В дверь кто-то постучал. Джоджо от неожиданности даже вздрогнул. Удивило его и другое: на вид дверь была деревянная, но, судя по звуку, внутри нее был проложен, по крайней мере, один лист металла.
— Ну кто там еще? — не вставая из-за стола, проорал Джоджо.
— Го-орничная… — нараспев сказал женский голос, сделав акцент на первом слоге и слегка растянув гласную, как всегда говорят горничные в отелях. — Обслуживание номеров…
Джоджо понял, что отвлечься от книги все-таки придется. Он со вздохом встал из-за стола, подошел к двери и открыл ее.
— Джоджо? Я Мэрилин. — Красивое юное лицо, чуть более густо, чем надо, накрашенные глаза…
…Длинные ноги, неправдоподобно длинные, казавшиеся еще длиннее из-за того, что ступни фактически висели над полом под углом в сорок пять градусов, обутые в босоножки с тоненькими, почти незаметными ремешками и высоченными четырехдюймовыми шпильками. Эти ноги все тянулись, тянулись и тянулись, а сверху были… нет, не прикрыты, а слегка оторочены самой коротенькой в мире юбочкой. Да, это она. Не перепутаешь.
— Можно войти? — Ее голос прозвучал неожиданно скромно, даже робко.
— А… ну да, конечно, — сказал Джоджо, всегда отличавшийся вежливым обращением с девушками. Ему пришлось посторониться, чтобы пропустить ее. При этом мысль Джоджо лихорадочно работала: «Как бы этой Мэрлин сказать, что мне некогда, что не до нее мне сейчас? Черт, а как она вообще узнала, в каком я номере?»
Войдя, девушка сразу остановилась и развернулась, так что Джоджо чуть не налетел на нее. Дверь в номер, снабженная автоматическим доводчиком, мягко захлопнулась, и они остались стоять практически вплотную друг к другу.
— Bay! — сказала она, широко раскрыв глаза и с милой девчоночьей улыбкой на лице. — Нет, ты и по телевизору кажешься высоким, но вблизи… вот это да!
Джоджо смутился. Ну и как ее после таких слов выставишь? Есть такие люди, которые добиваются своего не хамством, а вежливостью и хорошими манерами.
— Откуда ты узнала, в каком я номере?
— Мне твои друзья сказали. Ну, товарищи по команде. — На губах девушки по-прежнему гуляла милая, солнечная улыбка. — Они сказали, что у тебя экзамены скоро, и ты тут так серьезно занимаешься, просто весь в учебе, и что тебе одиноко, и уже пора прерваться ненадолго… вот я и пришла.
Джоджо покачал головой.
— А, эти… — Все так же уставившись в пол перед собой, он еще раз отрицательно качнул головой. Подняв взгляд, он обнаружил, что девушка не пошевелилась и стоит, по-прежнему глядя на него в упор. Их лица разделяли всего каких-нибудь полтора фута, да и то бóльшую часть этого расстояния нужно было списать на разницу в росте. — Понимаешь, Мэрилин… ты ведь Мэрилин, да?
Она кивнула, все так же глядя на Джоджо влюбленными глазами.
— Это очень мило с твоей стороны — что ты пришла, чтобы развлечь меня, и все такое, но мне на самом деле надо заниматься. Ты лучше не слушай моих… — почему-то слово «гребаных» не слетело с языка Джоджо, а осталось произнесенным лишь мысленно, — товарищей по команде, особенно этого… Майка, ну того, который белый.
Выражение ее лица оставалось неизменным: легкая влюбленность, очарование собеседником и прямая, открытая улыбка.
— Ну… а можно я просто посмотрю?
— Посмотришь? В каком смысле? На что тут смотреть?
— Посмотрю, как ты занимаешься.
Джоджо пристально вгляделся ей в глаза Прикалывается, что ли? Да нет, не похоже. Чем-то она отличалась от большинства фанаток. По крайней мере, ее речь не пестрела бесконечными «супер-супер» и «серьезно?». Да и никаких заигрываний в ее взгляде он не увидел.
— Зачем тебе это? Какой прок тебе смотреть, как я буду читать книжку?
Девушка смотрела на него все тем же открытым, бесхитростным, спокойным взглядом. При этом она по-прежнему улыбалась, но на этот раз в ее улыбке Джоджо заметил что-то новое: эта улыбка словно говорила ему: «Ты что же, так ничего и не понял?»
— Я ненадолго, — сказала она.
Не успело слово «ненадолго» слететь с ее губ, как — вот так сюрприз! — рука скользнула к его ширинке. Мэрилин продолжала улыбаться и глядела в глаза Джоджо: «Ничего, сейчас все поймешь». Она расстегнула молнию на брюках-хаки и запустила руку внутрь.
Джоджо отрицательно покачал головой, но получилось это у него… не слишком убедительно. Теперь ее рука уже пробралась в разрез его спортивных трусов, и Джоджо непроизвольно закрыл глаза и, словно впав в транс, невнятно забормотал:
— О ч-ч-ч-черт… о ч-ч-ч-черт…
К тому времени, как они добрались до кровати, Мэрилин сумела расстегнуть ремень и верхнюю пуговицу на его брюках. Как и у большинства мужчин в подобной ситуации, мозг Джоджо съежился и без труда провалился куда-то в пах.
Как прошли следующие несколько часов, почему-то начисто стерлось из его памяти…
Ощущение было такое, словно его из глубокой шахты, где стоит кромешная тьма, мгновенно вытащили на слепящий свет… В первый момент Джоджо совершенно не представлял, где находится. Кроме того, его мозг, так и не сумевший перебраться обратно в черепную коробку, отказывался понимать, что, собственно говоря, происходит. Не успевшие привыкнуть к яркому свету после густой темноты глаза отказывались предоставлять ему информацию об окружающем мире, звуки были маловразумительны, оставалось лишь обоняние: в нос Джоджо ударил безошибочно узнаваемый запах выпитого и пролитого пива.
В следующую секунду до него донесся голос Майка:
— О черт, блин, извини, дружище, вот уж не думал… — Сделав паузу, он выразительно присвистнул посредством языка и верхних зубов. — Вот, значит, какой он, твой друг Сок… короче, твой древнегреческий дружок-философ. А что, неплохо. Очень даже покатит. Давай-давай, Джоджо. Если б я знал, что «Век Сок…», в общем, сам знаешь кого, включает такие замечательные практические занятия, я бы и сам непременно на этот курс записался.
Джоджо не без труда приподнялся на локте и посмотрел в ту сторону, откуда раздавался голос и где, по его предположению, должен был находиться этот ублюдок Майк. И действительно, посреди комнаты, между входной дверью и кроватями стоял Майк, а рядом с ним какая-то блондиночка. Типичная блондиночка, а значит, скорее всего, полная дура. И она, и Майк в упор пялились на него… на них… на нее и… как ее зовут-то? Мэрилин, что ли? Как-ее-зовут-то лежала на кровати ничком, абсолютно голая; при этом одна нога Джоджо была просунута под ее бедро, а другая, согнутая, лежала… у нее пониже спины. Надо же было так отрубиться! Что сказать на это, как ответить на приколы Майка — ничего путного в голову Джоджо не приходило. Так до конца и не проснувшийся, он лежал в той же позе, в которой его застали непрошеные гости. При этом его мозг не лихорадочно, а напротив, расслабленно и лениво выбирал, какое из двух зол будет меньшим: так и лежать, как полному дураку, или же убрать ногу с задницы этой голой Мэрилин, предоставив Майковой фанатке возможность полюбоваться своими гениталиями.
