Здесь же, в Дьюпонте, возвращение «домой» вовсе не спасало от всего того, от чего Шарлотта хотела отгородиться, — наоборот, именно тут ей и приходилось хуже всего. В том помещении, которое считалось «ее» комнатой и должно было служить местом отдыха, сна и вообще надежным убежищем, Шарлотту как раз больше всего и валяли в грязи. Не столько умом, сколько на инстинктивном, подсознательном уровне девушка понимала: ей просто нужен кто-то умный и знающий, кто поймет и подтвердит ее оценку происходящего. Пусть кто-то скажет ей: «Да, все это на самом деле несправедливо, и у тебя нет другого выхода, кроме как держать удар, оставаться независимой и стараться жить так, как ты считаешь нужным. Стой твердо, как скала, посреди океана всеобщего разложения». В официальной системе координат Дьюпонтского университета таким человеком должен был стать ассистент-воспитатель общежития. Ха-ха, вот насмешили. Шарлотта сразу вспомнила свой разговор с Эшли, мигом определившей ее в разряд безнадежно невинных и столь же недалеких деревенских простушек, которым можно плести любую сентиментальную чушь, например, про якобы единодушно порицаемый «общажный инцест». Она прямо-таки видела перед собой «честное» лицо Эшли и ее длинные спутанные светлые волосы…
«Знаю!»
…Светлые волосы, светлые волосы и веснушки: Лори. Да, конечно, ее единственная школьная подруга — сама всего лишь первокурсница в университете Северной Каролины, но ведь Лори всегда была более рассудительной и зрелой, чем все остальные девочки в Аллегани-Хай, а кроме того, она была религиозной — ее семья принадлежала к баптистской церкви Новой Реки. По мнению Шарлотты, представители этой общины не зря называют себя самыми лучшими или самыми настоящими баптистами. Эта община, члены которой по большей части были горожанами, в какой-то мере противопоставляла себя той, чье влияние сказывалось в основном в сельской местности. Последние только омывали ноги, а «самые настоящие» крестили людей, целиком погружая их в воду в Новой Реке на Пасху, когда вода была еще холодна, как лед. В общем, Лори была девушкой с твердыми убеждениями!
Шарлотта встала из-за стола и взяла в руки телефонную трубку. Этот радиотелефон принадлежал Беверли, которая решительно заменила им обычный «казенный», где трубка соединялась с аппаратом посредством шнура. Шарлотта могла брать его, когда ей было нужно, набирая перед вызываемым номером свой личный код. Но девушки пользовались этим телефоном редко. Беверли практически жила с мобильником, прижатым к уху, а Шарлотта, как и ее родители, старалась как можно меньше «звонить по межгороду». Сама не понимая, что с ней происходит, Шарлотта набрала номер главной информационной службы штата Северная Каролина в городе Роли и вышла на справочное университета. Конечно, за все придется заплатить, но сейчас она гнала от себя эту мысль, откладывая ее на потом. Автоответчик на том конце провода продолжал выдавать указания: нажмите то-то, если вам нужно одно, а вот это — если хотите узнать другое… В какой-то момент Шарлотта запуталась, и ей пришлось начинать все сначала… выбрасывать деньги на ветер. Потом девушка сосредоточилась на указаниях виртуального диспетчера и стала послушно нажимать то, чтобы получить это… а вот этот код обеспечит доступ к этой базе данных. Наконец она добралась до алфавитного списка абонентов и, как того требовал голос невидимого диспетчера, набрала первые четыре буквы нужной фамилии: МАКД… В трубке послышался голос, долго перечислявший всевозможных Макдоддов, Макдоланов, Макдонахью и Макдуверов, в конце концов дело дошло и до Макдауэллов, и теперь уже другой голос взялся за имена и инициалы: Эй-Джи, Артур, Эдит, Эф, Джордж, Эйч-Эйч, Иэн Макдауэллы прошли своей чередой, и вот наконец прозвучало заветное: Эль Макдауэлл. Шарлотта пришла в ярость. Она была уверена, что вся эта телефонная ловушка придумана специально для того, чтобы она, Шарлотта Симмонс, потратила свои последние деньги на поиски нужного номера Едва не спутав от возмущения кнопки, она дала положительный ответ, и в трубке послышался очередной механический голос, дважды продиктовавший ей номер Эль Макдауэлл.
Одному Богу известно, во сколько ей обойдется этот звонок. Однако Шарлотте неожиданно полегчало. Ну имеет же она право совершить хоть какой-то безрассудный поступок! Девушка набрала номер, поправила стоявшую на тумбочке «базу» телефона и села в кресло. Семь гудков, восемь… наверное, ее нет дома, если, конечно, Эль — это действительно Лори…
— Алло? — В трубке звучал громкий музыкальный фон — все тот же вездесущий рэп.
Сжавшись от волнения и чувства неловкости, Шарлотта спросила:
— Могу я поговорить с Лори Макдауэлл?
Пауза…
— Это Лори… я слушаю…
Шарлотта возликовала. Лори! Ну как она не догадалась позвонить ей раньше? Уж Лори-то все поймет и все объяснит! Вздох облегчения. Шарлотте хочется смеяться, она так счастлива. Она чуть не срывается на крик:
— Лори! Ты меня не узнаешь?
— Не-е-е-ет…
Радостную Шарлотту тянет на шутки. Она хихикает:
— Это Реджина Кокс.
— Реджина?.. Шарлотта!
Визг, смех, радостные восклицания, бесконечные «прямо не верится», опять визг и смех. На заднем плане по-прежнему звучит речитатив рэпа: «Оторви мне член, оборви мне его…» — Да это же Доктор Диз! Интересно, с каких это пор Лори стала слушать рэп?
— Реджина… надо же было придумать. Шарлотта, ты в своем репертуаре… Нет, ты только представь, что Реджина позвонила бы мне… А ты откуда говоришь?
— Из своей комнаты, из общежития.
— Из Дьюпонта?
— Ну да… из Дьюпонта…
— Что-то у тебя голос не очень веселый. Что-нибудь не так? Неужели тебе там не нравится? Нет, я поверить не могу! Это же так круто! Слушай, а я ведь столько раз тебе позвонить собиралась! Уже почти собралась — и тут ты меня опередила!
— Знаешь, я ведь тоже давно собиралась…
— Девушка из Дьюпонта! — воскликнула Лори. — Ну давай, рассказывай, как там у вас. Нет, тут тоже неплохо, но вы-то там, наверное, все круче тучи. Подожди, дай-ка я музыку приглушу, а то тебя плохо слышно.
Лори и все эти… «Круче тучи»? Рэп, бивший в трубку, зазвучал потише; напоследок до слуха Шарлотты донеслись строчки очередного хита Доктора Диза, связанные столь модной среди продвинутых слушателей полурифмой: «…возьми меня за тести-кулы… Обсоси их, как пепси-кулу…» Шарлотта вдруг забеспокоилась, что Лори, отвлекшись, забудет, что они собирались поговорить о Дьюпонте. При этом сама она не хотела навязывать подруге эту тему, боясь, что та догадается, насколько важен для Шарлотты этот разговор и как плохо ей здесь живется.
Лори вернулась к телефону.
— Извини, я как-то и не подумала, что он орет на всю катушку. Знаешь, кстати, кто это поет?
— Доктор Диз, — сказала Шарлотта. На этом тему рэп-музыки очень хотелось бы считать исчерпанной. Еще не хватало, чтобы разговор с единственной школьной подругой свелся к обсуждению сомнительных достоинств какого-то тупого матерящегося певца — если вообще можно назвать рэп пением. В то же время в ней проснулось некоторое любопытство. — Я и не знала, что тебе нравится рэп.
