррета спросил:
— В чем у вас с ним проблема-то?
— Да ничего особенного, — ответил Баррет. — Просто он раньше никогда так не делал. И сегодня, можно сказать, потерял девственность. Ничего, из него выйдет нормальный коп.
Два часа ночи. Детективы сворачивают с ярко освещенного Бродвея в мрачную пещеру Западной 43-й улицы. Слева вдоль кирпичной стены театра ползет вверх пожарная лестница. Справа темноту рассеивает мерцание огней над погрузочной рампой типографии «Таймс». На рампе стоят несколько работников типографии в сделанных из газет пилотках и наблюдают за ссорой на улице. Двое «голубых» ругаются, отчаянно размахивая руками, еще несколько наблюдают. На всех женские парики, в ушах болтаются длинные подвески, все густо размалеваны и при накладных ресницах. Баррет останавливается возле рабочих типографии и наблюдает.
