Шарлотта не знала, что ответить на все эти комментарии. Больше всего ей не понравился вопрос девушки: судя по ее тону, эта информация была интересна Камилле не как сплетня. Вопрос она задавала тоном полицейского инспектора или проверяющего откуда-нибудь из министерства. Шарлотта испугалась, что если она «заложит» мистера Левина, который был с ней так любезен и, быть может, даже излишне откровенен, то эта девушка, явно не страдающая избытком доброты, сумеет доставить ему много проблем и неприятностей.
К счастью, Эдам не был настроен полностью раскрывать все секреты своего нового источника инсайдерской информации. Он решил вместо этого наехать на Грега и перевести разговор в русло редакционной политики.
— Половина этих дебилов не кто иные, как обожаемые Грегом баскетболисты. Эти дубины стоеросовые умудряются не только быть полными кретинами, но еще и косить под «тормозов», а наш уважаемый редактор принципиально этого не замечает.
— Как же ты меня задолбал, — сказал Грег. — Я всего лишь хотел объяснить тебе…
Почувствовав, что Грег дрогнул и перешел в оборону, Эдам бросился в контратаку, для чего ввел в бой стратегический резерв.
— Один из этих уродов — мой… куренок… Что, не слышали такого термина? Я у него куратор, и мне полагается его курировать… Значит, он — куренок.
Уступать пальму первенства в остроумии Роджер никому не собирался. Едва Эдам договорил, как он, расплывшись в улыбке, затараторил:
— Кураторы-курировали-курировали-да-не-выкурировали. Что, слабó повторить?
Эдам посмотрел на Роджера как на полного идиота, но решил не отвлекаться на посторонние темы. В конце концов, не хочет Грег замечать, что Роджер со своими прибаутками только мешает нормальной дискуссии, — и черт с ним. Нужно было возвращаться к делу.
— Так вот, один из тех, кто ходит на этот псевдопродвинутый курс, — мой подшефный куренок Джоджо Йоханссен. Джоджо…
Перебив Эдама, Грег сказал:
— Ты совершенно не учитываешь…
На этот раз Эдам твердо решил не упускать инициативу.
— Шарлотта, расскажи нашему поклоннику баскетбола о том, как вел себя Джоджо на занятиях. Расскажи, как он начал было отвечать на вопрос, но потом вдруг как будто ни с того, ни с сего стал валять дурака. Представляете себе? Этот полудурок больше всего на свете боится, что его ошибочно примут не за полного идиота, а за нормального или, упаси Бог, интеллигентного человека. Ну, так как это произошло, Шарлотта? Что там у него спросили?
— Я подробностей уже не помню, — сказала Шарлотта, пытаясь уйти от прямого ответа. — И потом, вопрос был слишком сложно сформулирован. — Опять этот южный акцент, это бесконечно растянутое «не-е по-ом-ню». В Дьюпонте никто так не говорит.
— Замечательно! — воскликнул Грег, обращаясь к Эдаму. — И это твоя главная свидетельница…
Совершенно неожиданно на выручку Эдаму пришла Камилла Денг, которая, как и следовало ожидать, свернула на тему, интересующую в первую очередь именно ее.
— Скажи мне лучше вот что, — обратилась она к Шарлотте. — Этот парень на занятиях к девушкам приставал?
Что за отвратительная гримаса искривила при этом ее губы!
Шарлотта вдруг вспомнила идущего ей навстречу великана Джоджо, причем вспомнила так живо, словно он оказался прямо перед нею, здесь, на ступеньках.
— Понятия не имею, — соврала она. — Я ведь всего один раз была на этом семинаре. Как только выяснила, что к чему, сразу же перевелась на другой курс.
— Повезло тебе, — заметила Камилла.
Шарлотта никак не могла понять, в чем причина такой враждебности и подозрительности Камилы по отношению к парням. Связано ли это с неприятным личным опытом или же имеет какое-то отношение к ее идеологическим принципам? Камилла тем временем с жаром принялась объяснять первокурснице причины всех бед и несчастий Дьюпонта:
— Эти жеребцы считают, что университетский кампус — это Тестостероновая Долина, и что каждый из них имеет лучший во всей Америке член, а уж если девушка поступает сюда учиться, то только по одной этой причине. Эти быки-производители, видите ли, полагают…
В этот момент совершенно неожиданно подал голос Эдгар Таттл. Говорил он очень тихо, словно стесняясь своих слов:
— Между прочим, ободряшки для того и существуют.
— Кто-кто? — грозно переспросила Камилла.
— А то сама не знаешь: весь этот кордебалет, чирлидеры, — отмахнулся от нее Эдгар. — Все это, конечно, очень здорово — ножки выбрасывают в канкане, трусики демонстрируют, сиськи у них торчат как… как… ракетные боеголовки — только и ждут, чтобы кто-нибудь на кнопку нажал… а уж форма специально такая, чтобы все было видно… На кой черт, спрашивается, нормальной девчонке крутить задницей перед полным залом народа? Да ты ведь не дура, Камилла, сама понимаешь, что я имею в виду.
— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, — угрожающим тоном сказала Камилла. — Вот только одного не понимаю: ты это по глупости брякнул или нарочно нарываешься?
Эдгар, явно не уверенный, стоит ли продолжать разговор, слегка помедлил, но все же рискнул:
— Эти девочки — это ведь сексуальное вознаграждение… или, вернее, символ сексуального вознаграждения.
— Какое еще сексуальное вознаграждение? Ты кого это награждать собрался? — Камилла уже почти потеряла терпение и кипела от злости.
— Как кого? Спортсменов, конечно, — пояснил Эдгар. — По крайней мере, символически это так и есть. Может, конечно, они и на самом деле тоже… того… награждают друг друга. Этого я не знаю — свечку не держал и утверждать не стану. В конце концов, ничего обидного для женщин в этом нет. Это старый-престарый обычай, ему уже тысяча лет как минимум.
— Кому? Этим девочкам с помпонами? — переспросил Роджер, явно посчитавший это ужасно забавным.
— Нет, тому, что символизируют их танцы и кричалки, — спокойно сказал Эдгар. — Рыцарей, вернувшихся домой с победой, издавна встречали почестями и наградами. Одним из видов вознаграждения был секс с любой девушкой, которая герою понравится. Но иногда случалось, что рыцари долго сидели без дела — ну, не с кем было воевать. Вот лет восемьсот-девятьсот назад они и начали устраивать турниры. Две армии выходили друг против друга на поле боя, только воевали понарошку. Убивать друг друга или калечить не только не требовалось, а даже запрещалось. Мечи, копья и прочее оружие специально делали тупым. Идея была очень простая: кто сбросит противника с коня, тот и победил. И он забирал у побежденного все: доспехи, оружие, коней, сбрую, в общем, все то, что в те времена стоило целое состояние.
Роджер начал нетерпеливо тыкать Эдгара пальцем в грудь, словно подгоняя его:
— Ты давай, давай, переходи к чирлидерам.
— А я и перехожу, — продолжал Эдгар. — После турнира рыцари устраивали крутую вакханалию, все готично нажирались как свиньи и тра… имели всех девушек, которые попадались им на глаза.
