Джейкобс сразу же передал свой конверт Натали Транди. Уставившись на украшавшую галстук Либера булавку — нотный стан со словами «Звуки музыки» посреди диезов и бемолей, — он пожевал губами и проронил:
— Не та картинка.
— Шутите! — шумно запротестовал Либер. — Это моя счастливая булавка. Вы же помните, что «Звуки музыки» здесь натворили!
— Самая суеверная кинокомпания в мире! — воскликнул Коуэн.
— В суевериях тоже нужна последовательность, — откликнулся Флейшер. — Надо было Боба Вайза режиссером ставить.
Снаружи, возле лимузина, стояла наготове Натали Транди с «кодаком». Белое платье, светло-желтые очки. Она сразу же защелкала затвором. Щелкнула и Коуэна, но вспышка не сработала. Она попросила его задержаться, чтобы повторить снимок.
— О, Бога ради, Натали, — взмолился Джейкобс. — Поехали!
Коуэн уселся на откидное сиденье и развернул «Миннеаполис трибьюн». Студия купила там несколько полос, где разместила свое объявление-загадку, не разглашая названия картины. Объявление было озаглавлено: «ПРОГНОЗ КРАСНОГО КОВРА ГОЛЛИВУДА».
— Два шестьдесят за билет, — поморщился Коуэн. — Крутенько. На просмотре нужна публика, а они заломили…
— Надо было пару билетов на два бакса, — согласился Джейкобс. Ему повсюду мерещились просчеты и невезение. — Заманить влюбленные парочки после трудовой недели.
— Крутенько, крутенько, — повторил Коуэн, укоризненно покачивая головой.
Лимузин несся по центру Миннеаполиса, и водитель решил упомянуть местные достопримечательности.
— В нашем городе пятьдесят восемь озер и парков, — отметил он.
Никто не прореагировал. Джейкобс раскурил еще одну маленькую коричневую сигаретку.
— На просмотре будешь стоять или сидеть? — спросил он Флейшера.
— Лягу, — ответил режиссер, глядя в окно на желтеющую листву. — Артур, успокойся, это всего лишь просмотр.
— Да. Просмотр восемнадцати миллионов.
Закусывали в Огненном зале «Редиссона». Был уже четвертый час, но кухня оставалась в состоянии боевой готовности. Кто-то еще не подошел, некоторые прилегли в своих комнатах отдохнуть. Переодетый в темный костюм, Джейкобс шнырял между столами.
— Не забудьте, в три тридцать у нас музей.
— Артур шутит, — напомнил себе Лайонел Ньюмэн, глава музыкального отдела студии. Он, как и Либер, прибыл за день до основного состава. Аранжировка, саундтрек, подготовка зала вместе со звукоинженером… — Артур, для комика ты несколько тяжеловат на задок.
Джейкобс оставался безутешен.
— Знаете, как я этот отель прозвал? — продолжал Ньюмэн. — «Менопауз-Мэнор». — Он улыбнулся официантке: — Извините, милая, я не о вас. Но иной раз нельзя не заметить здесь одного-двух старичков. А если вдруг услышишь тут что-нибудь о «проблемах шестидесятников», то скорее всего речь идет о проблемах шестидесятилетних — ну, там, повышенное давление или что-нибудь в этом роде.
И тут Джейкобс вдруг вскинул руки и воскликнул:
— Бринкманы!
[139]
В дверях Огненного зала появилась пара. Высокий молодой человек в очках, англичанин Лесли Брикас, автор сценария, музыки и стихов «Доктора Дулитла», в сопровождении жены Ивонны, симпатичной брюнетки.
— Бринкманы пришли! — повторил Джейкобс, обращаясь к Флейшеру. Так он называл Брикасов. — Видишь?
— Трудно не увидеть, Артур, — ответил Ньюмэн. — Ты так реагируешь, как будто разразилась мировая война.
— Присаживайся, Лесли, — пригласил Джейкобс и щелкнул пальцами стоявшей за ним официантке: — Стулья, пожалуйста… Лесли, сэндвич, кофе, выпить что-нибудь?
Ошеломленные встречей, Брикасы промямлили свой заказ официантке. Ивонна скользнула на банкетку к Натали Транди, которая чмокнула ее в щеку. Ивонна налила себе полчашки кофе.
— Что наденешь на просмотр? — спросила Натали Транди.
— В Нью-Йорке? — уточнила Ивонна.
— Мм-м-м.
— О, есть у меня на примете одно небесное творение. Лесли купил. Осенние цвета, типа того. Жженая апельсиновая корочка. Здесь бант. — Она похлопала по груди.
— Божественно. А как насчет Лос-Анджелеса?
— Пока никак. — Ивонна Брикас поднесла чашечку к губам. — Думаю, куплю что-нибудь готовое. Какого ты мнения о Доне Фелде? — (Имелся в виду дизайнер по костюмам.) — Как тебе его работа?
— Божественно. — Натали Транди протянула вилку к тарелке Джейкобса и подцепила кусочек бифштекса. — Вот только перьев многовато.
— Мм-м-м… Понимаю. Что ж, ему перья по душе. — Она лениво пошевелила ложечкой в чашке. — А ты как поживаешь?
— Вся в работе. Эскизы. Нью-Йорк, Лондон, Лос-Анджелес, премьеры… — Она взмахнула руками, подражая балерине. — Я как будто воспаряю. Но о цветах еще речи не было. Сначала хочу посмотреть, как они выглядят на бумаге.
Вечером перед просмотром Ричард Занек устроил прием для группы «Фокс» в пресс-клубе Миннеаполиса на втором этаже «Редиссона». Занек только что вернулся из Европы. Сочетая деловую поездку с отдыхом, он побывал в Лондоне и Париже, заглянул на юг Франции в компании с Дэвидом и Хелен Герли Браун, загорел и поздоровел.
— Я все еще в Париже, — шутил он, обмакивая сосиску в горчицу. — Заскочил в Нью-Йорк сегодня утречком, просмотрел монтаж «Инцидента» и сюда.
— Завтра выспишься, — успокоил его Артур Джейкобс.
— Ни-ни. В шесть тридцать утра обратно в Лос-Анджелес.
— Зачем?
— Хочу «Таранов» посмотреть завтра вечером.
Джейкобс непонимающе покачал головой. Он медленно двинулся вдоль помещения, иногда ненадолго останавливаясь.
— Дик утром в шесть тридцать летит в Лос-Анджелес. Знаете зачем? Хочет посмотреть игру «Таранов».
В семь сорок пять Перри Либер постучал вилкой по бокалу и напомнил, что просмотр начинается ровно в восемь и что после просмотра Ричард Занек приглашает всех на ужин в свой номер на двенадцатом этаже. Просмотр состоится в двух шагах от отеля, в кинотеатре Манна, входящего в сеть зрелищных предприятий театрального магната Теда Манна. Фокс выкупил его на вечер, оттеснив «Совершенно современную Милли» «Юниверсал Пикчерс». Три ряда сидений отгорожены для группы «Фокс» и еще три места позади забронированы, для Джейкобса, Морта Абрамса и Натали Транди. Джейкобс особо оговорил эти места, чтобы иметь возможность расхаживать во время сеанса, не мешая другим. Входя в кинотеатр, Джейкобс остановился возле большой афишы «Камелота», мюзикла «Уорнер-Бразерс — Севен-Артс».
